Хороший год - читать онлайн книгу. Автор: Питер Мейл cтр.№ 51

— Отлично, — одобрил Макс. — Он нам подойдет. Чарли, до чего же вовремя ты сюда приехал. Вот что мы сделаем.

— При вас, да когда вы мне наперегонки рожи строите, я не справлюсь, — запротестовал Чарли. — Мне нужно остаться одному, собраться с мыслями. Чтобы разыграть спектакль как по нотам. А он точно говорит по-английски? Я французским ведь не очень свободно владею.

— Уверяю тебя, английский он знает, — твердо сказала Кристи.

Они с Максом вышли из просторной обветшалой гостиной. Оставшись один, Чарли положил карандаш и свои записки на низенький столик, затем провел большим пальцем по полученной от Макса визитке Фицджеральда: оформлена просто и строго, под старину, "Жан-Мари Фицджеральд" оттиснуто изящным шрифтом, словно выведено каллиграфическим почерком. Чарли глубоко вздохнул и взял мобильник.

— Oui?

Услышав в трубке резкий недовольный девичий голосок, Чарли немедленно заговорил бархатным баритоном, с аристократической медлительностью растягивая слова, — так он обычно общался с клиентами из высших слоев общества.

— Добрый день. — Он секунду помолчал, чтобы девица перестроилась на английскую речь, затем подчеркнуто неторопливо и четко произнес: — Могу я побеседовать с мистером Фицджеральдом?

Собеседница неожиданно бегло, с легким американским акцентом защебетала по-английски:

— Позвольте узнать, с кем я говорю?

— Уиллис. Меня зовут Чарльз Уиллис. Я, собственно, звоню по поручению моего клиента.

— И как зовут вашего клиента?

— Боюсь, я не вправе открывать его имя никому — кроме, разумеется, мистера Фицджеральда.

Секретарша попросила Чарли подождать и отключилась; в трубке зазвучала камерная музыка, Чарли тем временем еще разок просмотрел свои записи. Вскоре трубка опять ожила:

— Мистер Уиллис? Я Жан-Мари Фицджеральд. Чем могу быть полезен?

Кристи-то права, подумал Чарли, этот тип говорит по-английски почти без акцента.

— Надеюсь, вы простите меня, мистер Фицджеральд, но я вынужден попросить вас сохранить нашу беседу и будущие деловые отношения в строжайшей тайне. — Выслушав приглушенные уверения в конфиденциальности переговоров, Чарли сказал: — Видите ли, я личный консультант одного очень высокопоставленного клиента по винам и закупкам напитков, он истинный знаток и считает, что вино — одно из главных удовольствий жизни. Но это человек редкостной скромности и осторожности, потому я и прошу вас держать наш разговор в секрете. Но к делу: недавно до моего клиента дошел слух о вашем вине под названием "Край земли". Он поручил мне навести справки, продегустировать его и, не исключено, некоторое количество закупить. Так что во Франции я, как вы понимаете, оказался отнюдь не случайно.

Чарли почти физически ощущал в трубке острое, напряженное любопытство.

— Вот что я вам скажу, мистер Уиллис, — вновь зажурчал голос Фицджеральда, — сдержанность и осторожность важны для меня не меньше, чем для вас. Мы никогда не разглашаем сведений о наших клиентах; все сделки заключаются строго конфиденциально. Так что никаких оснований для беспокойства нет, уверяю вас. И я полагаю, вы никоим образом не нарушите оказанного вам доверия, если все же решите раскрыть мне имя вашего патрона. Признаться, вы меня очень заинтриговали.

"Ну, вперед!" — подбодрил себя Чарли и, понизив голос почти до шепота, произнес:

— Мой клиент — султан Тенга.

В ответ — пауза: Фицджеральд судорожно припоминал, какой цифрой измеряется богатство султана Тенга. Где-то он эту цифру видел. Сто миллиардов? Или двести? В любом случае более чем достаточно.

— А, да-да. Разумеется. Как и весь свет, я о вашем клиенте наслышан. — Во время разговора Фицджеральд машинально водил ручкой в блокноте, и в конце концов там нарисовалась кругленькая сумма: 75 000 долларов за ящик. — Позвольте спросить, где он живет?

— По большей части в Тенга. Вам, полагаю, известно, что он там — верховный владыка и предпочитает находиться на родине. Путешествия его утомляют.

— И правильно, очень-очень правильно. Они давно утратили прежнюю притягательность. Не скрою, я польщен, что слава о нашем вине достигла столь дальних краев. — Фицджеральд весьма приблизительно представлял себе, где именно находится Тенга. Кажется, где-то в Индонезии — словом, далеко. Он зачеркнул возникшую в блокноте цифру и написал другую: $100 000. — К счастью, у нас еще осталось несколько ящиков. — И заметно повеселевшим голосом, как будто ему только что пришла в голову на редкость удачная мысль, предложил: — Может быть, желаете продегустировать? В сугубо частном порядке, естественно, без посторонних.

— Естественно. — Чарли зашуршал своими бумажками с записями, пусть Фицджеральд слышит, что он, как положено крайне занятому человеку, листает свой ежедневник. — Я мог бы заехать завтра, если вас это устроит. И все же позвольте напомнить еще раз: любая лазейка для возникновения разговоров, слухов и прочего должна быть исключена. Султан совершенно не выносит публичности.

На том и порешили. Договорившись о времени и месте дегустации, Чарли отключился и тут же пустился отплясывать победную джигу, после чего вышел во двор, где его поджидали Кристи и Макс.

Увидев сияющую физиономию друга, Макс все понял:

— Клюнул, да? А я и не сомневался. Заранее знал, что клюнет. Ты гигант, Чарли.

— Мне даже понравилось. Его и уговаривать не пришлось, он сам предложил приватную дегустацию. Дай-то бог, чтобы у нас все получилось. Кстати, чем во Франции грозит преступная попытка выдать себя за другого человека? Нет, лучше молчи. Короче, завтра в Бордо в три тридцать состоится наша встреча. — Улыбка вдруг сползла с лица Чарли. — Меня пугает одна закавыка. Как мы узнаем, что это и в самом деле вино Русселя? Я ведь не сумею его опознать.

— Предоставь это мне, — усмехнулся Макс. — У меня есть тайное оружие.

Наутро в аэропорту Мариньян в обычной толчее бизнесменов с чемоданчиками у стола регистрации "Эр Франс" на регулярный рейс в Бордо заметно выделялась небольшая группа пассажиров. Это были Кристи и Макс в джинсах и легких пиджаках, Чарли в блейзере, фланелевых брюках, полосатой рубашке с галстуком-бабочкой и в темных очках; рядом, смущенно озираясь, топтался Руссель. На этот раз он был при полном параде, в черном костюме двадцатилетней давности, который прежде надевал лишь на свадьбы и похороны.

За всю свою жизнь Руссель не ездил дальше Марселя, вечно кишащего иностранцами и уже одним этим вызывавшего у крестьянина серьезные опасения. А тут он впервые отправлялся в неизведанные края по воздуху. Сначала он ни в какую не хотел ехать: во-первых, ему не улыбалось лететь на самолете; во-вторых, Руссель предвидел, что в Бордо его ждут неприятности. Но когда Макс объяснил, какую важную, даже решающую роль ему предстоит сыграть в тот же день и еще потом, в будущем, Руссель самоотверженно превозмог свои страхи. Тем не менее в незнакомой обстановке ему было не по себе, и он жался поближе к Максу, пока тот не отправился на личный досмотр, поманив за собой и Русселя к рамке металлоискателя.