Все или ничего - читать онлайн книгу. Автор: Джудит Крэнц cтр.№ 55

Теперь официанты множества ресторанчиков на островке Сан-Луи знали их по именам, как и разбитной владелец магазинчика со спиртным или хозяйка лавки деликатесов, куда Гэйб и Джез заглядывали за едой на выходные. Островок напоминал собой деревню, и большая часть его обитателей редко поднималась на один из многочисленных мостиков, чтобы выбраться в Париж, зато все знали друг друга в лицо, как любой деревенский житель в любом уголке света. Продавцы газетных лотков знали, какие издания нужно им оставить, а неподалеку от дома они обнаружили химчистку, прачечную и аптеку. Казалось, мир замкнулся... Гэйб стал реже обедать с друзьями, отделываясь сомнительным аргументом, что они с Джез еще будут в Париже; открывая свой шкаф, он перестал удивляться, обнаружив чистую одежду, время от времени вспоминал, что пора подстричься, а однажды даже купил свежие цветы на уличном лотке и не забыл поставить их в воду. Воскресными вечерами они с Джез частенько выбирались на бульвар Сен-Жермен посмотреть сдублированный американский фильм, а потом брели закоулками в направлении улицы де Канетт, где из шести пиццерий, одна лучше другой, можно было выбрать одну себе по вкусу, или забредали в старинное и любимое бистро «У Александра».

Редакторы фотожурналов быстро заметили, что проще всего отыскать Тони Гэбриела в Париже, и все чаще и чаще стали поручать ему задания, связанные с местными событиями: например, пуск первого скоростного железнодорожного экспресса во Франции.

Польская «Солидарность» затеяла опасную кампанию против Советов, российские войска группировались на польской границе, а Миттеран совершил первую поездку от своей партии из Парижа в Лион в сопровождении группы фотожурналистов, среди которых были и Джез с Гэйбом.

В октябре 1981 года в Каире во время воздушного парада был убит египетский лидер Анвар Садат, одновременно погибли еще десять человек и сорок получили ранения. Первой реакцией Гэйба, едва он узнал о случившемся, было облегчение: хорошо, что их там не было, поскольку среди убитых или раненых могла оказаться Джез. Только потом пришло сожаление об упущенной возможности.

В ноябре, когда дни стали короче, а их квартирка – еще уютнее на фоне холодной и промозглой парижской осени, Гэйб подумал о том, что они с Джез живут вместе уже почти два с половиной года. В январе 1982 года ей исполнится двадцать один, и ее отец уже давным-давно лелеет планы грандиозного приема по этому случаю, который в самый раз закатить на ранчо, созвав побольше гостей.

– Когда нам нужно лететь в Лос-Анджелес? – безропотно-мрачно спросил ее Гэйб, подумывая о не самом теплом приеме, который их ожидает.

– Это мне нужно, – мягко поправила его Джез. – Ты можешь остаться, особенно если где-то опять назревают великие события.

– И ты готова отмечать эту дату без меня?

– Я бы не стала, но дата есть дата. Я вовсе не хочу стеснять тебя, твой образ жизни.

– А что, если я хочу, чтобы ты его стеснила? Что, если мне не по нутру идея о дне твоего рождения без меня?

Он вдруг почувствовал вспышку ревности при одной только мысли об этом.

– Тогда приезжай, – отозвалась Джез рассеянно, не слишком вслушиваясь в разговор, затеянный Гэйбом, и сортируя пробные отпечатки недавно отснятой пленки.

– Так давай поженимся.

– Что-о?

Наконец-то, похоже, ему удалось привлечь ее внимание.

– Давай поженимся, – повторил Гэйб.

– Но... Мы же говорили о моем дне рождения... Поженимся?

Джез замолчала, роняя на пол скользкие отпечатки. Она давно уже приучила себя не задумываться о замужестве. Она мечтала об этом, как ей казалось, с той самой первой ночи, которую они провели вместе, но это желание тут же угасло, уступив место пониманию того, что этого не будет никогда. Какая женщина в здравом уме и совести осмелится подрезать мощные крылья самому Тони Гэбриелу? Вот уж кто никак не создан для семейной жизни и не похож на женатых мужчин! Фотожурналисты и так люди затянувшейся юности. Если они с вами, то с вами искренне и всецело, но если они уходят, то уходят навсегда. Она поняла это давно и смирилась с такой судьбой, оставшись с Гэйбом и посвятив ему себя полностью, несмотря на грустное открытие. Сейчас пальцы Джез начали слегка дрожать, и она осторожно ответила:

– Гэйб, ты не можешь хотеть этого, даже если сейчас ты думаешь по-другому. Ты не того склада.

– Забудь о моем складе! Не нужно объяснять мне мои чувства. Может, это ты не хочешь замуж?

– Я не... Мне... Меня вполне устраивает то, что есть. Постепенное, осторожное и незаметное «одомашнивание» Тони Гэбриела началось давно и вылилось в серию мелких перемен, инициатива в которых принадлежала отнюдь не Джез. Она сознательно и давно приучила себя жить настоящим, так что участившийся внезапно пульс в ответ на намек о прекрасных возможностях, внезапно нарушивший тишину комнаты, ее испугал. А где же ее защитный рефлекс, отработанный уже давно, – не ждать ничего от Гэйба, кроме продолжения того, что у них есть?

– А меня не устраивает, – настаивал на своем Гэйб.

– Гм... – покачала головой Джез, настолько ошеломленная его настойчивостью, что не могла найти нужных в этой ситуации слов. Эта удивительная перемена, готовность Гэйба говорить о женитьбе, – нет, это уж слишком. Но с какой серьезностью он говорит, с какой решительностью!

– Что, черт возьми, должно означать твое «гм»? – спросил Гэйб.

– Да что угодно. Послушай, каких слов ты от меня ждешь? – грустно спросила Джез. – Что все это так неожиданно? Правильно, так оно и есть.

– Так. Что дальше?

– Я не вышла бы ни за кого другого, – медленно проговорила Джез, тщательно подбирая слова, чтобы в минном поле возможных ответов выбрать наиболее безопасный, не таящий в себе угрозы и одновременно позволяющий еще потянуть, подумать. Как бы она этого хотела! Она просто не может позволить себе показать ему, насколько она ждала этого предложения!

– Отлично. – Гэйб нахмурился.

– Но... Каким ты будешь мужем? – вдруг вырвалось у нее.

– О господи! Да мы прожили вместе уже больше двух лет! Если ты до сих пор не узнала меня...

Он едва сдерживался.

– Жить вместе и быть женатыми – разные вещи. Замужество... это риск. Семейная жизнь – это множество обязательств и компромиссов, когда один из супругов почти всегда оказывается в невыгодном положении... Замужество... вовсе не так уж прекрасно... – Голос Джез постепенно стих: она вспомнила своих родителей.

– Слушай, забудь о своей семье. У нас все с тобой будет по-другому. Ты будешь ездить со мной повсюду. Поверь, я никогда не уеду куда бы то ни было, оставив тебя одну дожидаться моего возвращения.

– Сомнительно, очень сомнительно, – пробормотала Джез как бы себе самой, прикрыв глаза, чтобы не обнаружить мучительных противоречий, раздирающих душу, и изумления от столь неожиданного для него обещания.