Отдел разработки продукции.
9
Просыпаюсь с пересохшим ртом и жжением в горле; от обрывочных воспоминаний вчерашнего вечера кружится голова. Я почти ощущаю, какое количество мозговых клеток потеряла. В ушах занудно звенит, и только через несколько секунд я понимаю, что это телефон.
— Милая… у меня чудесные новости! — щебечет в трубку мама.
— Надеюсь, не свидание вслепую. — Впрочем, не удивлюсь: такая уж карма.
— Нет, даже лучше. Я устроила тебе собеседование с моей компанией.
— Когда?
Слышится гудок по второй линии.
— Мам? Я перезвоню.
— Я разговариваю с Джейн? — спрашивает женщина — бойко и чересчур самоуверенно. Люди, у которых есть работа, как правило, самоуверенны.
— С Джейн, — подтверждаю я.
— Отлично, я вовремя? Я вас не отвлекаю? — При этих словах она смеется — по-моему, издевается. — Я Черил Лэдд, коллега Дорис Макгрегор. Она упомянула ваше имя и сказала, что у вас талант. Мы просмотрели свои данные и обнаружили, что пару недель назад вы присылали нам резюме.
— Да?
— Мы с мальчиками решили, что оно довольно веселое. У вас очень интересное резюме.
Не знаю, какое досталось ей и «мальчикам», но во многих резюме я слегка приукрашивала действительность.
Она зачитывает:
— «Ассистентка Энди Уорхола, разработала логотип «Пепси»»…
— Ну, в общем… — Скорей всего, в тот день я была особенно обижена и разочарована.
— У нас динамичная, творческая команда, и нам нужны творческие люди вроде вас, которые не боятся рисковать.
Черил такая напористая, что тяжело слушать. С трудом воспринимаю ее прыгающую интонацию.
— Я знаю, вас не предупредили заранее, но вы свободны сегодня днем? Вы непременно должны познакомиться с нашей командой.
Вопреки здравому смыслу, я оставляю Мисси и Стеф в квартире одних с пропуском Фергюсона. Чем черт не шутит, может, они уже сами поняли всю нелепость плана проникновения в «Максимум».
Приняв душ и надев свой лучший шерстяной костюм и туфли на каблуках, я иду в небольшое офисное здание на углу Гранд-авеню и Дирборн — как на свидание вслепую. Выйдя из лифта, попадаю в маленький открытый офис без ковров, с ярко-голубыми стенами, декоративной подсветкой и дорогими кожаными креслами с высокой спинкой. Перегородки сделаны не из фанеры, а из итальянского клена, повсюду отделка из прохладной нержавеющей стали. В целом офис выглядит так, будто его в спешке оформляли шведские архитекторы: дерево, металл, стекло и черные тона.
Не успеваю я сделать двух шагов, как на волосок от моей головы со свистом проносится оранжевый футбольный мяч.
— Извини, — говорит мускулистый темноволосый бог, словно соскочивший со страниц каталога «Аберкромби Фитч».
У парня слегка растрепанные волосы, загорелые ноги, модные, с бахромой, шорты цвета хаки. Он подбирает мяч и бросает его через весь офис своему другу, парню в квадратных очках в темной оправе (такие же лежат у меня дома) и с торчащими в разные стороны черными волосами. С того места, где я стою, видно кухню и огромный стеклянный холодильник, заполненный газировкой — классной газировкой. Я думала, таких офисов больше нет. Я думала, они все исчезли вместе с интернет-компаниями — рухнули и прогорели. И я вдруг начинаю нервничать, как бывает, когда видишь, что человек, которого тебе сватают друзья, гораздо красивее тебя: ты хочешь ему понравиться, а если нет, то пусть у него будет какой-нибудь непростительный недостаток, вроде IQ меньше пятидесяти.
Увидев маму, сидящую в углу, за красивой кленовой перегородкой, я машу ей рукой. Она машет мне в ответ. Она разговаривает с другим красавцем — блондином лет тридцати, похожим на манекенщика.
Ко мне подходит бойкая курносая женщина с короткими рыжеватыми волосами и хватает меня за локоть.
— Наверное, вы Джейн. О, я так рада, что вы смогли прийти.
Она оказалась еще самоувереннее, чем по телефону. Такие напористые люди всегда что-то скрывают — обычно маниакальную депрессию или какое-нибудь другое серьезное душевное расстройство. Но я закрываю на это глаза. Я уже хочу эту работу. Я хочу работать в этом классном месте, где играть в мяч не только можно, но и нужно. Хочу сидеть в кабинке со стильной шведской мебелью.
— Принести вам колы? Чипсы? Бублик? — Она склоняет голову набок, словно стюардесса.
— Э-э, нет, спасибо.
— Ну тогда пойдемте в аквариум! — Она просовывает руку мне под локоть и ведет в зал заседаний — гигантскую стеклянную комнату посреди открытого офисного пространства, с декоративными фонариками и длинным кленовым столом.
Как только мы садимся, что-то ударяется о стеклянную стену — это снова футбольный мяч; «Аберкромби» пожимает плечами в знак извинения, а Черил шикает на него и строит гримасу: ах ты, озорник!
— Ну, Джейн, — произносит Черил, распевая мое имя в пять слогов, — позвольте сказать вам, как мы любим Дорис. То есть мы ЛЮБИМ Дорис. Она нам как мать. — Когда Черил говорит, то раздувает ноздри, а для пущего эффекта выкатывает глаза.
— Тут я вас понимаю.
Черил смеется:
— О, ну конечно. Итак, Джейн (снова пять слогов), расскажите мне о себе.
Она выжидательно мигает. Терпеть не могу неопределенных вопросов. Я начинаю ерзать.
— Ну, поскольку в последнее время я круглый день ем бутерброды с арахисовым маслом и смотрю «Мнение», боюсь, что ничего особенного во мне нет. Но… — спохватываюсь я, пытаясь включить обаяние, — у меня было достаточно времени для самоанализа. И кажется, я наконец поняла, чего хочу от работы…
И чего же? Надо срочно что-то придумать.
— Шведской мебели, — острю я. Лучше отшутиться, чем сказать какую-нибудь глупость.
Черил запрокидывает голову, деланно смеется, потом вздыхает и вытирает пальцем нижнее веко.
— О, Дорис говорила, что вы веселая. Тогда давайте я расскажу вам о нашей работе. В Cook4U.com
[11]
трудятся много, не думайте, что здесь сплошные игры и забавы. Пусть этот футбольный мяч не вводит вас в заблуждение.
Она останавливается, словно дает мне возможность посмеяться, но я не смеюсь, и Черил сразу продолжает:
— Мы иногда работаем сверхурочно, но стараемся получать от этого удовольствие, — ведь если не получать удовольствие, какой смысл в работе? Правда?
— Правда. — Я так энергично киваю, что голова чуть не отрывается. Возьмите меня к себе! Вы хотите меня взять! — мысленно кричу я.
— Разумеется. Но что нам нужно, так это ощущение одной семьи. Мы коллеги, да, — но нам нравится считать себя…