Песня для зебры - читать онлайн книгу. Автор: Джон Ле Карре cтр.№ 47

— Но господин полковник, я очень извиняюсь, белый.

Макси засучивает правый рукав, секунду мне и впрямь кажется, что он сейчас врежет Хаджу. Но он всего лишь рассматривает свою руку.

— Черт подери, и в самом деле! — восклицает он, вызвав смех облегчения за столом переговоров, причем Хадж веселится как-то чересчур бурно.

— А ваши надежные товарищи, господин полковник? Они тоже белые?

— Как снег.

— Тогда не соблаговолите ли объяснить нам, каким же образом небольшая группа белоснежных иностранцев сумеет организовать внезапное нападение на аэропорт Букаву, не привлекая к себе лишнего внимания тех, кому меньше повезло с цветом кожи?

На этот раз никто не смеется. Слышны лишь крики чаек, вороний грай да шорох теплого ветра в траве.

— Элементарно. В назначенный день, — похоже, этот ярлык Макси намертво приклеил к дате начала переворота, — некая швейцарская машиностроительная компания, которая специализируется на системах управления воздушным движением, будет проводить в аэропорту натурное обследование, намереваясь впоследствии по собственной инициативе подать заявку на контракт по поставкам оборудования.

Тишину нарушает только мой перевод.

— Самолет компании с техническим оборудованием неустановленного назначения на борту, — я тщательно воспроизвожу ударение на нужных словах, — будет отбуксирован на стоянку поблизости от диспетчерской башни аэропорта. Швейцарские инженеры, разумеется, белые. Среди них я, Антон и Бенни, которого вы мельком видели. По моему сигналу команда отборных наемников, к тому моменту проникшая в аэропорт через главный вход, взойдет на борт самолета, где получит крупнокалиберные пулеметы, ручные противотанковые гранатометы, люминесцентные опознавательные браслеты, паек и более чем достаточное количество боеприпасов. Если по ним откроют огонь, они будут стрелять прицельно, чтобы свести жертвы к минимуму.

Дальнейшие действия Филипа в моих глазах совершенно логичны. В конце концов, на чьей же стороне Хадж? Долго еще мы будем терпеть его мелочные придирки? А ведь его лично никто сюда и не приглашал. Он всего лишь заменил в последний момент больного отца. Пора уже поставить зарвавшегося юнца на место.

— Господин Хадж, — вкрадчиво начинает Филип, подражая тону, каким Хадж произносил “господин полковник”. — Хадж, дорогой мой мальчик. При всем уважении к вашему любезному батюшке, которого нам здесь так не хватает… Какая досада, что до сих пор мы уделяли столь мало внимания, точнее, не уделяли вовсе вашему личному бесценному вкладу в поддержку кампании Мвангазы. Как вы намерены подготовиться к великому Пришествию в Букаву, являющемся, по сути, вашей вотчиной? Не кажется ли вам, что сейчас самое время просветить нас на этот счет?

В первый момент Хадж как будто не слышит ни вопроса Филипа, ни моего перевода. Потом шепчет несколько слов на языке ши, до странности напоминающих грубую версию боевой мантры тщедушного джентльмена в траттории в Баттерси: “Господи, помоги достойно ответить этому мешку дерьма…” — и так далее. Не подавая вида, что понял его, я усердно рисую какие-то невинные каракули у себя в блокноте.

А дальше Хадж, кажется, окончательно сходит с ума. Вскакивает с кресла, делает несколько па, щелкает пальцами, дергает головой. И, слово за слово, на ходу сочиняет ритмический ответ на вопрос Филипа. А поскольку слова — моя единственная музыка и в отношении эстрады Конго я полный невежда, то даже сегодня не могу сказать вам, какого исполнителя, какую группу или хотя бы какой жанр он пародировал.

Зато остальные могли бы. Кроме меня и Макси, в котором я сразу почуял такую же музыкальную бездарность, все нашли исполнение Хаджа виртуозным, мгновенно узнаваемым и невероятно забавным. Суровый Дьедонне смеется до упаду и восторженно хлопает в такт, могучий торс Франко раскачивается в экстазе. А ваш покорный слуга, обученный работать в любых экстремальных условиях, тем временем на автопилоте продолжает переводить то на французский, то (повинуясь требовательному взгляду Макси) на английский. Вот текст, очень неуклюже и приблизительно восстановленный по моей лихорадочной стенограмме:

Солдат — купим,

Учителей и врачей — купим,

Начальника гарнизона в Букаву — купим,

и шефа полиции,

и его заместителя.

Ворота тюрьмы вышибем и на каждом гребаном перекрестке

грузовик халявного пива поставим

да накатим сверху “Семтекса” [40] для кайфа.

Свистнем тем руандийцам, кто против Руанды,

и подарим им новые клевые пушки,

у кого еще нет — подходи, не стесняйся.

Раздолбаям и психам, кто налево-направо

по прохожим палит, чья не нравится рожа,

и пивка мы нальем, и стволы дадим тоже.

А католикам набожным в том же Букаву,

преподобным отцам да невестам Христовым,

кто не хочет бузить и вообще не умеет —

без того, мол, приличных людей не хватает, —

им мы скажем: уж скачет в Нью-Иерусалим

славный Князь Нищеты на вонючем осле!

Так налей себе, детка, еще, не жалей,

дядя Молотов, сделай нам новый коктейль,

бей витрины и старые счеты своди,

потому как, гляди-ка, вон там впереди

полыхает геенна, копыта-рога —

это Рай для Народа грядет — бу-га-га!

Вот уже и Филип смеется, изумленно качая головой, и звонит в колокольчик, объявляя второй перерыв. Я тем временем исподтишка разглядываю Табизи. Его лицо — застывшая маска еле скрываемого бешенства. Черные как ночь глаза, точно два ружейных ствола, целятся из-под тяжелых век прямо в лоб Хаджу, напоминая мне о том, что многие арабы глубоко презирают своих чернокожих соседей по континенту.

Сэм, куда они все подевались? У меня в наушниках гробовая тишина.

Сейчас проверю, дорогой. Потерпи немного.

Я и так терплю. В наушниках по-прежнему лишь громкие помехи, пока Сэм консультируется с Антоном, а затем с Филипом.

Так, Франко нашелся.

Где?

В королевских покоях. Они там с Мвангазой закладывают за воротник.

Ну что, туда? — с излишним рвением спрашиваю я.

Ни в коем случае, Брайан, спасибо. Они чудненько посидят без тебя.

Тут в наушниках слышится шарканье ботинок из крокодиловой кожи по тропинке, сопровождаемое еще чьими-то шагами, — по-моему, это Дьедонне. Сэм незамедлительно подтверждает мою догадку: наблюдатели сообщили, что Хадж, схватив Дьедонне под руку, буквально тащит его за собой вверх по холму. Еще интереснее, что Хадж прижимает палец к губам, требуя от Дьедонне молчания, пока они не отойдут подальше от дома. Я в полном восторге. Нет большего счастья для слухача-мазурика, чем фразочки вроде “Давай куда-нибудь выйдем, где нас никто не услышит” или “Подожди, сейчас найду телефон-автомат”.