Шафрановые врата - читать онлайн книгу. Автор: Линда Холман cтр.№ 93

У меня на душе стало спокойно; с того дня как я рассказала Этьену о ребенке, я все время была в состоянии стресса, неуверенная, сконфуженная, а порой и напуганная — во время опасного путешествия. А сейчас все отпустило меня.

Я вспомнила это новое ощущение, словно выпустила наружу что-то изнутри себя. Оно возникло, когда я наблюдала за тем, как Ажулай слушал птицу, и позднее, когда я лежала на крыше под солнцем, думая о Баду и Фалиде, вспоминая их лица, когда я купила каждому из них подарок — книжку для Баду и платок для Фалиды. Вспомнила, как Ажулай наблюдал за мной, когда я смеялась в Саду Мажорель, вспомнила, какой белизной сверкали его зубы на темном лице. Я снова представила выражение его лица, когда он слушал пение птицы во внутреннем дворике в Шария Зитун. Я начала засыпать. В теле разливался покой; я поджала колени, положила на них руки и закрыла глаза. Наверное, я заснула. Через некоторое время Мена что-то сказала и я открыла глаза. Она жестами показывала мне, что мы должны идти, и я пошла за ней к двери, думая, что мы возвращаемся туда, где оставили свою одежду. Но мы пришли в другую комнату; здесь одни женщины лежали на полу или сидели скрестив ноги, а другие растирали им кожу, разминали и массировали их так, как месят тесто.

Мена жестами показала, чтобы я легла на живот, потом указала рукой на меня, затем на себя, и я поняла, что сейчас мы будем делать то же, что и другие.

Сначала я смутилась, хотела покачать головой и сказать «ля, па, шукран» — «нет, нет, спасибо», но не сделала этого. Таков был порядок в хамаме: растирание и мытье, жаркая комната для расслабления, а затем массаж. Я простелила простыню и легла животом на теплый пол, положив голову на согнутые руки, как это делали другие женщины. Мена опустилась на колени рядом со мной и сразу же начала массировать мои плечи.

Я думала, что для меня это будет шок, по крайней мере, я буду чувствовать себя некомфортно, ощущая руки другой женщины на своем теле, но потом поняла, что все это естественно в хамаме.

И снова я закрыла глаза.

Как долго это продолжалось? Я посчитала в уме — почти пять месяцев прошло с тех пор, как к моему телу прикасались: январским утром я сказала Этьену о ребенке. Я пыталась вспомнить, как мы с Этьеном сошлись, пыталась представить его ласки. От сильных умелых рук Мены, массирующих мою чистую влажную спину, ягодицы через фоту, а после этого икры и ступни, я впала в оцепенение. Я продолжала думать о руках Этьена, прикасавшихся ко мне, о его теле на моем и позволила своему воображению воссоздать сцены близости.

Когда Мена коснулась моих плеч, я поняла, что теперь моя очередь, и, открыв глаза, часто поморгала, возвращаясь в благоухающее тепло хамама.

Когда я опустилась на колени рядом с Меной и стала медленно растирать ее плечи, то поняла, что думала вовсе не об Этьене. Руки и тело, которые я представила на своем теле, имели синеватый оттенок.

Наконец мы вернулись в раздевалку, обсохли, оделись и, взяв в руки ведра с мокрой одеждой и простынями, вернулись в Шария Сура с Наибом, как всегда, следующим за нами тенью.

Когда мы молча шли по улицам, я странным образом ощущала свое тело под кафтаном, чистое и легкое, каким оно никогда раньше не было. Как будто каждый нерв ожил. И хотя мое дыхание было спокойным, я чувствовала, что мое сердце бьется чуть быстрее, чем обычно.

У меня возникло забытое ощущение здоровья.

Я не могла перестать думать о моих неожиданных фантазиях об Ажулае, заверяя себя, что это была всего лишь реакция на определенную ситуацию и чувственную природу хамама. Вот и все.

И ничего более, пыталась убедить я себя.

Я хотела проведать Баду и Фалиду в тот день. Взяв с собой Наиба — а возможно, это был его брат-близнец, так как я их не различала, — я пошла в Шария Зитун. Постучав в дверь и окликнув детей, я улыбнулась, ожидая увидеть Фалиду или Баду.

Но дверь открыла Манон.

У меня перехватило дыхание; хотя я знала, что она может вернуться в любой момент, все-таки не ожидала увидеть ее сейчас.

— Чего надо? — спросила она.

Я подняла корзинку, которую держала в руке.

— Я принесла еды. Для Баду, — пояснила я, зная, что имя Фалиды лучше не упоминать.

— Тебе незачем кормить моего ребенка. Я в состоянии делать это сама, — заявила она.

— Я знаю. Это только потому, что тебя не было, а Ажулай… — Я умолкла.

Я понимала, что не нужно говорить с Манон об Ажулае. И вообще о чем бы то ни было. Нельзя доверять ее словам и поступкам.

— Значит, вы с Ажулаем подружились. Это так? — спросила она, уставившись на меня.

Я все еще стояла перед дверью.

— Ну что ж, раз ты уже дома, мне не стоит переживать за Баду, — сказала я.

— У тебя нет причин — и нет права — переживать за моего ребенка, — отрезала она. — Входи, не люблю, когда соседи за мной наблюдают.

Я быстро окинула взглядом пустую улицу и вошла. Она закрыла за мной дверь и задвинула засов.

— Где Баду? — спросила я. Во дворе и в доме было тихо.

— Я отправила его и Фалиду на базар, — ответила она. — Что ты принесла?

Она взяла корзинку из моих рук, подняла ткань и сняла крышку с кастрюли с кускусом и тушеными овощами.

— Ты уже готовишь марокканскую еду? — удивилась она.

— Ладно, я пойду, раз ты говоришь, что тебе не нужна еда. — Я взялась за ручку корзинки, но Манон не отпустила ее.

— Баду говорил мне, что ты собираешься поехать с ним и Ажулаем за город, — сказала Манон ровным тоном. Она все еще держала корзинку, ее пальцы были в нескольких дюймах от моих. — Зачем тебе ехать? Там нечего смотреть, кроме берберов и их верблюдов. Пыль и грязь. Меня туда ничем не заманишь.

Я ничего не ответила.

— Ты знаешь, что у него есть жена? — спросила она, лукаво улыбнувшись, затем положила свой большой палец на мою руку и прижала ее к ручке корзинки.

Я поняла, что этим она хотела меня уколоть. Я была уверена, что она врет. Я считала, что у Ажулая нет жены, когда мечтала о нем в хамаме всего лишь час назад.

Манон лгала, как солгала и о смерти Этьена.

— Правда? — отозвалась я. — Я была у него дома и не видела жену.

Конечно же, я и не думала рассказывать о том, что была в доме у Ажулая, но Манон разозлила меня, заявив, что у него есть жена, желая увидеть мою реакцию. Словно мне было не все равно, женат Ажулай или нет, словно она знала — или догадывалась, — какие картинки возникали в моей голове совсем недавно.

Ее улыбка исчезла так же внезапно, как и появилась, и она еще сильнее надавила пальцем на мою руку.

— Ты ходила к нему домой, — начала она.

Я посмотрела на нее, но не попыталась убрать руку.