Абсолютные друзья - читать онлайн книгу. Автор: Джон Ле Карре cтр.№ 95

Билеты он рядком выложил на стол, вместе с письменным, на турецком, разрешением на месячный отпуск от управляющего кебабной. Она сидит на стуле, как школьница, выпрямив спину, руки по бокам. Смотрит на билеты, потом на Манди. Читает письмо от своего турецкого работодателя, с бесстрастным лицом возвращает на стол. Берет ближайший билет, ее собственный. Внимательно изучает и радостно улыбается, лишь обнаружив, что может вернуться через три недели. Хватает Манди за талию, прижимается лбом к его бедру.

У Манди в рукаве еще один козырь. Третий билет на самолет, его собственный. Он прилетит в Турцию через две недели после Зары и Мустафы, а обратно вернется вместе с ними, на одном самолете. Счастью Зары нет предела. Во второй половине дня они сливаются в экстазе, и Зара плачет от стыда, потому что засомневалась в нем. Манди тоже стыдно, по другой причине, но со стыдом помогает сжиться осознание того, что скоро Зара и Мустафа будут в полной безопасности.

Отвозя Зару и Мустафу в Мюнхенский аэропорт в предрассветной тьме, он боится, что из-за тумана рейсы задержат, но к моменту их прибытия туман рассеивается, и регистрацию на рейс в Турцию объявляют вовремя. Продвигаясь в очереди к регистрационной стойке, Зара смотрит в пол и с такой силой прижимается к Манди, что тому кажется, будто она – его дочь и он отправляет ее в школу-интернат, хотя она хочет остаться дома. Мустафа держит Зару за другую руку и все время пытается шутками поднять ей настроение.

У стойки возникает заминка из-за множества подарков, которые Зара накупила сестрам, братьям, кузинам и кузенам. Им приносят специальный контейнер. Некоторые из посылок приходится перепаковать. Возникшая суета идет на пользу, отвлекает. В последний раз он видит Зару в галерее для вылетающих пассажиров, аккурат перед тем, как двери закрываются, отсекая ее. Зара согнулась пополам, совсем как Рани на обочине дороги, рыдает, закрыв лицо руками, а Мустафа пытается ее успокоить.

* * *

Наедине со своими мыслями на автобане, направляясь на север и отрезанный от остального мира проливным дождем, Манди возвращается в реальность от звонка сотового телефона. Этот чертов Рурк, думает он, подносит мобильник к уху, готовясь быстренько завершить разговор и, к своему изумлению, слышит Эмори, который начинает беззаботно с ним болтать, словно ни у одного из них нет никаких проблем.

– Эдуард, дорогой мальчик. Уж не разбудил ли я тебя?

Но он знает, что не разбудил.

– Получил твое сообщение и страшно обрадовался, – продолжает он в манере давнего друга, оказавшегося в городе проездом. – Как насчет того, чтобы встретиться сегодня?

Манди уже собирается спросить у Эмори, где тот находится, но тут же понимает, что смысла в этом вопросе нет, потому что Эмори не скажет.

– Как насчет часа дня?

– Отлично. Где?

– У тебя, если не возражаешь.

– В Гейдельберге?

– В школе. Почему нет?

Потому что она набита подслушивающими устройствами, вот почему. Потому что за ней днем и ночью наблюдают приветливые молодые люди. Потому что Рурк верит, будто в ней готовятся свить гнездо террористы-евроанархисты, которые хотели бы оторвать Германию от Америки.

– Наш друг в Гамбурге, не так ли? – продолжает Эмори, когда Манди не отвечает на его вопрос.

– Да. Там. – Если он все еще наш друг, добавляет про себя.

– Вернется сегодня поздно, так?

– Обещал.

– И сегодня – суббота, не так ли?

– Вроде бы да.

– Поэтому никаких рабочих, разбирающих школу по кирпичику?

– Никаких.

– Семья улетела нормально?

– С ветерком.

– Тогда до скорой встречи. Не терпится тебя повидать. О многом нужно поговорить. Tschuss.

Потоки падающего с неба дождя трясут автомобильчик. Летние молнии рассекают небо. «Жуку» требуется передышка, как и Манди. Сидя в придорожном ресторане, Манди выуживает тайные сигналы из слов Эмори или, как сказал бы Дмитрий, отлавливает говно, вылетающее из сраки. В диалоге с электронной женщиной Эмори Манди предложил встретиться на бензоколонке в десяти милях от Гейдельберга. Вместо этого они перенесли радостную встречу на место преступления, где Рурк мог услышать каждое их слово.

Так он говорил под запись, по открытой линии, ничего не пряча в рукаве? И для чьих ушей предназначался этот разговор?

Он говорил, что в курсе моих перемещений, и Сашиных, и моей семьи. Но кто ввел его в курс?

И ему нужно много чего мне рассказать, но только в пределах слышимости тех, от кого он получил всю вышеуказанную информацию. Эмори, как и Дмитрий, исследователь жизни, которая невидима обычным людям. Но на этот раз он говорит мне, что за ним следят.

Манди возвращается мыслями туда, где их прервал звонок Эмори. Где она сейчас? Летит над Румынией, направляясь к Черному морю. Господи, спасибо тебе за Мустафу. Ему очень хочется наладить отношения с Джейком, но он не может достучаться до сына. Никогда не мог.

* * *

Манди на своем обычном месте у окна на первом этаже школьного здания, смотрит на выложенную кирпичом дорожку, как смотрел недавно, дожидаясь Сашу и груза с книгами, ядром библиотеки. Он припарковал «жука» у ворот, часы показывают половину первого той же субботы, и да, Саша в Гамбурге, более того, и это удивительно, позвонил Манди, чтобы узнать, крепок ли тот сердцем или ему нужно искать замену, потому что: «Послушай, Тедди, мы же совершенно взрослые люди, ты понимаешь». И Манди со своей стороны заверил Сашу, что на сто процентов предан великому проекту, верит в него. И, возможно, где-то действительно верит, поскольку у него нет выбора. Выйти из проекта – значит оставить Сашу Дмитрию и Рурку, что бы это ни значило.

Ожидая Эмори, Манди занимался тем же самым, чем занимаются заключенные, условно досрочно освобожденные, в ожидании прибытия надзирающего за ними полицейского: побрился, принял душ, затолкал грязную одежду за занавеску, приготовил место для беседы в одной из аудиторий, повесил полотенце и положил кусок мыла около раковины, налил в термос кофе, на случай, что Эмори более не пьет шотландского, которому раньше отдавал предпочтение. Едва сдержался, чтобы не пойти в сад и не нарвать букетик цветов, которые мог бы поставить в банку из-под джема.

Перебирая в голове, все ли он успел сделать к приезду гостя, представляя себе прибытие Зары и Мустафы в аэропорт Анкары и огромную радостную толпу встречающих их родственников, он вдруг видит, что в затылок «жуку» встал светло-коричневый «БМВ» и Ник Эмори, который выглядит значительно моложе своих лет, выбирается из-за руля, запирает дверцу, открывает ворота и по выложенной кирпичом тропинке направляется к входной двери.

Манди бросает на него лишь один короткий взгляд, прежде чем срывается с места и спешит вниз, но успевает заметить, что в свои почти шестьдесят Ник очень даже ничего, в нем безошибочно ощущается начальственная властность, а привычная улыбка появляется на лице лишь в тот момент, как начала открываться входная дверь, но никак не раньше.