Любовники - читать онлайн книгу. Автор: Джудит Крэнц cтр.№ 29

Виктория вошла в купальню и бросилась в его объятия. Не успел Ангус поцеловать ее, как она сунула обе руки в его плавки, схватила твердый член и начала ласкать его так, как больше всего нравилось Колдуэллу: одной рукой поглаживая и сжимая яички, а другой быстро водя вверх-вниз и периодически сжимая ладонь. Ангус окаменел. Он тяжело дышал и понимал, что не сможет привести в исполнение свой план. Внезапно Виктория вздрогнула, как будто услышала чьи-то шаги, отдернула руки, резко повернулась и выбежала из купальни.

«Я знаю, как ты страдаешь, — думала Виктория, идя к дому. — Потому что я сама страдаю не меньше». За возможность лечь с ним в постель она отдала бы все на свете. Все, кроме только что одержанной победы.

— Думаешь, я не знаю, что все это ты сделала нарочно? — гневно спросил Ангус, когда они вернулись в нью-йоркскую квартиру неподалеку от офиса в канун нового, 1982 года. — Ты вела себя как шлюха!

— Мне мало тех крох, что изредка перепадают, — спокойно ответила Виктория, не обращая внимания на его гнев.

— О боже, ты должна понять… Большего мы себе позволить не можем.

— Нет, — решительно тряхнула головой Виктория.

Она сидела на кончике кресла и держала в руках перчатки, как леди, ожидающая, пока ей принесут чашку чаю. Ангус ждал ее, сгорая от желания, но Виктория была далека от мыслей о сексе. «Она кокетничает со мной», — подумал Ангус, шагнул к ней, наклонился, привлек к себе, поцеловал в губы, вынул шпильки из волос, расстегнул жакет и блузку, а потом впился губами в кончики грудей и начал сосать их. Эта ласка возбуждала ее, как никакая другая. Виктория позволила ему все. Позволила положить себя навзничь, раздеть, увлажнить себя языком, позволила раздвинуть ей ноги и войти в нее, но никак не реагировала. Ангус овладел ею яростно, как никогда в жизни. Чем больше она сдерживалась, тем сильнее он распалялся.

Когда все кончилось, она спросила только одно:

— Тебе было достаточно?

— Нет, черт побери! А тебе?

— Большего я тебе дать не могу, — неумолимо ответила Виктория. — Мне пора. Сегодня вечером я иду на бал в «Лайтхаусе». Нужно заехать домой и переодеться.

Ангус оцепенел и потерял способность связно мыслить. Он молча следил за тем, как Виктория собирает свои вещи и торопливо одевается. Часы показывали всего лишь половину шестого. Спешить было некуда, у них оставался еще час, даже полтора. Как она могла уйти от него, возбужденная, но не получившая удовлетворения, если уже несколько недель не испытывала оргазма? Во всяком случае, он так думал…

— Кто пригласил тебя на бал?

— Не Эймори. Этого человека ты не знаешь. — Она ушла, оставив его в полном отчаянии.

Он долго сидел на диване, не в состоянии одеться, закутавшись в пальто и дрожа от холода в жарко натопленной комнате, и пытался осмыслить случившееся. Ангус разрывался от ревности к мужчине, который сегодня вечером будет танцевать с ней, смотреть ей в глаза, любоваться ее улыбкой. А его снова оттолкнули, возбужденного до такой степени, что все болит. В эту минуту он отдал бы все на свете, чтобы вернуть ее.

Ангус Колдуэлл понимал, что при всем желании не сможет выкроить для Виктории больше нескольких дополнительных часов в месяц. Разве это что-то изменит? «Допустим, — сказал он себе, — я разведусь с Миллисент. Что дальше? В агентстве начнется разброд, и на какое-то время его налаженная деятельность полетит к чертовой матери. Но я смогу начать все сначала, создать новое собственное агентство, а со временем расширить дело. Да, все это вполне возможно».

Да, он имеет право развестись с женой, блестящей, знаменитой Миллисент, и жениться, на ком пожелает, рискуя при этом потерять часть клиентов и многих друзей. Кое-кто, подумав о возрасте Миллисент и роли, которую она сыграла в его успехе, сочтет его бессердечным. Но люди знают, что чужая семейная жизнь — тайна за семью печатями, и предпочитают не вмешиваться.

Но если после развода с Миллисент он женится на Виктории… Только теперь Ангус с ужасающей ясностью понял, что Виктория с самого начала была намерена выйти за него замуж. Только полный идиот мог надеяться на то, что ее удовлетворит тайная связь.

«Да, представь себе, что ты женишься на единственной дочери своей бывшей жены, которую все, кого ты знаешь, считают твоей падчерицей уже тринадцать лет». Нет! Ни за что! Он, Ангус Колдуэлл, знал, что это не кровосмешение. Они с Викторией не были связаны кровными узами. Он никогда не удочерял ее и даже не думал об этом. Он не прикасался к Виктории, пока той не исполнилось двадцать семь, но все это не имело никакого значения. Когда возникнет скандал, люди начнут строить домыслы и будут заниматься этим даже после его смерти. Каждый, кого он знал, каждый член клуба, каждый доверявший ему клиент, каждый из сотен служащих компании будет считать его человеком, совершившим преступление против природы. Человеком, трахавшим свою падчерицу. Человеком, трахавшим ее столько лет, что одному богу известно. Человеком, который изменял жене самым подлым из всех возможных способов. Человеком, которому не место в порядочном обществе. Человеком, которому не следует подавать руки.

Здравый смысл подсказывал Ангусу, что он обязан порвать с Викторией. Избавиться от смертельной опасности, которой он, ослепленный сексом, не осознавал вплоть до сегодняшнего дня. Он попал в ловушку, совершив самую большую ошибку в своей жизни. Теперь придется очень осторожно выбираться из этой ловушки, чтобы никто — никто! — ничего не узнал. Виктория может разрушить его жизнь, лишить всего, что для него важно.

В последующие месяцы Ангус при каждой встрече заставлял себя поднимать вопрос об их совместном будущем.

— Я понимаю, что ты так больше не можешь, — говорил он Виктории, — понимаю, что был эгоистом. Я и сам так больше не могу. Если мы не узаконим наши отношения, это будет преступлением против нашей любви. Но придется немного потерпеть. Нужно найти способ быть вместе, который не вызовет громкого скандала. Милая, ты же умница, ты все понимаешь, правда? И я тоже все понимаю. Ты можешь продолжать появляться в свете с другими мужчинами, иначе это покажется странным. Но я волей-неволей буду ревновать, даже зная, что ты не спишь с ними. Ты должна будешь простить мне эту ревность, но пообещай, что они никогда не прикоснутся к тебе, моя дорогая…

Да, конечно, он доверяет ей, знает, как долго она его ждала, и просит только одного: помочь ему найти наилучший способ обрести свободу и при этом не лишать его своей любви, своих поцелуев, а себя самого не лишать удовлетворения… этого он больше не вынесет. Конечно, время покажется ему бесконечным, но фундамент их будущего нельзя заложить за несколько недель и даже за несколько месяцев. Да, он понимает, что скоро ей исполнится двадцать девять, но обещает, что к тому времени у него будет план, надежный план. Нет, она не может уйти и бросить его, когда он сгорает от любви. Пусть она отдастся ему еще один раз, большего он не просит.

Ангус выторговал себе еще почти год, прежде чем нашел способ вырваться из ловушки.