Давай поспорим - читать онлайн книгу. Автор: Дженифер Крузи cтр.№ 35

– Зачем? – спросил он, и тут в другой комнате раздался какой-то треск. Кэл оглянулся. – Кота нет. У тебя где-нибудь открыто окно?

– В спальне – там такая простенькая задвижка, – ответила Мин и пошла посмотреть. – Вот это да! – послышался ее голос, и Кэл последовал за ней.

Панель раздвижного окна до половины съехала на крышу. Кэл выглянул и увидел, что кот сидит на ветке, которая касалась крыши, и вылизывает лапу. Левый глаз был закрыт.

– У него в глазах переключатель, – сказал Кэл. – Может, так он бережет зрение. – Голос его прервался, когда Кэл разглядел спальню.

Почти всю комнату занимала огромная латунная кровать – просто верх совершенства. Она была накрыта бледно-голубым стеганым атласным одеялом. Подушки из той же ткани громоздились у красиво изогнутого изголовья, украшенного всякого рода розетками и тому подобными мелочами. От созерцания этого произведения искусства у Кэла пошла кругом голова.

– Как ты не падаешь с нее?

– Просто держусь за спинку, – ответила Мин. – Я ее купила месяц назад, и мне она нравится, хотя модель совершенно непрактичная.

Она продолжала говорить, но Кэл вдруг отключился. Ему представилась Мин, лежащая на голубом атласном одеяле, – золотистые завитки волос разбросаны по подушкам, губы приоткрыты в улыбке, руки подняты к спинке, мягкое тело…

– Кэл! – Голос Мин привел его в чувство.

– Здесь хорошо пахнет, – заметил он.

– Это от лавандовых подушек. Бабушка всегда клала в подушки лаванду. Или от свечей.

Кэл откашлялся.

– Очень приятно. Вот это тебе подходит, и пока это единственное место в квартире, в котором чувствуется твой характер. – «Упасть бы вместе с ней на этот голубой атлас!» Он отогнал от себя опасную мысль и сказал: – Пора все же ужинать.

– Идем. – Она направилась к двери.

– Закрыть окно? – спросил Кэл.

– А как тогда кот вернется?

– И правда, – заметил он и подумал: «Боже, я притащил к ней бродячего кота».

Когда они ели салат, Мин спросила:

– Так, значит, цыпленок-марсала не вреден для сердца и не увеличивает вес?

– Ты хочешь сказать – полезен для сердца? – Кэл взял бокал. – Именно. Я же говорю, тебе показано оливковое масло. А немного сливочного и муки, во всяком случае, не смертельно.

– Объясни это моей маме, – усмехнулась Мин. – Знаешь, это урок, мне не следует готовить.

– Ну почему же? Первый блин всегда комом. – Он раскрыл упаковку и разложил цыпленка по тарелкам, ухитрившись не пролить ни капельки соуса.

– Только не у тебя. Ты все делаешь безупречно.

– Да ладно, – сказал Кэл, – тебя бросил парень, понимаю. Но ты о нем не очень-то волновалась, так почему же до сих пор злишься и переносишь свою досаду на меня?

Мин разрезала цыпленка.

– Он был вроде последней соломинки.

Она с удовольствием жевала, и на лице у нее было то блаженное выражение, которое появлялось каждый раз, когда она пробовала что-то очень вкусное.

– Тебе не нужны никакие диеты, – заметил Кэл. – Итак, чем же он так провинился, что ты не стерпела?

– Да все из-за моего веса. – Мин наколола гриб на вилку с таким остервенением, какого тот явно не заслуживал.

– Он критиковал твою фигуру? – Кэл покачал головой. – Вот дубина.

– Прямо, конечно, не критиковал. Только предлагал мне меньше есть. А ушел он потому, что я с ним не спала.

– Он советовал тебе меньше есть, но при этом все-таки зазывал в постель? Беру свои слова обратно. Дубина умнее.

– Да, но он прав, – сказала Мин. – Насчет моего веса. – Она с вызовом посмотрела на него: – Верно?

– На этот вопрос нельзя ответить без того, чтобы не обратить на себя твой гнев. Оставь его для бросившего тебя дуралея. Я хороший человек.

Мин подцепила другой гриб и отложила вилку.

– Ладно, даю тебе полную свободу. Что ни скажешь, я все приму спокойно.

На лице ее была написана ярость, и Кэл рассмеялся:

– Как тебе это удастся?

Мин посмотрела на него задумчиво, потом кивнула:

– Пусть я злюсь, но играю честно. Ты единственный мужчина, которому я доверяю и который мне не солжет.

– Ты мне доверяешь? – Кэл был удивлен и польщен. – Я думал, я зверь.

– Зверь. Но это не мешает тебе быть со мной правдивым. Довольно часто.

Кэл перестал жевать.

– Всегда, – поправил он. – Я тебе ни разу не лгал.

– Да, – согласилась Мин. – Итак, что мне делать с моим весом?

Кэл отложил вилку.

– Вот что я тебе скажу: стройной ты не будешь. У тебя широкие бедра и вообще круглые формы, животик, полная грудь. Ты…

– Толстая, – договорила Мин с горечью.

– Сочная, – уточнил Кэл, наблюдая, как ее грудь под футболкой плавно поднимается и снова опускается.

– Мучная, – проворчала Мин.

– Пышная, – сказал Кэл, вспоминая изгибы ее тела под своей рукой.

– Соблазнительная, – предположила она.

– Мягкая, круглая, теплая и такая сексапильная, – пробормотал Кэл, чувствуя головокружение. – У тебя есть что-нибудь под футболкой?

– Конечно. – Мин откинулась на спинку стула. Кэл понял, что фантазии могут завести его слишком далеко.

– Давай займемся едой, – сказал он. – Так о чем мы говорили?

– О моем весе, – напомнила Мин.

– Да, верно, – оживился Кэл, снова берясь за вилку. – Ты не можешь похудеть по той простой причине, что создана другой, у тебя иная конституция. И если ты все же добилась бы этого с помощью дурацких диет, то стала бы похожа на ту гадость, в которую превратился цыпленок у тебя в сковороде. Некоторые вещи не делаются без масла. И такие женщины, как ты, тоже.

– Значит, я обречена, – вздохнула Мин.

– Ты меня совсем не слушаешь. Тебе хочется быть прежде всего сексапильной. У тебя есть такие достоинства, которыми не обладают худые женщины. Надо радоваться этому и одеваться так, чтобы самой себе нравиться. Или по крайней мере так, чтобы другим было приятно на тебя смотреть. Когда я с тобой познакомился, ты была в костюме, который делал тебя похожей на тюремную надзирательницу. – Он вспомнил, как заглянул ей под одежду, и добавил: – Хотя белье на тебе было неплохое.

– На мне никакая одежда не смотрится, – пожаловалась Мин.

– Кое-какая смотрится, – возразил Кэл. – Хотя ты лучше всего совсем без одежды. – Коварное воображение сразу стало рисовать заманчивые картины, но он стер их усилием воли. – Я так думаю. А ты ешь, ешь. У тебя от голода портится характер.