Гонки на выживание - читать онлайн книгу. Автор: Хилари Норман cтр.№ 15

– Нет, папа.

Роберто нахмурился, на переносице появились вертикальные морщинки. Андреас сообразил, что никогда раньше ему не приходилось видеть отца таким озабоченным.

– Ты всех нас страшно напугал, ты это понимаешь? Твои бабушка и дедушка уже старенькие. Им нельзя так волноваться.

– Мне жаль, что я их напугал. И тебя, папа. Но я не стыжусь того, что помог Даниэлю. – Он помолчал. – Надеюсь, они никогда его не поймают.

– Ложись в постель.

Отец подоткнул одеяло со всех сторон, разгладил складки своими большими сильными руками и присел на край кровати.

– Сколько же ты вчера успел услышать?

– Достаточно.

– Думаю, нет нужды говорить тебе, что ты не должен был подслушивать? – Он помолчал. – Ты очень сердит на маму?

Андреас кивнул, не доверяя своему голосу.

– Не надо на нее сердиться. – Лицо отца было грустным, голос, когда он заговорил, зазвучал приглушенно и устало. – Она очень переживает за нас, за семью. Вот почему она…

– Но она бы позволила им забрать Даниэля в это ужасное место! – Долго сдерживаемые слезы наконец навернулись ему на глаза.

– Понимаешь, Анди, для него это было бы не самое худшее. По крайней мере там он был в безопасности.

– Но он этот лагерь терпеть не мог! Он был там несчастен, папа!

– Что ж, теперь он далеко оттуда.

Он вытянул руки, и Андреас бросился ему на шею. Объятия отца – теплые, крепкие и надежные – успокоили и согрели его. Он почувствовал, как напряжение начало уходить из его тела.

– Не надо сердиться на маму, Анди.

Прижимаясь к отцу, Андреас прошептал ему на ухо:

– Но она обидела тебя, папа.

– Это была просто ссора между взрослыми. Иногда мы говорим то, чего на самом деле не думаем. – Он отстранил от себя сына и строго посмотрел на него. – Вот почему тебе ни в коем случае нельзя было подслушивать. Надо было спуститься вниз и сказать нам, что ты не спишь. Тогда мы могли бы все обговорить вместе.

Андреас всхлипнул и вытер глаза кулаком.

– Но мама все равно отослала бы Даниэля в лагерь.

– Может, да, – задумчиво признал отец, – а может, и нет. – Он поцеловал сына в макушку. – Постарайся уснуть. А когда проснешься, я хочу, чтобы ты хорошенько подумал о своей матери. У нее были причины так поступить.

– Ладно, – буркнул Андреас, откинувшись на подушку.

Роберто встал и направился к двери.

– Папа! – остановил его Андреас, пока сон не сморил его окончательно. – Проверь, пожалуйста, чтобы с Рольфом все было в порядке.

– Конечно, – улыбнулся Роберто. – Спокойной ночи, Анди.

– Спокойной ночи, папа.

В течение трех суток после того, как Андреас высадил его у дороги на Эмменбрюкке, Даниэль передвигался в дневное время, а по ночам спал в сараях или в стогах сена, стараясь как можно экономнее расходовать припасенную для него Андреасом еду. Лодыжка все еще болела, новая одежда выглядела прилично, но была тесна; он страшно боялся, что кто-нибудь украдет деньги, прожигавшие ему карман.

На четвертый день Даниэль спрятался неподалеку от придорожного кафе, где обычно останавливались перекусить водители-дальнобойщики, и стал ждать благоприятного случая. Он представился наконец в виде большущего грузовика, везущего электрооборудование в Берн, столицу страны. Все это Даниэль выяснил для себя, пока шофер, разговорившийся с каким-то коллегой, заходил в ресторан. Мальчик выждал, пока за ними закрылась дверь, потом подбежал к грузовику, забрался в кузов и приготовился к новому долгому ожиданию.

В Берне он направился прямо к железнодорожному вокзалу и, прячась в товарных вагонах, добрался в Лозанну.

На вокзале в Лозанне он купил в аптеке ножницы, шампунь и мыло, после чего провел около часа в мужской уборной: вымыл голову, подстригся и причесался. Покончив с туалетом, Даниэль взглянул на себя в зеркало впервые после побега. На него смотрел незнакомец. Выбравшись из лагеря, он все еще выглядел как двенадцатилетний ребенок: щуплый, испуганный и слишком юный, чтобы выходить на улицу без мамы. С того дня прошло чуть больше месяца, но он сильно вытянулся, выглядел скорее сухопарым, а не тщедушным, настороженным, а не испуганным, а главное – повзрослевшим.

Покинув вокзал, Даниэль свернул налево и попал на широкую площадь с прекрасной старинной церковью посредине. Он был ошеломлен, но не встревожен: перед ним открывалось новое начало. Не надо больше бежать, прятаться, воровать по мелочи. Благодаря Андреасу Алессандро у него появился шанс, и этот шанс Даниэль не намерен был упускать ни за что на свете. В этот вечер он мог себе позволить заплатить за ночлег. Завтра надо будет разработать новый план действий. Он был свободным человеком.

Даниэль нашел себе место для ночлега на авеню де Милан, где в довольно обшарпанном доме сдавались комнаты.

Консьержка оказалась женщиной лет пятидесяти с небольшим. Судя по всему, Даниэль произвел на нее благоприятное впечатление. Она поинтересовалась, откуда он родом.

– Цюрих, – отрывисто ответил он, отпивая кофе из огромной кружки и намазывая джем на один из поданных ею чудесных слоеных рогаликов.

– Et vos parents? [8]

– En route [9] , – сказал он, надеясь, что она этим удовлетворится. Немного подумав, он осторожно спросил ее по-немецки: – Нет ли у вас пишущей машинки, мадам? – и показал жестами, как заправляют бумагу и нажимают на клавиши.

Она кивнула.

Письмо, напечатанное им на одном из листов фирменной бумаги фирмы Пфиштер—Алессандро, гласило, что Даниэль Зильберштейн, шестнадцати лет, является, несмотря на молодость, сильным, прилежным и честным работником. Размашистую, с замысловатым росчерком подпись совершенно невозможно было разобрать.

«Мое последнее преступление», – подумал Даниэль.

Вооружившись местной газетой, словарем и картой города, он с трудом продирался сквозь частокол объявлений, сбитый с толку обилием вакансий. Правда, в Лозанне для него ничего подходящего не нашлось, но в городе Веве, в ресторане «Леман» требовался помощник на кухню.

Даниэль посмотрел на карту. Веве находился к востоку от Лозанны, на берегу Женевского озера. Туда можно было добраться на автобусе.

* * *

Ресторан «Леман» оказался скромным заведением с побеленными стенами, синими деревянными ставнями и наличниками. Когда Даниэль отыскал его, было уже два часа пополудни. Некоторым запоздалым посетителям еще подавали ленч. День стоял теплый и солнечный, поэтому многие расположились в саду. Единственный официант был вынужден разрываться между садом и залом.