Дразнящий аромат - читать онлайн книгу. Автор: Мишель Жеро cтр.№ 78

– Господи, я все еще не верю в этот ужас!

– Послушайте, никто из нас не застрахован от ошибок, и я тоже могу ошибаться. Но если вы заметите хоть что-то подозрительное на корабле, в порту, да где угодно – непременно дайте мне знать. Не важно, когда это будет. Звоните в любое время.

Лукас кивнул и спросил:

– Кажется, вы упомянули о новом письме?

– Да. Вот, снял копию специально для вас. Хочу знать, что вы об этом думаете. – Бартон передал Лукасу листок бумаги и посмотрел на Тессу: – Вы тоже можете прочесть.

Черта с два он мог бы это ей запретить! Тесса в ту же секунду оказалась рядом с Лукасом и заглянула ему через плечо.

«Помни Аламо, помни «Мэйн».

Ах, Бобби, мы почти не знакомы.

Доски качаются, доски скрипят, часы с кукушкой стучат и стучат.

Кот на часы поглядит,

Кукушка «два» прокричит – и на небо взлетит».

Тесса почувствовала, как от макушки до пяток она покрывается противной гусиной кожей.

– Что все это значит?

– Пока не знаю, – честно ответил Бартон. – Это загадка, закодированное сообщение, как и все предыдущие. Но могу спорить на что угодно – разгадка не сулит нам ничего хорошего.

Тесса уставилась на письмо, изо всех сил стараясь найти связь между этой галиматьей и подробностями взрыва на «Макки».

– «Мэйн» – это название корабля, взорванного во время войны Америки с Мексикой, – сказал Бартон. – Как видите, нам снова намекают на «Макки». Этот парень помешался на взрыве, и так или иначе возвращается к нему, как заезженная пластинка. Но какое отношение к «Макки» может иметь форт в Техасе [9] и убийство Кеннеди – ума не приложу. В котором часу затонул «Роберт Д. Макки»?

– Вечером, в начале девятого, – ответил Лукас. – Ничего похожего на два часа. Но Бобби – уменьшительное от Роберта, и вы правы, это вновь «Макки».

– Аламо пал в результате осады, – добавила Тесса. – Детектив, а не грозится ли этот парень захватить заложников или устроить что-то в том же духе?

– Я бы не исключал и такую возможность, хотя для подобного рода действий требуется целый отряд. А у меня пока нет причин подозревать, что в этом участвует не один, а несколько человек. – Бартон ущипнул себя за переносицу. В эту минуту он меньше всего походил на бдительного стража порядка. Просто немолодой мужчина, которому явно не удалось выспаться. – Я подумаю, что мы сможем предпринять по части мер безопасности в порту. Отныне Ярвуд будет находиться под наблюдением. Я уже побеседовал с ним, но ничего подозрительного не заметил. Он убит горем и кидается на всех подряд – но такое у нас законом не запрещается. Это может быть и кто-то другой. Точно так же, как все может оказаться чьей-то глупой шуткой.

– Может быть, нам стоит поставить «Талисин» на прикол? – спросил Лукас.

– Я уже пробовал это предложить. Миссис Стенхоп отказалась наотрез. Дескать, убытки от простоя ее наверняка разорят, а угрожают только ей да вам. Она в своем праве.

Тесса посмотрела на Лукаса и еще сильнее расстроилась, почувствовав его нерешительность.

– Она тоже может ошибаться.

– Я непременно проконсультируюсь у ребят из ФБР, но у меня такое ощущение, что этот парень зациклился исключительно на двух персонах, которых он считает ответственными за смерть своего сына. Больше он никого не тронет. Не думаю, что вам следует опасаться за судьбу корабля в целом, Холл, но будьте бдительны и помните, что вы стали ходячей мишенью. Полагаю, предлагать вам взять отпуск и убраться подальше отсюда бесполезно?

Тессу затопила волна смертельного, леденящего ужаса – ведь она угадала ответ Лукаса еще прежде, чем услышала:

– Да.

Бартон с чувством выругался, но ничуть не удивился.

– Я все время уговариваю миссис Стенхоп не высовываться из поместья и усилить охрану. Надеюсь, она все-таки меня послушается. Похоже, ваше мнение для нее небезразлично, и если вас не затруднит – попытайтесь хотя бы чуть-чуть вправить ей мозги!

– А почему вы не предложили ей вообще покинуть город? – с нажимом поинтересовалась Тесса.

– Как не предложить? Предложил! Дамочка заявила, что она проведет отпуск там, где захочет, и не позволит какому-то подонку ее запугать! – Бартон встал. – Не могу не отдать должное ее отваге, но, по-моему, у нее попросту поехала крыша, и это только добавляет мне головной боли.

Выпроводив Бартона, Тесса захлопнула дверь и закрыла ее на задвижку. У нее за спиной царила тяжкая тишина.

– Ну… можно сказать, что у нас выдалось оживленное утро, полное плохих новостей.

Лукас плюхнулся на диван и откинул голову на спинку с совершенно измученным видом.

– Единственное приятное в этой истории то, что хуже уже некуда. А значит, день должен быть не таким поганым.

– Тебе следовало рассказать мне все с самого начала. – Тесса строго взглянула на него.

Лукас резко выпрямился и с досадой возразил:

– Думаешь, я стал бы молчать, если бы знал то, что мне сообщили сейчас? Но тогда все было не так: мне казалось, что полиция контролирует ситуацию!

И снова между ними повисло молчание, только на сей раз оно принесло незримую, холодную отчужденность.

– Лукас, насчет того, что я сказала. Что для меня это слишком…

– Я сию же минуту отправляюсь к Ди. – Он вскочил с дивана, прошел мимо Тессы и скрылся в спальне.

– Лукас, подожди! У нас… у нас возникла проблема, и я…

Он резко развернулся и предостерегающе сверкнул глазами:

– Нет!

– Нет? Что значит – нет?

– Я не собираюсь так просто сдаваться! – отчеканил он.

Захваченная врасплох столь яростной вспышкой – прежде Лукас никогда не повышал на нее голоса, – Тесса на мгновение растерялась, а потом отвернулась, не в силах сдержать отчаяние.

– Жаль, что я оказалась недостаточно сильной, чтобы стать тебе опорой в трудную минуту. Жаль, что я не в состоянии дать тебе то, что ты хочешь. Я очень хотела бы быть достойной тебя, но не могу. Это слишком. Для меня слишком. Я не выдержу.

К ее ужасу и стыду, она вдруг ударилась в слезы. Напрасно Тесса спрятала лицо в ладонях, чтобы скрыть от Лукаса свою слабость. Она почувствовала, как он подошел, и когда его пальцы легонько коснулись ее волос, отвернулась.

– Не трогай меня! Ох, пожалуйста, не надо!

Лукас покорно опустил руки, а она все всхлипывала и всхлипывала и не могла остановиться. Она никогда не могла остановиться, если уж давала волю слезам. И могла рыдать в три ручья целыми часами.