Будь моим мужем - читать онлайн книгу. Автор: Пат Бут cтр.№ 32

– Ты вновь станешь писать, – вдруг сказала Кэрол.

Взяв за руку, она повела его через всю мастерскую, словно ребенка, – настойчиво и вместе с тем без всякого нажима. Стол с красками, кистями и палитрами стоял у стены. Отпустив его руку, она взяла тюбик с черной акриловой краской и выдавила на кисть толстенный черный комок, как будто зубную пасту для сатаны. Держа кисть в левой руке, она опять взяла его за руку и подвела к холсту. Только теперь Чарльз понял, что́ она намеревается сделать.

Протянув ему кисть, Кэрол сказала просто:

– Нанеси краску на холст.

Он расхохотался, до того глупо это ему показалось.

– Так ничего не получится, – Чарльз все еще широко улыбался.

– Сделай, что я прошу, – стояла она на своем. – Проведи линию. Поставь точку. Просто мазни. Нанеси краску на холст, не важно – как.

– Еще как важно. – Чарльз уже не улыбался. – В этом-то все и дело. Если не понимаешь, что…

– Давай же! – повысила голос Кэрол.

– Неужели ты не понимаешь, что я не могу сделать этого? Мне нечего писать. Нечего сказать.

– Чарльз!

Он старался терпеливо объяснить:

– Это же не происходит автоматически, Кэрол. Из этого ничего не выйдет. Серенькие вещи я создавать не могу. Это было бы невыносимо. Гораздо хуже, чем вообще ничего.

Кэрол напряглась, подобралась, словно хищник перед прыжком, схватила его за руку, прежде чем он успел оказать ей сопротивление. Вложив в нее кисть, она с силой сжала его кулак своими пальцами, стиснув их, и ткнула кистью в чистый холст. Его рука невольно дернулась вперед. Кисть коснулась холста и махнула по нему снизу вверх, оставив на девственно-чистой белой поверхности неровный и прерывистый черный след.

– Какого дьявола ты делаешь!..

В ужасе отстранившись от нее и от холста, он переводил широко раскрытые глаза с грязной полосы на кисть, все еще зажатую в его руке, которая сотворила это. Ведь это же положенная им черная краска на белом фоне. Это написал он. Чарльз выронил кисть.

Ее лицо осветила торжествующая улыбка.

– Начало положено, – сияла Кэрол, ничуть не боясь клокочущей в нем ярости, которую спровоцировала.

Чарльз смотрел на нее, на холст, на испачканный пол, силясь разобраться в происшедшем. Этот нелепый мазок на холсте ровным счетом ничего не значит. Хотя нет, зачем лгать себе? Он совершил нападение на эту глумливую белизну. Объявил войну своей душевной опустошенности. И сделать это заставила его она. Все его объяснения эта стерва отмела, как пустые отговорки. Теперь винить нужно только себя самого. Полоса на холсте – яркое тому доказательство. Впервые в жизни в нем боролись два противоречивых чувства, настолько тесно переплетенные друг с другом, что одно было совершенно неотделимо от другого. Первое – бурная радость. Второе – слепящий гнев.

Чарльз шагнул к ней, и она не отпрянула от него. Кэрол не дрогнула, уверенная в своей правоте. В глубине души Кэрол росло восторженное возбуждение от собственной смелости. Чарльз грубо схватил ее за плечи. Ни единого движения, чтобы оказать сопротивление, она не сделала.

– Будь ты проклята! – воскликнул он.

Голос его гневно дрожал, зрачки расширились, делая совершенно непроницаемыми его темные глаза. Рывком притянув ее к себе, Чарльз резко прижался к ней всем телом и поцеловал ее. Это был яростный поцелуй, начисто лишенный какой бы то ни было чувственности и нежности. Он просто взял ее и сделал с нею то, что захотел, впиваясь в нее своими губами и абсолютно не думая о том, получает ли она при этом удовольствие или испытывает боль. Он словно бы наказывал ее. И вместе с тем все преграды, стоявшие на пути его одержимости, были теперь сметены. Сжатая в его железных объятиях, с сердцем, колотящимся от неведомого доселе ей буйного восторга, Кэрол остро чувствовала все, что происходит. Поток под названием «Чарльз Форд», так долго сдерживаемый им же самим возведенной плотиной, теперь вновь вырвался на свободу.

И вдруг она поняла, что пламя, бушевавшее в нем только что, улеглось. Чарльз слегка отстранился от нее, на его лице было написано замешательство. Он все еще крепко держал ее, стиснув пальцами плечи и не отрывая своего горящего взора от ее глаз.

– Ты должна остаться здесь, – убеждал он ее звенящим от волнения голосом. – Можешь писать здесь, в пустыне. Будешь пользоваться мастерской Розы. Мы будем помогать друг другу.

И прежде чем Кэрол успела ответить ему, он отвернулся и поспешно покинул мастерскую. Она так и не увидела выражения его лица.

Однако Кэрол отчасти понимала, что́ он испытывает, ибо и она испытывала то же самое. Чарльз Форд спас ей жизнь, а она принесла ему освобождение.

Рейчел протянула руку и нажала кнопку интеркома, внутреннего переговорного устройства, стоявшего у нее на столе. Ее ассистент и помощник Джейк тут же откликнулся.

– Джейк, ты мог бы сейчас зайти ко мне с блокнотом?

Через несколько секунд он появился в ее кабинете.

– Джейк, хотелось бы узнать все, что сумеешь раскопать о некоем Чарльзе Форде, художнике из Санта-Фе.

Спустя полчаса Джейк положил ей на стол стопку отпечатанных на принтере листов. Единственное, что он произнес при этом, было: «Гм-м».

После чего Джейк ушел, и Рейчел осталась наедине со своим незнакомцем. В глубине души она боялась того, что ей предстояло сейчас узнать. Однако она наклонилась и стала читать.

– Она довольно симпатичная, – сказала Камилла. – Не потрясающая, но симпатичная. – С напускной важностью она прошлась по комнате, заглядывая во все углы, делая вид, что придирчиво осматривает квартиру. – Ну, надо же, тут и сад есть. – Она уже стояла у окна и смотрела вниз на покрытый зеленью клочок земли тремя этажами ниже.

Ведущая туда ржавая пожарная лестница представлялась Тэссе не столько запасным выходом на случай какой-то аварийной ситуации, сколько единственным путем, по которому преступнику при желании можно прямиком попасть в ночной Нью-Йорк, чтобы раствориться в его сумятице и водовороте. Она тут же отогнала дурные мысли прочь. Камилла, кажется, довольна. А что еще нужно?

– Можно я сейчас спущусь в сад, мамочка? Пожалуйста, ну пожалуйста.

– Еще успеешь, родная моя. Давай-ка осмотрим все остальное.

Впрочем «остального» было не так-то и много: прямо из комнаты двери вели в крошечную кухоньку, спальню да ванную.

– А где буду спать я? – спросила Камилла, которая уже поняла, что их жилая площадь теперь крайне невелика. – Мы будем спать в одной комнате, да, мамочка?

– Верно, родная. Но нам не придется жить в такой тесноте все время. Мы сразу же подыщем квартиру побольше, как только я смогу позволить себе это.