Первый блицкриг, август 1914 - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Такман cтр.№ 68

«Он называл свежие резервные и сверхрезервные дивизии, — писал Колуэлл, — как фокусник достает вазы с золотыми рыбками из своего кармана. Казалось, что он делает это нарочно. Невозможно было не злиться на него».

Это были те же самые сведения, которые стали известны французской разведке весной 1914 года, но слишком поздно, чтобы повлиять на Генеральный штаб или заставить его изменить оценку правого крыла немцев. Они также опоздали, чтобы изменить и английскую точку зрения. Для этого нужно было времени гораздо больше того, которое оставалось.

На следующий день во время заключительного заседания совета развернулась борьба по вопросам стратегии между Китченером и генералами. Помимо Китченера, присутствовали сэр Джон Френч, Мэррей, Вильсон, Уге и два других французских офицера. Хотя Китченер не мог слышать разрывов 420-миллиметровых снарядов, открывавших путь через Льеж, он чутьем угадал это и предположил, что немцы прорвутся «большими силами» на краю фланга у Мааса. Одним жестом показав обходный германский маневр на большой настенной карте, он утверждал, что, если британские экспедиционные силы будут сконцентрированы у Мобежа, их сомнут раньше, чем они подготовятся к битве. Им придется отступить, а это фатально скажется на моральном духе войск, впервые после Крымской кампании столкнувшихся с врагом в Европе. Он настаивал на концентрации сил ближе, у Амьена, чтобы обеспечить свободу действий.

Шесть его противников, три англичанина и три француза, горячо настаивали на необходимости придерживаться первоначального плана. Сэр Джон Френч, проинструктированный Вильсоном после своего предложения идти на Антверпен, теперь утверждал, что любые изменения «сорвут» французский план кампании, и настаивал на выдвижении к Мобежу. Французы подчеркивали необходимость занятия англичанами левого фланга их позиций. Вильсон внутренне кипел по поводу «предательского» предложения сосредоточиться у Амьена. Китченер заявил, что считает французский план кампании неясным и что вместо наступления, против которого «лично он возражает», союзникам следует дождаться наступления немцев и отразить его. Спор продолжался в течение трех часов, пока Китченер, все еще не убежденный, постепенно не сдался.

План существовал в течение пяти лет, и Китченер с самого начала не соглашался с ним. Теперь, когда войска уже плыли к континенту, ничего не оставалось, как согласиться с ним, потому что не было времени составить другой.

В качестве последней тщетной попытки или заранее продуманного шага, чтобы снять с себя ответственность, Китченер, взяв с собою Френча, доложил обо всем премьер-министру. «Ничего не зная обо всем этом», как писал Вильсон в своем дневнике, Асквит поступил так, как и следовало ожидать. Выслушав мнение Китченера и познакомившись с точкой зрения обоих Генеральных штабов, он согласился с последней. Уменьшенные с шести до четырех дивизий, британские экспедиционные силы начали действовать в соответствии с планом. Победу одержала инерция предопределенных планов.

Китченер, однако, в отличие от французского и германского военных министров продолжал руководить военными усилиями, и его указания Френчу в отношении действий английских экспедиционных сил во Франции отражали его желание ограничить потери на первых стадиях войны.

Китченер, думая о миллионной армии, которую ему еще предстояло создать, заставил британские экспедиционные силы осуществлять задачи, несовместимые друг с другом.

«Особой задачей войск, находящихся под Вашим командованием, является, — писал он, — поддерживать, и взаимодействовать с французской армией… и помогать французам в предотвращении или отражении попыток вторжения Германии на французскую или бельгийскую территории…» С некоторым оптимизмом он добавлял: «…и в конечном результате восстановить нейтралитет Бельгии», что было равносильно предложению о возвращении утраченной девственности. Поскольку «численный состав английских войск и возможности пополнения крайне ограничены», то, имея эти соображения «постоянно в виду», необходимо проявлять «максимум осмотрительности в отношении потерь».

Напоминая о неодобрительном отношении Китченера к французской наступательной стратегии, в его приказе говорилось: в случае, если к англичанам обратятся с просьбой принять участие в каких-либо «продвижениях вперед» без участия французских крупных сил, когда англичане могут «подвергнуться ненужному нападению», сэр Джон должен сначала проконсультироваться со своим правительством, а также «хорошо понимать, что Ваше командование является абсолютно независимым и что Вы ни в коем случае и ни в каком смысле не подчиняетесь никакому союзному генералу».

Вряд ли можно придумать указания более конкретные. Одним росчерком Китченер отменял принцип объединенного командования. Его главный мотив — сохранение английской армии в качестве ядра на будущее — практически сводил к нулю приказ «поддерживать» и «взаимодействовать» с французами. Это правило еще долго мешало военным усилиям союзников даже после того, как сэр Джон был заменен другим, а сам Китченер погиб.

Пятнадцатого августа Джон Френч, Мэррей, Вильсон и офицер штаба майор сэр Хирвард Уэйк прибыли в Амьен, где английские войска дожидались дальнейшего продвижения в район концентрации у Ле-Като и Мобежа. В тот день, когда они начали движение, армия Клюка выступила из Льежа.

Британских солдат, весело маршировавших по дорогам, ведущим к Ле-Като и Монсу, французы встречали с энтузиазмом и возгласами: «Да здравствуют англичане!» Радушный прием заставил Китченера обратиться к войскам с призывом. Он предупреждал, что англичане могут столкнуться с «соблазнами — вином и женщинами», которых «должны избегать». Чем дальше на север шли англичане, тем радостнее их встречали. Их зацеловывали и засыпали цветами. На улицах ждали столы, уставленные вином и снедью, от платы за них французы отказывались. С балконов свисали красивые скатерти с нашитыми белыми полосами, образовывавшими Андреевский крест — основу английского флага. Солдаты бросали эмблемы своих полков, фуражки и ремни смеющимся девушкам и тем, кто просил сувениры. Вскоре английская армия шагала в крестьянских вязаных колпаках и с веревками вместо брючных ремней. На всем пути, как вспоминал один кавалерийский офицер, «нас обнимали и приветствовали люди, которые скоро должны были увидеть наши спины беглецов». Вспоминая марш английских войск на Монс, он называл его «путем, усыпанным розами».

На Западном фронте пятнадцатый день был днем окончания периода концентрации войск и предварительных стычек. Настал период наступления. Французское правое крыло, начиная наступление на оккупированную немцами Лотарингию, двинулось по старой дороге, каких так много во Франции и Бельгии и по которым веками, независимо от силы, заставляющей людей сражаться друг с другом, проходили их легионы. К востоку от Нанси французы миновали каменный столб с надписью: «Здесь в год 362 Йовинус победил тевтонские орды».

В то время как на краю правого фланга армия генерала По возобновила наступление в Эльзасе, 1-я и 2-я армии генералов Дюбая и де Кастельно миновали два естественных коридора в Лотарингии, определявших направление французского наступления. Один коридор вел к Саре-буру, цели армии Дюбая, а второй, минуя кольцо холмов вокруг Нанси, называемое Гран-Куроннё, вел через Шато-Сален в долину, которую замыкала естественная крепость Моранж — цель армии де Кастельно.