Чингисхан. Империя серебра - читать онлайн книгу. Автор: Конн Иггульден cтр.№ 32

Распрощавшись с мальчиками кивком, Яо Шу повернулся и с улыбкой пошел, слыша у себя за спиной восторженное перешептывание: Хубилай с Хулагу взахлеб пересказывали, что они сейчас видели. Ладонь, кстати, неумолимо вспухала. Надо будет вымочить ее в соляном растворе и перевязать.

Дойдя до оконечности сада, Яо Шу чуть не застонал от досады: там его уже дожидалась чуть ли не дюжина писцов и посыльных, угодливо выгнувших перед ним шеи. Это были его старшие. Они, в свою очередь, командовали множеством других, чином пониже; получалась целая чернильно-бумажная армия. Яо Шу забавляло воспринимать их как эдаких сотников с десятниками. Между собой они заправляли громоздкой и все растущей машиной управления, от податей до разрешений на ввоз и даже некоторыми общественными работами, такими как недавно введенные платные мосты. На этот пост прицеливался дядя Угэдэя Темугэ, но хан доверил его буддистскому монаху, что сопровождал Чингисхана почти во всех его славных победах, а также учил уму-разуму — с разной степенью успеха — его братьев и сыновей. Темугэ хан отдал библиотеки Каракорума, и довольно скоро обнаружилось, что издержки на них неуклонно растут, требовались все новые. Яо Шу знал, что как раз сегодня Темугэ стоит к нему одним из просителей. Чтобы попасть к высокому советнику, проситель должен был пройти шесть символических уровней сложности, которые брат самого Чингисхана обычно одолевал одним движением брови, всех остальных бесцеремонно расталкивая в стороны.

Яо Шу приблизился к чиновничьей ораве и принялся решать вопрос за вопросом, быстрыми, четко сформулированными ответами и указаниями срубая их, словно саблей (качество, за которое Угэдэй его на эту должность и назначил). Ни в записях, ни в писцах он как будто не нуждался. В свое время оказалось, что этот ханский советник способен удерживать в себе бездну самых разных сведений и по степени надобности складывать из них необходимые комбинации. Именно путем такой работы и проводилось обустройство монгольских земель, ну а подспорьем здесь служила чиновничья машина из цзиньских ученых крючкотворов. Так, медленно, но верно, в монгольскую империю проникали веяния цивилизованности. Чингисхан наверняка отнесся бы к этому отрицательно, но он, если на то пошло, не потерпел бы и мысли о строительстве Каракорума. По мере того как вопросы подходили к концу, а чиновники, рассеиваясь, семенили выполнять порученное, губы Яо Шу растягивались в улыбке. Завоеватель земель Чингисхан правил с лошади, а вот хану управлять с лошади нельзя: несподручно. Похоже, Угэдэй в отличие от своего отца понимал это более ясно.

Во дворец Яо Шу вошел один. Здесь его ждали встречи с чиновниками рангом выше, а решения — серьезней. Из центра шло снабжение трех армий оружием, доспехами, продовольствием и одеждой. Из-за этого казна день ото дня скудела. С такими тратами даже навоеванных Чингисханом несметных богатств хватит не на века, а еще на год-два, после чего запас серебра и золота грозил истощиться. Поэтому надо увеличить подати, да так, чтобы в казну они стекались не хилыми ручейками, а полноводной рекой. А если надо, то так тому и быть.

На расстоянии в сопровождении двух служанок показалась Сорхахтани, и Яо Шу, пока она его не заметила, улучил мгновение, чтобы оценивающе ее оглядеть. Не идет, а прямо-таки шествует, настолько царственна у нее походка, всегда такая. От этого она кажется заметно выше ростом, чем есть на самом деле. Родила четверых сыновей, а движется все так же гибко, и умащенная маслами кожа лучится здоровьем. О чем-то переговаривающиеся на ходу женщины рассмеялись, и их звонкие голоса переливчато поплыли под сенью прохладных сводов. Муж и старший сын Сорхахтани сейчас в походе с ханом, в тысячах и тысячах гадзаров к востоку. По поступающим сведениям, дела у них идут исправно. Яо Шу подумалось о сообщении, которое он прочел нынче утром, — с похвальбой о врагах, наваленных, как гнилые бревна. Советник мысленно вздохнул. Н-да, в собственной недооценке монголов никак не упрекнешь.

