Ее единственная страсть - читать онлайн книгу. Автор: Роберта Лэтоу cтр.№ 25

– Я знал, что тебе понравится, – проговорил он с довольной улыбкой.

Сравнивает ли он ее с другими? Любит ли ее больше, чем остальных? Дендре отогнала мысль о неверности мужа. Это оказалось нетрудно: она сказала себе, что он по крайней мере любит ее и детей; что все еще находит ее сексуально привлекательной, собственно, даже больше, чем когда бы то ни было. Это было ясно без слов по той бурной половой жизни, какую они вели.

К тому времени когда они устроились за столиком, мысль, что Гидеон ей изменяет, улетучилась из сознания Дендре. Он заказал бутылку шампанского. Официант как будто узнал Гидеона, что удивило Дендре и немного насторожило. Ей было бы приятнее, если б они оба появились здесь впервые. Торговец картинами Бен Боргнайн и знаменитая художница Доминика Андрос уходили из кафе и остановились поздороваться с Пейленбергами. И тот и другая нравились ей. Проникнуться к Бену симпатией было нетрудно, потому что он непременно уделял ей внимание на значительных выставках и вечеринках, когда все остальные ходили туда-сюда, стремясь познакомиться с возможно большим количеством знаменитостей. Все, кроме Дендре, побаивались капризной Доминики, но восхищались ее работами. Она обожала Гидеона, всегда защищала от нападок его произведения; именно Андрос открыла для него все необходимые двери в мире искусства, что было очень важно, когда художник только что приехал в Нью-Йорк. Ту жизнь в поисках необходимых профессиональных контактов и внимания, которую Гидеон оставил всего за несколько недель до знакомства с ней, Дендре было трудно соотнести с гордым, независимым характером своего мужа.

Дочь знаменитой французской писательницы и греческого поэта, Доминика была принята в лучших домах всего мира. Пылкая художница, поглощенная своей работой и искусством как таковым, она использовала свои связи, чтобы добиться поддержки для себя и многих художников, которым покровительствовала. Она была скрытной, знала богачей и знаменитостей Старого и Нового Света достаточно хорошо, чтобы называть их друзьями.

Эта родившаяся в Афинах художница, получившая международное признание, общая любимица, несмотря на ее капризный характер, неуживчивость и то, что она вела любовную жизнь с мужчинами и женщинами – Доминика Андрос была влюблена в Дендре. Несколько раз она откровенно пыталась затащить ее к себе в постель. Дендре не представляла, как сильно Доминика хочет ее. Это ей объяснил Гидеон. Не столько шокированная, сколько опечаленная, Дендре старалась быть с ней доброй приятельницей, но они никогда не обсуждали эту тему.

Бен и Доминика ушли, оставив их изучать меню. Глянув поверх своего, Гидеон спросил:

– Возбуждает ли тебя то, что и Бен, и Доминика хотели бы заняться с тобой сексом?

– Бен? – искренне удивилась Дендре.

– Нужно обращать больше внимания на детали. На малейшие тонкости, которые являются намеками.

– Быть не может! У тебя слишком разнузданное воображение, – со смехом возразила она.

– Возможно, – уступил Гидеон.

Но услышанное засело у Дендре в сознании. Ей была приятна мысль, что она сексуально привлекательна, что она волнует такого мужчину, как Боргнайн. Это льстило ее самолюбию, и Дендре впервые подумала о том, каково было бы заняться сексом с другим мужчиной. Засмеялась, попытавшись сравнить мужские достоинства Гидеона и Бена, думая о том, каков Бен в постели.

– До чего ж ты можешь быть порочным, Гидеон, – упрекнула она мужа.

– Почему порочным, дорогая?

– Потому что заронил мне эту мысль в голову, хотя знаешь, что в эротической сфере жизни мне достаточно тебя. Потому что я знаю тебя: ты замышляешь что-то и хочешь, чтобы я на это пошла. Что-то совершенно неприличное и восхитительное, – прошептала она.

Казалось, их окутала сексуальная атмосфера. Гидеон взял Дендре за руку. Поднялся, наклонился над столом и поцеловал. Ради него Дендре была готова на все.

– У меня есть новости, и будет справедливо, если ты узнаешь их первой, – сообщил Гидеон в перерыве между устрицами и говяжьим филе с беарнским соусом.

– Должно быть, новости хорошие, иначе бы мы не пошли в это кафе. Ну, слушаю.

– Итак, это произошло, я добился прочного успеха. Хэвер продал мою картину одному музею в Далласе за миллион триста тысяч долларов. Дендре, моя живопись обогатила нас, и так будет всегда. Все, что я обещал тебе, когда мы познакомились, сбылось.

Дендре была семейным бухгалтером и знала, что они уже богаче, чем она могла мечтать.

– Я очень рада за тебя, Гидеон. За нас. Теперь мы можем многое себе позволить. Купим в Греции дом – нет, два, стоящие рядом, и превратим один в мастерскую. И две квартиры, одну над другой, здесь, в Нью-Йорке. Одну для работы, одну для семьи. Как ты думаешь?

– Звучит очень соблазнительно. Конечно, мне хотелось бы жить так!

– Теперь нам по карману роскошь солнца, моря, путешествия в дальние края. Но главное – я могу пропускать большинство этих мероприятий, встречаться с кем хочу или вообще стать отшельником, только работать и радовать моих девочек.

Дендре заразилась волнением мужа. Она представила себе жизнь, о которой он говорил, и в душе неудержимо забурлила радость. Гидеон откинулся на спинку стула и любовался женой, которая словно бы расцветала у него на глазах.

Потом ему в голову пришла новая мысль, и Гидеон посерьезнел.

– Тетя Марта – подсчитай, сколько денег она мне выслала с тех пор, как ты вошла в мою жизнь, удвой сумму и выпиши чек.

– С твоей стороны это очень щедро, учитывая, что ты так зол на нее. Завтра этим займусь.

– Может, если я расплачусь с ней, то избавлюсь от нее навсегда. Мне было очень неприятно брать ее деньги. Но нужно было как-то жить, кто знает, где бы я был сейчас без этой помощи?

– Не думала, что питаешь такую неприязнь к ней. А собственно, почему?

– В таком случае ты ошибалась. Моя мать была единственной сестрой тети Марты. Отец – из бедной ветви известного, богатого семейства, чьи предки прибыли в Сент-Луис из Копенгагена в конце восемнадцатого века. Он был безумно влюблен в мою мать, но брак оказался несчастным. Когда мне было пять лет, у мамы начался рак. Она испытывала такие боли, которых не могли выносить ни она сама, ни отец. Однажды родители отвезли меня к тете Марте и вернулись домой. На другой день их обнаружила моя тетя, она устраивала званый вечер, и ей было не до шаловливого мальчишки. Они лежали рядом в постели. Отец застрелил мою мать, а потом покончил с собой… Отец был педантичным человеком. Он оставил по записке для полиции, для адвоката, для тети Марты и для меня. Мне было восемь лет. История получила широкую огласку, что очень не понравилось тете. Ей пришлось взять меня к себе в дом, как завещал отец. Она принадлежала к высшему обществу Сент-Луиса, как и отец с матерью. Отказавшись меня взять, она утратила бы доброе имя.

По выражению лица Дендре было ясно, что ее ужаснул рассказ мужа. Он объяснял очень многое в поведении Гидеона; объяснял, почему он так любил ее, любил ее родителей, Орландо – все они отличались семейной привязанностью.