Верный садовник - читать онлайн книгу. Автор: Джон Ле Карре cтр.№ 84

— Боюсь, я получил несколько иное образование.

— Лорбир заявляет в своем признании, что, работая на «КВХ», он получил подтверждение эффективности «Дипраксы» благодаря взяткам и лести. Он подробно описывает, как подкупал чиновников, как манкировал результатами клинических испытаний, сколько платил за регистрационные удостоверения и лицензии на импорт. У него кормилась вся бюрократическая цепочка. В Москве одобрение препарата специалистом, мнение которого является решающим, стоит двадцать пять тысяч долларов. Так, во всяком случае, он пишет. Проблема в том, что подкупать надо и других, иначе из зависти или от обиды они могут затянуть получение регистрационного удостоверения на годы. В Польше ситуация та же, но платить приходится меньше. В Германии прямые взятки не в чести, но достаточно много способов склонить специалиста к нужному решению. Лорбир пишет о том, как зафрахтовал на деньги «КВХ» аэробус и повез восемьдесят известных немецких врачей в Таиланд, на ознакомительный тур. — Бирджит улыбнулась, вспоминая этот отрывок письма Лорбира. — Знакомство с Таиландом началось для них прямо на борту самолета с фильмов, черной икры и выдержанных коньяков и виски. Разумеется, высочайшего качества, пишет он, потому что хорошие врачи в Германии привыкли к самому лучшему. В Таиланде врачам предоставили полную свободу, но тем, кто хотел, организовали отдых в женском обществе. Лорбир лично заказал вертолет, который доставил орхидеи в один прибрежный отель, где расслаблялись врачи и их очаровательные подруги. На обратном пути о Таиланде не заикались. Врачи все правильно поняли. И по возвращении в Германию выписывали соответствующие лекарства и публиковали нужные статьи.

Бирджит рассмеялась, но при этом сочла необходимым добавить:

— Все это не означает, что «Дипракса» — плохой препарат, Джастин. «Дипракса» — очень хороший препарат, клинические испытания которого пока не закончены. Не всех врачей можно соблазнить, не все фармацевтические компании безответственны и жадны.

Она помолчала, опасаясь, что говорит слишком много, но Джастин не сделал попытки остановить ее.

— Современной фармакологической промышленности всего шестьдесят пять лет. Там работают хорошие мужчины и женщины, на ее счету гуманитарные и социальные чудеса, но коллективная совесть у нее еще недоразвитая. Лорбир пишет, что фармакологические компании повернулись спиной к богу. Я так и не поняла многих его ссылок на Библию. Возможно, потому, что не понимаю бога.

Карл заснул на качелях, поэтому Джастин взял его на руки.

— Вы говорили о том, что позвонили Ларе Эмрих, — напомнил он.

— Да, но специально перевела разговор на другое, потому что была зла на свою глупость. Вам удобно или мне взять его?

— Все хорошо.

Белый «Мерседес» остановился у подножия холма. Двое мужчин остались в кабине.

— Мы знаем, что телефонные разговоры в «Гиппо» прослушиваются много лет, и даже гордимся этим. Время от времени наша почта просматривается. Мы посылаем себе письма и видим, что приходят они поздно и сложены иначе. Мы часто говорим о том, чтобы подсунуть в Organy ложную информацию.

— Куда?

— Это слово Лары. Русское слово из советских времен. Означает государственные органы.

— Я немедленно возьму его на вооружение.

— Так что, возможно, Organy слушали, как мы с Ларой смеялись и болтали по телефону. Я к тому же обещала немедленно переслать копию документа в Канаду. Лара сказала, что у нее, к сожалению, нет факса, потому что все деньги она потратила на адвокатов, а на территорию больницы ей входить запрещено. Если б у нее был факс, многих проблем, возможно, удалось бы избежать. И у нее осталась бы копия признания Лорбира, пусть у нас украли бы оригинал. Все материалы сохранились бы. Возможно. Все возможно. Теперь доказательств нет.

— Как насчет электронной почты?

— У нее больше нет электронной почты. Ее компьютер забрала полиция через день после того, как она попыталась опубликовать ту статью, и Лара до сих пор не получила его обратно.

Бирджит раскраснелась от стыда и раздражения.

— И каков итог? — спросил Джастин.

— В итоге документа у нас нет. Они украли его вместе с компьютерами, дискетами и пленками. Я позвонила Ларе вечером, в пять часов по местному времени. Разговор мы закончили где-то без двадцати шесть. Она очень радовалась. Я тоже. «Подождем, пока Ковач услышит об этом», — раз за разом повторяла она. Мы долго разговаривали и смеялись, и я даже не собиралась в тот вечер копировать признание Лорбира. Положила документ в сейф и заперла его. Замок у нас не суперсекретный, но все-таки сейфовый. У воров был ключ. Уходя, они заперли не только двери, но и наш сейф, после того как похитили документ. Если задуматься об этом, все вполне логично. Только задумываешься уже после того как. Что делает гигант, когда ему требуется ключ? Поручает своим маленьким людишкам узнать, какой у нас сейф, потом звонит гиганту, который изготовлял сейф, и просит, чтобы его маленькие людишки сделали ключ. В мире гигантов это нормально. Белый «Мерседес» не трогался с места. Тоже нормально?

* * *

Они нашли жестяное укрытие. С обеих сторон стоят сложенные стулья, скованные цепью, как заключенные. Дождь барабанит по жестяной крыше, ручьями течет у их ног. Карла передали матери. Он спит на ее груди, положив головку на плечо. Она раскрыла над ним зонтик. Джастин сидит на скамейке, чуть в отдалении, упершись локтями в колени, положив голову на сложенные ладони.

— Лорбир писал роман, — первой заговаривает Бирджит. — Со счастливым концом в начале. Где-то когда-то живут-поживают две прекрасные молодые докторицы, Эмрих и Ковач, интерны лейпцигского университета в Восточной Германии. При университете работает большая больница. Они лечат больных под руководством мудрых профессоров и мечтают о том, что со временем сделают открытие, которое спасет мир. Никто не говорит о собственной выгоде и о прибыли, только о службе на благо человечества. Среди пациентов лейпцигской больницы много русских немцев, приезжающих из Сибири, и у большинства из них ТБ. Все пациенты бедны, все больны, у всех слабая сопротивляемость организма, штаммы устойчивы к лекарственным препаратам, многие умирают. Они готовы подписать все, что угодно, принимать любые лекарства, не создают никаких проблем. Так что вполне естественно, что две докторицы выделяют бактерию и начинают экспериментировать с лекарствами. Они испытывают их на животных, возможно, на других студентах-медиках и интернах.

Студенты-медики бедны. Со временем они станут докторами, их интересует процесс. И руководит исследованиями Oberartz…

— Старший врач.

— Команда, возглавляемая Oberartz, с энтузиазмом проводит эксперименты. Все гордятся тем, что участвуют в них. Никто никому не желает зла, никто не совершает ничего криминального. Они — юные мечтатели, они заняты серьезным делом, их пациентов могут спасти только они. Почему нет?

— Почему нет? — эхом откликается Джастин.