Сорхахтани увидела Яо Шу, и он согнулся в глубоком поклоне, а затем стерпел, когда она взяла его ладони в свои, что всякий раз настойчиво делала при встрече. Жар в сломанном пальце Сорхахтани не заметила.

— Ну как, — обратилась она, — радуют ли вас прилежанием мои мальчики?

Женщина высвободила его руки, а Яо Шу мимолетно улыбнулся. Он был еще не настолько стар, чтобы не чувствовать влекущую силу ее красоты, и безотчетно противился этому ощущению.

— Мальчики ведут себя исправно, моя госпожа, — ответил он, как подобает по этикету. — Сегодня мы занимались с ними в саду. А вы, я так понимаю, готовитесь к отъезду из города?

— Да вот, надо оглядеть земли, данные моему мужу. Со своего детства я их едва уж и помню. — Жена Тулуя туманно улыбнулась. — Хотелось бы посмотреть места, где Чингисхан и его братья бегали детьми.

— Места там красивые, — почтительно произнес Яо Шу, — хотя и достаточно суровые. Вы, наверное, уже забыли тамошние зимы.

Сорхахтани зябко повела плечами:

— Да как сказать… Именно холод я и помню. Вы уж помолитесь о теплой погоде, советник. Как там мой муж, мой сын? У вас есть от них известия?

На невинно звучащий вопрос Яо Шу ответил с толикой осторожности:

— Неприятных известий, моя госпожа, мне не поступало. Тумены хана заняли изрядно земли, на юге так почти до границ царства Сун. Думаю, через год или два войско возвратится.

— Отрадно слышать, Яо Шу. Великое небо да ниспошлет хану благополучие. Будем об этом молиться.

Зная о том, как Сорхахтани любит поддевать его насчет различий в их вероисповеданиях, Яо Шу степенно заметил:

— На его благополучие, моя госпожа, молитвы не воздействуют. Вы о том наверняка уже знаете.

— Вот как? — воскликнула та в шутливом изумлении. — И вы обходитесь совсем без молитв?

Яо Шу вздохнул. Когда Сорхахтани разговаривала с ним таким тоном, он отчего-то чувствовал себя старым.

— Я обхожусь без просьб, госпожа, а если прошу, то только понимания. Ну а во время медитаций я лишь вслушиваюсь.

— И что же вам говорит Бог, когда вы вслушиваетесь?

— У Будды сказано: «Охвачены страхом, люди идут в священные горы и священные рощи, к священным деревьям и усыпальницам». Смерти, моя госпожа, я не боюсь. И Бог для утешения в моем страхе мне не нужен.

— Тогда, советник, молиться за вас буду я, чтобы вы обрели успокоение.

Яо Шу, поглядев с печальной пристальностью, лишь снова поклонился, краем глаза подмечая, что за их разговором со смешливым интересом следят служанки.

— Вы так добры, — промолвил он.

В глазах Сорхахтани поигрывали пленительные огоньки.

День Яо Шу был полон тысячами дел, больших и малых. Надо снабжать армию хана в цзиньских землях, а с ней еще и армию Чагатая в Хорезме, а также третью, что под началом Субэдэя готовилась выступить в поход к далеким северным и западным землям, до которых империя монголов прежде не дотягивалась. А теперь среди всех этих хлопот ему еще раздумывать над десятками ответов, которые он хотел бы дать Сорхахтани. От досады ну просто лопнуть впору!