Беги, хватай, целуй - читать онлайн книгу. Автор: Эми Сон cтр.№ 40

Но ничего подобного написать в колонке я не могла. Я хотела прослыть для своих читателей новой Эрикой Джонг, [81] а Джонг испытывала оргазм. Или, по крайней мере, так было с ее главной героиней. Даже перестав любить своего мужа Беннета, Айседора Уинг [82] продолжала вопить, когда они трахались. И она кончала также со своим любовником Адрианом, хотя у того и не всегда вставало. Узнай мои читатели о моих проблемах с оргазмом, и прощай, новоявленная Джонг! Привет, жалкая шлюшка! Они станут считать меня не просто потаскушкой, а фригидной потаскушкой. Они станут меня жалеть. А я не хотела, чтобы меня жалели. Я хотела, чтобы мне завидовали. Поэтому я выдала моим читателям то, что они от меня хотели, – ложь.

Закончив колонку про Эвана, я отправилась на встречу с Сарой в бар «Эф». Я поведала ей о своих оргазмических извращениях и о том, что не могу кончить от самого акта, и она понимающе кивнула.

– Ты хочешь сказать, у тебя то же самое? – спросила я.

– Нет, – сказала подруга. – Я каждый раз испытываю оргазм. Если я тебе посочувствовала, то это вовсе не значит, что у меня те же проблемы. – И снова меня поставили на место.

– А кто наверху, когда ты кончаешь? – спросила я.

– Я. Я кончаю, только когда наверху. Оседлываю парня и дохожу до оргазма, а потом он переворачивает меня и кончает сам.

– Когда у тебя был первый оргазм?

– В восемь лет.

– Что?

– Мы с подружками собирались вместе перед сном и разыгрывали маленькие сексуальные сценки с нашими Барби. Потом забирались в спальные мешки и быстро-быстро терли себя мягкими игрушками, пока не кончали.

– Ну уж и придумала, нечего сказать!

– Я серьезно. А тебе, сколько лет было?

– Восемнадцать.

– Вот кошмар!

– Спасибо на добром слове.

– Мне правда жаль. Весьма преклонный возраст. Но не переживай. Я очень легко достигаю оргазма, а большинство женщин – нет. Я даже читала где-то, что из десяти женщин семерым нужно для достижения оргазма во время секса возбуждать клитор.

Я знала, что эта статистика должна была меня утешить, но ничуть не бывало: мне хотелось быть одной из трех.

И тут ко мне бочком подошел тощий парень в шляпе из дорогой ткани ручной выработки.

– Ариэль? – обратился он ко мне. – Это был Дэн Трайер, юрист, проходивший в Брауне стажировку, когда я была на первом курсе. Он никогда не казался мне особо привлекательным, но сейчас выглядел как кукла Кен еврейской национальности. Мы обнялись, и я познакомила его с Сарой. Похоже, он не запал на нее, отчего я испытала облегчение. Пожав ей руку, парень повернулся ко мне со словами:

– Как странно, я ведь читал твою колонку и думал: вот бы мне тебя встретить.

Этот пижон захвачен чарами Стейнер. Невозможно избежать их порочного влияния. Я найду свою первую жертву. Свое первое зерно. Мне не терпелось пропустить его через мельницу.

– Сейчас меня ждут друзья, – сказал Дэн, – но я играю на скрипке в одной группе, называется «Кандидиасис». У нас будет концерт в среду в баре «Барбара Уолтере». Если хотите, приходите.

– Спасибо за приглашение, – ответила я. Но едва он ушел, Сара сказала:

– Думаю, тебе надо сходить одной. Он явно тобой интересуется.

И я решила пойти. Я прикинула, что могла бы в одной статье описать одновременно наше знакомство и музыку: сначала рассказать о его заигрываниях, а потом о его манере игры.

На следующее утро на работе Крыса заставила меня распаковать и собрать бумагорезательную машину. Инструкции были совсем несложными, и мне потребовалось всего около десяти минут. Внизу листка с инструкцией было напечатано: «По завершении сборки разрежьте эту страницу». Это указание показалось мне не самым мудрым, но я рассудила, что изготовители знают, что делают. Я засунула бумагу в машину и стала смотреть, как она превращается в бахрому. Это было забавно. Потом вставила чистый лист бумаги и понаблюдала, как он разрезается. Я вставила следующий. Он смялся, превратившись в искромсанные куски, и на табло появилась надпись: «ОШИБКА, см. пункт 49!» Я подняла машину над столом – посмотреть, не приделаны ли к ее нижней части инструкции на случай поломки. Ничего. Я заглянула в коробку, но и там было пусто.

Из кабинета вышла Крыса, взглянула на мигающее табло и спросила:

– Что случилось?

– Машина зажевала бумагу.

– Где инструкция?

– Я ее разрезала.

– Зачем?

– Согласно ее последнему пункту.

– Не могло быть такого написано в инструкции!

– Очень даже могло!

– Что за бред ты несешь! Свяжись по телефону с производителем и выясни, что делать, когда зажевывается бумага. Предполагается, что ты здесь для того, чтобы решать проблемы, а не создавать их.

Войдя в кабинет, она с шумом захлопнула дверь.

«Ты знаешь, кто я такая? – хотелось мне закричать. – Знаешь, кем ты пытаешься командовать? Самой бедовой журналисткой в городе, ведущей колонку о сексе! Есть немало мужиков, которые с удовольствием оплатили бы все то время, что ты отнимаешь у меня! Ты, по меньшей мере, могла бы обращаться со мной хоть чуточку уважительней!» Но я понимала, что, скажи я это, она меня уволит, а мне нельзя было рисковать. Может, я и стала скандально известной журналисткой, но пока еще далеко не самой высокооплачиваемой.

Позвонив в фирму, я заказала новый комплект инструкций, после чего проверила свой автоответчик. Я обнаружила там лишь одно, довольно странное, сообщение: «Меня зовут Дана Спэк. Я отвечаю в «Уик» за проверку фактов и хотела бы задать вам вопрос по поводу «Рокера». Прошу перезвонить мне в офис». Я психанула. Неужели кто-то узнал о моих проблемах? Может, какой-нибудь шпион из «Сити Уик» подслушал мой разговор с Сарой в баре, все понял и донес на меня?

Я сразу же позвонила Дане.

– Это Ариэль Стейнер… – вопреки обыкновению начала я неуверенно мямлить. – Я получила ваше сообщение.

– Спасибо, что перезвонили, – сказала Дана. – Только что читала «Рокера» и наткнулась на нечто, смутившее меня.

О, Господи! Теперь мне придется рассказывать ей печальную повесть о моей мануальной зависимости. Она, конечно, меня не поймет. Эту цыпочку зовут Даной, а все Даны быстро кончают. Она станет высмеивать мою неполноценность, не задаваясь целью правильно оценить ситуацию, а я буду рыдать в трубку, умоляя ее не наказывать меня за ложь.

– Что именно? – спросила я.