Берлин, май 1945 - читать онлайн книгу. Автор: Елена Ржевская cтр.№ 36

Вскоре их настигло известие о смерти Гитлера, о назначении им своим преемником Деница. Тогда они снова вернулись в Плоен на созываемое новым главой правительства заседание.

Назначенный фюрером главнокомандующий военно-воздушными силами Грейм находился на заседании, когда в вестибюле, где сидела Рейч, появился Гиммлер. «Он имел почти игривый вид». Она остановила его, назвала его государственным изменником. Состоялся диалог:

«— Вы изменили своему фюреру и народу в самый тяжелый момент!..

— Гитлер хотел продолжать борьбу! Он все еще хотел лить немецкую кровь, когда уже и крови не оставалось.

— …Вы теперь заговорили о немецкой крови, господин рейхсфюрер! Вы должны были думать о ней заблаговременно, до того, как вы сами отождествились с бесполезным проливанием ее.

Внезапный воздушный налет прервал разговор».

Этой словесной перепалкой все и ограничилось. Уже действовал новый рейхспрезидент, с которым на первых порах Гиммлер надеялся найти общий язык, предложив свое сотрудничество.

На заседании у Деница все единодушно согласились с тем, что еще несколько дней и сопротивление станет невозможным. Однако Грейм полетел к фельдмаршалу Шернеру, командовавшему войсками в Силезии и Чехословакии, призвать его продолжать держаться, если и последует приказ о капитуляции, чтобы население могло уйти на запад.

9 мая утром Грейм и Рейч сдались американским властям. Спустя две недели Грейм принял яд, которым снабдил его Гитлер.

Газета «Правда»:

«Лондон, 27 мая (ТАСС). Лондонское радио сообщает, что в больнице в Зальцбурге покончил самоубийством генерал Риттер фон Грейм, который был после Геринга командующим германскими воздушными силами. Фон Грейм был захвачен союзниками несколько дней тому назад. Он отравился цианистым калием».

Нередко, рассматривая последние дни имперской канцелярии, исследователи справедливо видят распад и черты духовного уродства, так отчетливо проступающие в эти дни в Гитлере, но оставляют в стороне план его действий. Его заслоняет нагромождение истерических и фарсовых сцен.

Под натиском наступающих армий рушились возникавшие лихорадочно намерения укрыться то в Берхтесгадене, то в Шлезвиг-Гольштейне, то в разрекламированной Геббельсом Южнотирольской крепости. На предложение гауляйтера Тироля перебраться в эту крепость в горах Гитлер, по свидетельству Раттенхубера, «безнадежно махнув рукой, сказал:

«Я не вижу больше смысла в этой беготне с места на место». Обстановка в Берлине в конце апреля не оставляла никаких сомнений в том, что наступили наши последние дни. События развертывались быстрее, чем мы предполагали».

На аэродроме Гатов еще стоял наготове последний самолет Гитлера. Когда самолет был уничтожен, поспешно стали сооружать взлетную площадку неподалеку от рейхсканцелярии. Эскадрилью, предназначенную для Гитлера, сожгла советская артиллерия. Но его личный пилот находился все еще при нем.

Новый главнокомандующий авиацией Грейм еще слал самолеты, но ни один из них не смог пробиться в Берлин. И, по точным сведениям Грейма, из Берлина также ни один самолет не пересек кольца окружения.

Перебираться, в сущности, было некуда. Со всех сторон наступали армии.

Бежать из павшего Берлина, чтобы попасться англоамериканским войскам, он посчитал безнадежным делом. Он избрал другой план. Вступить отсюда, из Берлина, в переговоры с англичанами и американцами, которые, по его мнению, должны быть заинтересованы в том, чтобы русские не овладели столицей Германии, и оговорить какие-то сносные условия для себя.

Но переговоры, считал он, могут состояться лишь на основе улучшенного военного положения Берлина.

План был нереален, неосуществим. Но он владел Гитлером, и, выясняя историческую картину последних дней имперской канцелярии, его не стоит обходить.

Гитлер не мог не понимать, что даже временное улучшение положения Берлина при общем катастрофическом военном положении Германии мало что изменит в целом. Но это было, по его расчетам, необходимой политической предпосылкой к переговорам, на которые он возлагал последние иллюзорные надежды.

С маниакальной исступленностью твердит он поэтому об армии Венка.

Несомненно, что он решительно не способен был руководить обороной Берлина. Но речь здесь сейчас лишь о его планах.

Гитлер был травмирован изменой Геринга и Гиммлера не потому, что они вступили в переговоры с союзниками, а потому, что это делалось помимо него, — читаю в показаниях Раттенхубера, написанных им вскоре после того, как он попал в плен в Берлине.

Геринг и Гиммлер изменили ему, и они — можно добавить к этому — окончательно выбивали почву из-под его ног, вступая в переговоры в обход его.

Разбирая архивные материалы, я обнаружила письмо, подписанное Борманом и Кребсом, адресованное генералу Венку. Оно было послано ему с гонцом в ночь на 29 апреля. Это неизвестное до сих пор письмо мне представляется очень важным документом, освещающим последние замыслы Гитлера.

Оно попало в нашу военную комендатуру в Шпандау 7 мая 1945 года вот каким образом.

Некто Йозеф Брихци, семнадцатилетний парень, учившийся на электрика и призванный в фольксштурм в феврале 1945 года, служил в противотанковом отряде, оборонявшем правительственный квартал.

В ночь на 29 апреля он и еще один шестнадцатилетний парень были вызваны из казармы с Вильгельмштрассе, и солдат отвел их в рейхсканцелярию. Здесь их провели к Борману.

Борман объявил им, что они избраны для выполнения ответственнейшего задания. Им предстоит прорваться из окружения и доставить генералу Венку, командующему 12-й армией, письмо. С этими словами он вручил им по пакету.

Судьба второго парня неизвестна. Брихци же удалось на рассвете 29 апреля выбраться на мотоцикле из окруженного Берлина. Генерала Венка, как ему сказали, он найдет в деревне Ферх, северо-западнее Потсдама. Добравшись до Потсдама, Брихци обнаружил, что никто из военных не знал и не слышал, где же на самом деле находится штаб Венка. Тогда Брихци решил отправиться в Шпандау, где жил его дядя. Дядя посоветовал никуда больше не ездить, а пакет сдать в военную комендатуру. Повременив, Брихци снес его в советскую военную комендатуру 7 мая.

Вот текст письма:

«Дорогой генерал Венк!

Как видно из прилагаемых сообщений, рейхсфюрер СС Гиммлер сделал англо-американцам предложение, которое безоговорочно передает наш народ плутократам.

Поворот может быть произведен только и лично фюрером, только им!

Предварительным условием этого является немедленное установление связи армии Венка с нами, чтобы таким образом предоставить фюреру внутриполитическую и внешнеполитическую свободу ведения переговоров.

Ваш Кребс, нач. генштаба

Хайль Гитлер!