Клуб грязных девчонок - читать онлайн книгу. Автор: Алиса Валдес-Родригес cтр.№ 40

Гато вычистил квартиру и купил еду. Когда настал вечер, мы занялись любовью и стали слушать зеленый голос луны.

В воскресенье мы все встретились в полдень в парке. Я была в длинном красном расшитом платье с множеством юбок, золотой шапочке и мокасинах. А на Гато была только набедренная повязка, колокольчики на щиколотках и головной убор с перьями. Остальные участники группы нарядились точно так же.

В это время в парке гуляли толпы людей – главным образом выходцы из Мексики или Центральной Америки. Женщины несли на руках или везли в колясках детей. Мужчины были в белых ковбойках и облегающих черных джинсах, украшенных ремнями с большими пряжками, и желтых ковбойских сапогах из страусовой кожи. Кое-кто принес портативные стереомагнитофоны; из них доносились мелодии «Лос Тигрес» или «Конжун-то Примавера». На головах у девчушек были гофрированные ленточки, в ушах – крохотные золотые сережки. Мальчишки бегали и играли в сапожках. Семьи катались по озеру на водных велосипедах, гуляли по аллеям и ели churros и tortas [109] . Молодые ребята в банданах на бритых головах махали руками девчонкам в широких шортах и крупных серьгах в ушах. Мне они все нравились.

Многие из них понятия не имели, кто мы такие в наших ритуальных мексиканских одеждах. Мы – гордые индейские принцы и принцессы, короли и королевы. И когда смуглые люди смеялись над нами, мне становилось грустно и меня одолевал гнев. Я постаралась объяснить кое-кому, кто мы и чем собираемся заняться. Понимала их чувства: некогда сама была такой же. До того, как осмыслила обман истории и ощутила в своих жилах кровь гордого древнего народа. Мы здесь, говорила я, чтобы почтить прошлое и предков, которые защищали свою культуру. Несколько машин, проезжая, погудели в знак солидарности с нами, в воздух взлетели несколько кулаков, и раздались крики: «Que Viva La Raza!» [110]

Мне казалось, что, как правило, люди понимают, о чем я говорю, особенно молодые. Обычно мы все храним альбомы с семейными фотографиями, на которых изображены наши прадедушки с косичками. Многие из нас сознают, что мы индейцы. Это только чванливые уроды – бывшие мексиканцы из «Лос-Анджелес таймс» – не хотят этого признавать. Газета поносила нас столько раз, что я потеряла счет. Как-то мы нагрянули туда, чтобы поговорить с тамошним главным мексиканцем, мужчиной лет пятидесяти, точной копией Сидящего Быка [111] . Но он не пожелал нас услышать. Как и Ребекка. Ему стало при нас неловко.

Мы запалили по краям круга пучки полыни, чтобы выжечь и очистить от злых духов пространство. Барабанщики поставили барабаны. Все происходило без особых разговоров. Мы склонили головы в молитве. Женщины разобрали бубны, мужчины – щиты и бубны. Курли встал в центре круга и обратился к нам сначала по-испански, потом по-английски, затем на нахуатл. Он напомнил об акции протеста, которая должна состояться на этой неделе на студии «Дрим уоркс», где планировалось создать мультфильм, призванный разрушить все, что еще осталось от нашей истории. И другой акции – на студии «Дисней» против Эдварда Джеймса Олмоса.

Этот vendido [112] задумал снимать фильм о Западе. Нам следует показать киношникам: мы не желаем, чтобы эта продавшаяся европейцам шкура снимала ленты о нашем народе. Вы со мной?

Мы дружно заревели.

Наконец, он рекомендовал нам написать кому только можно и выразить поддержку нашим мексиканским сестрам из северной Калифорнии, которые предложили правительству официально признать американо-мексиканцев исконным народом.

Затем Курли сообщил, что мы собрались с целью устроить танец в мою честь, в честь Эмбер, которая завтра встречается с заинтересовавшимся ее музыкой человеком с фирмы звукозаписи. Это очень важно, подчеркнул он, потому что, если с Эмбер подпишут контракт, мексиканская весть полетит по всему свету.

– Пожалуйста, присоединяйтесь к моей медитации о нашей сестре и ее музыке.

Один из членов группы, юрист, ведающий сферой массовых развлечений, Фрэнк Виллануэва, поднял руку и спросил, может ли он говорить. Курли разрешил.

– Я готов добровольно присутствовать завтра на встрече Эмбер с боссом от звукозаписи. Если позволит Эмбер.

– Спасибо, Фрэнк, за твою доброту, – поблагодарил его Курли. – Что скажешь, Эмбер?

Я посмотрела на Гато. Тот кивнул. В его глазах поблескивали электрические искорки. Я вспомнила, что Фрэнк представляет нескольких человек из лучших восходящих мексиканских талантов, преимущественно в киноиндустрии.

– Я отвечаю «да», – произнесла я. – И благодарю тебя, Фрэнк.

– Это для меня большая честь, – отозвался он. – Я рад, что ты приняла мое предложение. Мы все слышали твою музыку, и я уверен, что у тебя все получится. Но молодому артисту не следует ходить на такие встречи одному. Голодному артисту очень легко причинить зло. – Фрэнк спросил, где и в котором часу у меня встреча. Я ответила. Он кивнул и сказал, что там мы и встретимся.

Затем я сосредоточила взгляд на лежащих в середине круга жертвенных дарах – фруктах и фимиаме – и ощутила, как у меня внутри расправляет крылья и взмывает к солнцу орлица. Я почувствовала, как меня окружает энергия моих сестер и братьев. Курли объявил, что сегодня выберет для меня имя – мексиканское имя, и оно поведет меня по дороге моей судьбы. Ударили барабаны.

Мы танцевали три часа без перерыва. Ванесса Торес была уже на такой стадии беременности, что сама не могла принимать участие, но снабжала нас водой. Я вошла в зону, куда попадаю, исполняя свою музыку перед зрителями, в зону, где оказываюсь, когда мы с Гато часами бегаем в холмах. Ощутила энергию Вселенной и почувствовала, как во мне совершаются превращения: я теряла себя, и пустоту заполняли духи. Знала, что так и должно было случиться, – к этому моменту жизни меня сознательно вели.

Танец прервался. Курли снова вошел в круг и пригласил меня к себе. Я встала перед ним на коле-1 ал ни, и он дал мне новое имя – Квикэтл.

Отныне я больше не Эмбер. Я – Квикэтл. Сильное имя. Оно означает «песня» или «петь». Способность посылать сообщение посредством музыки. Такое имя мне и нужно – оно отражает мое истинное предназначение. Если бы не явились испанцы и не перебили мой народ, если бы они не сожгли дотла наши города и деревни, не нашпиговали нас своим порохом и отравой вместо еды, я и была бы Квикэтл. Но самое замечательное то, что еще не поздно. Еще есть время объять мою истинную мексиканскую сущность, красивую сущность. Квикэтл.

Когда мы вернулись домой, я нашла на автоответчике сообщение от матери. Она просила перезвонить ей. Я набрала номер – мать оказалась у себя и подняла трубку: