Ужин вдвоем - читать онлайн книгу. Автор: Майк Гейл cтр.№ 28

— Может, ты и права, — отвечаю я. — Может, они и вправду самые лучшие.

— Вы раньше писали в журнале, который назывался «Громкий звук», правда?

— Правда. А ты откуда знаешь? Неужели читала?

— По Интернету. У нас в школе есть Интернет, на компьютерах в библиотеке. Я, когда писала доклад по географии, запустила поиск на ваше имя.

— И нашла сайт «Громкого звука»?

Она кивает.

— Я думал, его уже прикрыли.

— Там написано, что журнал закрылся, но все страницы и ссылки остались, — объясняет она. — Вы там писали о таких группах, о каких я никогда даже не слышала. Они хорошо играют?

— Некоторые — хорошо, но большинство — просто зануды.

— Поэтому вы и перешли в «Крутую девчонку»? Вам скучно стало?

— Ну да, вроде того. «Громкий звук» закрылся, и редактор «Крутой девчонки» — мы с ней дружим — предложила пока поработать у нее.

— А где вы учились давать советы? В университете?

— Э-э… честно говоря, нет.

— А где?

Я глубоко задумываюсь. Ответить «нигде не учился» — она будет разочарована. Не стоит отнимать у нее иллюзию, что я знаю, о чем пишу.

— Прошел специальные курсы. Но вообще-то, мне кажется, у меня к этому природный дар.

— А другие дети у вас есть?

Этот вопрос застает меня врасплох — но вопрос естественный, заслуживающий честного ответа. Тень давней печали накрывает мое сердце, но я прогоняю ее и отвечаю:

— Нет.

Может быть, она ждет, что я добавлю «кроме тебя»? Никола не похожа на человека, способного таить задние мысли… но, с другой стороны, я ведь совсем ее не знаю.

— Вы женаты? — спрашивает она.

— Женат.

— А вашу жену как зовут?

— Иззи.

— Она хорошенькая?

— Еще какая!

— И чем она занимается… то есть я хотела спросить, где работает?

— Слышала когда-нибудь о журнале «Femme»?

— Это такой глянцевый? «Для женщин, которые знают, чего хотят»? — цитирует она рекламный слоган с обложки. — Мама иногда его читает. — И, хихикнув, добавляет: — Хотя, по-моему, она не всегда знает, чего хочет.

— Ну так вот, Иззи там работает. Она заместитель главного редактора. И как раз сегодня узнала, что на следующей неделе, если повезет, ее назначат главным редактором.

— А платят ей много?

— Порядочно, — отвечаю я. — Но вообще-то жизнь у журналиста совсем не такая интересная, как кажется со стороны. По большей части мы просто сидим в офисе, долбим по клавиатуре и отвечаем на звонки.

— А она берет интервью у знаменитостей?

— Да, случается. — И я называю три фамилии, которые, по моим представлениям, способны впечатлить тринадцатилетнюю девочку.

— Ой, я их всех знаю! — на лице ее отражается благоговение. — Как же, наверно, здорово вот так запросто разговаривать с такими замечательными людьми! И какие они?

— Не знаю, — искренне отвечаю я. — Наверное, люди хорошие.

— А я вот ни с одной знаменитостью не знакома, — вздыхает она и, подумав, добавляет: — Кроме вас.

— Ну какая же я знаменитость?

— В журнале печатают вашу фотографию, — отвечает она. — Все девчонки в школе читают вашу колонку. Для меня вы — знаменитость.

— Что ж, — говорю я, — наверно, ты права.

Остатки клубничного коктейля на донышке растаяли и превратились в неаппетитное розовое месиво, несколько оставшихся ломтиков картошки остыли и засохли, печально увядают на салфетке всеми покинутые салат и соленые огурцы. Пора идти. А я все не могу взять в толк, что же, собственно, произошло. Еще вчера я и не подозревал, что у меня есть дочь — а теперь она сидит напротив. И мы только что вместе пообедали в «Макдональдсе», словно на первом свидании. Все это так нереально, что слов не находишь. Хочется протянуть руку и потрогать ее, чтобы убедиться, что я не сплю.

— У вас, наверно, много работы? — говорит она, когда мы встаем. — Вам такую кучу писем присылают!

— Да, писем много, — отвечаю я, и мы сбрасываем остатки еды со своего подноса в мусорный бак.

Вместе мы поднимаемся наверх и выходим из ресторана на Оксфорд-стрит. Во чреве «Макдональдса» внимание мое было приковано лишь к одному человеку, а окружающего мира я не замечал вовсе, и теперь с удивлением оглядываюсь вокруг, не сразу понимая, отчего все так изменилось: дождя нет, ярко сияет голубое небо, а по улице деловым шагом спешат прохожие.

— А ты теперь куда? — спрашиваю я.

Она пожимает плечами.

— Может быть, еще не поздно пойти в школу? — предлагаю я.

— Да нет, лучше не надо, — отвечает она, не сводя глаз со своих туфель. — Пойду в библиотеку, почитаю что-нибудь.

— У тебя деньги-то есть? Сможешь добраться до дома? — спрашиваю я.

— Да, спасибо. У меня проездной.

— Может быть, тебя проводить?

— Я на Оксфорд-стрит без мамы ездила тыщу раз, — с достоинством отвечает она. — Правда, обычно я езжу с подругами… но ничего, все будет в порядке.

— Послушай, хочешь, дам тебе денег на такси? Не хочу целый день сидеть и о тебе беспокоиться.

— Да ничего со мной не случится.

— Уверена?

— Уверена. — Она смотрит на часы. — Ладно, мне пора.

— Ну хорошо. Очень рад был с тобой встретиться. Правда. — Мне хочется пожать ей руку, но тут же я понимаю, что это было бы нелепо. — Знаешь, твоя мама может тобой гордиться.

Она чуть улыбается, не поднимая глаз.

— Я тоже очень рада была с вами познакомиться. И спасибо за «Макдональдс».

Ни она, ни я не двигаемся с места. Мимо с ревом катят автобусы, и гудки машин, застрявших в пробке, ведут меж собою жаркий спор.

— Ладно, я пойду, — говорит она и поворачивается.

Но не успевает отойти на несколько шагов, как я зову ее. Она тут же оборачивается, словно этого ждала.

— Мы не так уж долго побыли вместе, — говорю я ей, — может быть, нам стоит встретиться еще раз? Конечно, если ты не против.

— Правда?

— Конечно правда. Ну что скажешь?

— Даже не знаю, — отвечает она. — А что я маме скажу? Я не хочу врать, но…

— Думаю, тебе стоит все ей рассказать. Нехорошо держать это в секрете.

Она задумывается.

— Ладно, я ей расскажу. Только не сейчас. Хорошо?

— Как хочешь. Решай сама. Я просто хочу, чтобы с тобой все было в порядке.