Взрослая жизнь для начинающих - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Рутледж cтр.№ 84

Ангус посмотрел на нее, прищурившись, и продолжил говорить в трубку, — они все так же сверлили друг друга взглядами.

— Ну хорошо. О’кей, Джим, потом мы поговорим о тех важных нововведениях, которые ты предлагаешь, потому что тут уже очередь из четырех человек. Очень хорошо. О’кей? Ладно, я перезвоню. — Он повесил трубку на висевший на стене телефон.

— Ну что, довольна? — обратился он к Айоне, которая волком смотрела на него, и повернулся к первому, перепуганному человеку, ожидавшему у стойки. — Чего бы вы хотели?

Тот робко кивнул на кружку «Гиннесса», которую уже доливала Айона.

— Э-э, меня уже обслуживают… спасибо.

— Очень хорошо. — Ангус повернулся на пятках. — Следующий?

Тот, кто стоял за заказавшим «Гиннесс», был одет в тенниску; вот уже минут десять он пытался пролезть без очереди — прислонялся к стоявшим рядом с ним, время от времени доставал мобильник и делал бессодержательные звонки, расталкивая при этом локтями соседей. Айона хотела было сказать об этом Ангусу, но с ним она тоже не хотела разговаривать, чтоб чего не вышло.

— А вам?

Два человека из очереди открыли было рот, но человек в тенниске опередил их.

— Два «кроненберга» и пакетик чипсов. Вы принимаете кредитные карты?

— При оплате на сумму не менее десяти фунтов.

Тот пожал плечами.

— Так вы не принимаете карты?

— Я только что сказал — нет. Вы будете есть?

— Нет.

— У вас нет наличных денег?

— Нет.

— Так. Очень хорошо. Вы зашли выпить, но не подумали, что…

Тамара летящей походкой подошла и положила продолговатую ладонь на его голую руку (рукава рубашки он закатал).

— Ангус, горькое пиво кончилось, — сообщила она напыщенным тоном, как будто зачитывая гороскоп.

— Ну как так можно, ради Бога! — Ангус посмотрел на посетителя, потом на Тамару, а потом, исчерпав все варианты, на Айону.

«Вот что значит быть такой задницей и никому не доверять работу с кранами под давлением, — мысленно отметила Айона. — О Господи. Если бы мне хватило ума понять, как…»

— Ну и ладно! Ладно! Боже! — Ангус понизил голос и говорил теперь яростным шепотом. — …Делайте здесь, мать вашу, все сами… — Окинув напоследок всех мрачным взглядом, он снова рывком открыл люк, ведущий в погреб, и исчез там в глубине, как обозленный на мир эльф из бригады Санта-Клауса, не переставая что-то бормотать.

Как только он покинул пределы слышимости, Айона посмотрела на Тамару и закатила глаза.

— Он все утро в таком настроении, с того самого момента… — заговорила она, но тут же умолкла, вспомнив, к кому обращается. Тамара вроде бы ничего не заметила и продолжила работать со следующим клиентом. Айона сердито вздохнула. Боже, как все сложно. Теперь нужно думать, что кому сказать. Когда Крис и Мэри устраивали сцены, то, слава тебе, Господи, не приходилось разговаривать с обоими одновременно.

— Правда? — проговорила Тамара. — Не может быть. Мне он с утра показался таким милым, в этой его красной рубашечке. Четыре двадцать, пожалуйста.

— Четыре девяносто, вообще-то, Там. Вместе с чипсами. — Айона сознательно старалась не злиться на Тамару. Бедняжке Там потребуется поддержка, если Габриэл все же проведет в неофициальной колонке фан-клуба в «Стандарде» тему по поводу телесъемок, — видит Бог, фанов у Тамары всегда хватало.

— Ах да, простите, четыре девяносто. Ох! — хлопнула она себя рукой по голове и улыбнулась Айоне с заговорщическим и немного сумасшедшим видом. В Тамаре были и очень милые черты, которые она старательно скрывала, чтобы не нарушить впечатление от своей ухоженной внешности. — Так вот что значит — влюбиться до умопомрачения! Я и подумать не могла, что это случится со мной!

Айона попыталась улыбнуться и увидела в зеркале, что улыбка вышла не такая, как хотелось бы.

Джим пришел в час дня, и Ангус поставил его работать за стойкой. Тамара и Айона разносили заказы, зал был переполнен, и Ангусу ничего не оставалось, как выйти из погреба и тоже работать за стойкой. Сейчас он немного успокоился, но состояние все еще напоминало кипение на медленном огне.

— Он действительно хочет устроить эти телесъемки, — сказал Ангус, бросив Джиму электронный ключ от кассы. Джим угрюмо прикрепил его к шлевке, понимая, что не судьба ему пропустить полстаканчика и помучить себя, глядя на Тамару. Лодыжка у него все еще болела в том месте, где ее ударило дверью.

— И я понимаю, что за него остается только порадоваться, — продолжал Ангус, наливая в кружку остатки лимонада, чтобы отнести Неду на кухню, — но я просто не могу. Он как раз такой тип… Ну, понимаешь, да?

— Ну да, — подтвердил Джим, который не только никоим образом не мог порадоваться за Габриэла, но и частенько задумывался, а не проверить ли у него допуск к работе на кухне.

— Несмотря на то что наше заведение в этом случае получило бы широкую известность. А такая передача могла бы нас прославить, понимаешь?

— Понимаю.

— Все это так непросто, да?

Ангус, наливавший пиво в кружку, перекрыл кран и посмотрел на Джима.

Джим глядел ему прямо в глаза; он знал, что Ангус так давно с ним знаком, что легко прочтет все его мысли. Ведь столько лет его держали в офисе за дурачка, и вот теперь «Виноградная гроздь» стала для него единственным шансом всем доказать — «Оверворлд», Тамаре, друзьям, родителям, обозревателям ресторанов из журнала «Тайм Аут», — что он Человек. И только дела наладились, как появился Габриэл, основной миссией которого, судя по всему, было доказать Джиму — методом сравнения, — что он просто мышь.

— Ага, — сказал Ангус, крепко по-мужски похлопав его по плечу. — Это непросто.

Кошмарный будильник Ангуса, издававший клокочущие звуки, заиграл в шесть, — едва он бибикнул один раз, как из-под одеяла высунулась рука Айоны, которая перевернула его вверх ногами и с силой ударила об столик — только так можно было воздействовать на сломанную кнопку. Однажды она поставила будильник у себя в студии (в сарайчике), на мольберте, чтобы не пропустить интересный фильм, который шел поздно ночью, и пластиковая кнопка расплавилась под лучами ее мощной лампы, так что теперь для выключения будильника приходилось прикладывать большие усилия, а не просто касаться кнопки сонной рукой, и невозможно было включить режим «дремать». Оставались только две опции — «Вставать немедленно» или «Спать дальше и опоздать на работу».

Она просыпалась и ждала, когда раздастся мерзкое гудение, — мучалась, но ничего не могла поделать. Всегда пробуждалась за пять минут до того, как срабатывал будильник, — вот и этим утром Айона лежала и ждала этого момента, дыша в такт с Ангусом, который спокойно сопел, как большая собака, — она прислушивалась к шуму изредка проезжающих в этот ранний час машин и вспоминала, кто имеет право преимущества на кольцевых развязках. Внутренние часы Айоны срабатывали безупречно, какую бы усталость она не чувствовала. Беспокойство и чувство вины каждый раз брали верх над утомлением. А в это утро она чувствовала и то, и другое. Всю ночь ей снилось, как она стоит в магазине для художников и никак не может выбрать краски, — а в конце она увидела, что сумочка у нее набита украденными из магазина тюбиками черной масляной краски.