На перепутье - читать онлайн книгу. Автор: Александра Йорк cтр.№ 31

Эйдриа Касс потянула фотографа к одной из ее больших картин, занимавшей почти четвертую часть стены.

— Но, Кронан, детка, зрелищность и есть искусство. Именно это привлекает посетителей в любой музей. Взгляните! Здесь я создала новый предмет, новый организм, дотоле не существовавший в природе. — Она встала у картины, чтобы дать возможность фотографу сделать хороший снимок. — Это зрелищно. И это магия! Я просто отключаю разум и доверяю астральной руке, которая водит моей рукой. Именно это сбивает зрителей с толку и стимулирует внутренние ощущения, потому что они не в состоянии понять это разумом. — Касс подняла глаза на гигантское полотно и искоса взглянула, записывает ли ее высказывания Вэн. — Эту картину я рисовала с помощью маленьких воздушных шариков. Я наполнила сотни таких шариков краской разных цветов и разместила их на поверхности холста. Затем я швыряла в них маленькие дротики, краска разбрызгивалась и стекала так, как повелевала ей ее карма. В результате получилось то, что человеку не дано создать намеренно, по велению разума. Зрители могут понимать картину так, как им заблагорассудится. Но это — новшество! И это самое занимательное. Однако, — Эйдриа оглушительно расхохоталась, — на самом деле я довольно старомодна. Если бы я действительно была «в струе», я бы обязательно нассала, плюнула или насрала на холст, прежде чем счесть его законченным. Что вы по этому поводу думаете, ребята?

Кронан заставил себя взглянуть на творение Эйдрии и постарался, чтобы ничего не отразилось на его лице. Но заставить себя взглянуть на саму Эйдрию он не мог. У нее был тот еще вид. Как и у ее картины — липкая смесь кровавых красок, напоминающая поле битвы в мозгу какого-нибудь бедняги-дегенерата. «Это общество по-настоящему больно, — грустно подумал он. — В нем нет места красоте, морали, ценностям. И нет места искусству. Господь не мертв, это люди мертвы. Если человек душевно болен, ему безразлично, что лицезреть: лицо смерти или блеск жизни».

Эйдриа встала в позу у другого полотна, одной рукой обняв Вэна, другой — Дениз Соммерс.

— Вэн много разорялся по поводу этой картины, а Денни дала деньги, — говорила она, а фотограф все продолжал щелкать затвором. Она повернулась к Дениз: — Помнишь, Денни, это была часть гранта, который я получила восемь лет назад, когда ты еще была интерном?

— Почему ты назвала ее «Огни города»? — спросила Блэр. — Не знаю, почему я не спросила раньше. Она у меня уже пять лет.

Эйдриа фыркнула. Кронан постарался скрыть свое отвращение.

— Это Фло придумала, — пояснила Эйдрию. — Я сама назвала ее «Траханье», но Фло решила, что для Мэдисон-авеню не подойдет.

Блэр немного растерялась.

— «Траханье»? — Затем лицо ее прояснилось, она сообразила. — А, это часть моей серии «Молоток и гвоздь».

Эйдрию снова понесло. Кронан подумал, что его непременно стошнит, если она не заткнется.

— Главный фокус в том, — продолжала Эйдриа, — как она была создана. Мы с Леоном достали особую краску, которой можно было полностью вымазаться и не задохнуться. Вот мы и покатались в этих красках и затем трахнулись на холсте. Так что это истинная правда. Леон был весь белым, коричневым и золотым, а я черной и голубой, символизируя депрессию нашего возраста, а все остальные цвета символизировали искусство. Понятно?

— Мама родная! Вэн, не вздумайте об этом упомянуть. И это делалось на государственные деньги! Когда и так столько шума насчет сомнительности грантов и непристойности искусства в целом. Мы не хотим давать этим фанатикам в Конгрессе новых поводов для разговоров!

— Да какая разница, как делалась эта картина, Денни? — Эйдриа вдруг стала серьезной. — Важен результат. Посмотри, как сверкает толченое стекло, которое я бросила на полотно, когда оно еще было влажным. Именно это подсказало Фло название — «Городские огни». — Она повернулась к Вэну: — Жаль, что Леон не смог прийти. Он бы тебе получше рассказал об этой картине, можешь не сомневаться. — Она показала на один участок полотна. — Вообще, я считаю, что вон то пятно — не что иное, как отпечаток его великолепного зада.

Дениз отошла на шаг и присмотрелась к полотну.

— Интересно. Композиция явно интересна. И цвета, они так замечательно перемешались. И стекло действительно придает всему некий провокационный, агрессивный смысл. — Она повернулась к Эйдрии. — Но знаешь, подруга, многие молодые художники, которые сегодня сюда придут, уже далеко ушли от всех этих игр или чистой эстетики. — Она повернулась к фотографу, чтобы тот смог запечатлеть ее жест. — Они создают свое искусство с определенным намерением, не импульсивно.

— Не верь всему, что слышишь, — хмыкнула Эйдриа.

— Тем не менее, — перебил Вэн Варен, — куча художников и скульпторов всех мастей делают блестящие карьеры, выполняя заказы правлений, которые желают видеть произведения искусства в общественных местах, в частных зданиях и около зданий. Даже общественные школы в Нью-Йорке, которые день ото дня становятся все хуже и где полно безграмотных детей, не умеющих считать, получают деньги на занятия искусством.

— Точно, — согласилась Дениз. — Искусство должно принадлежать народу. Она должно быть доступно всем людям всех возрастов, а не только избранным и богатым. — Она взглянула на Эйдрию, подняв брови. — И твой последний шедевр — эта похожая на амебу фреска для средней школы в Южном Бронксе принесла тебе сто восемьдесят семь тысяч долларов, если не ошибаюсь?

— Хочу задать вопрос, — заговорил до этого молча работавший фотограф. — Вы, кажется, сказали, что являетесь членом Художественного совета, так? — Дениз кивнула. — Тогда как насчет налогоплательщиков, которых даже не спрашивают, на какое искусство стоит тратить их налоги или каким художникам давать гранты? Что, если некоторые налогоплательщики вообще не интересуются искусством?

Дениз явно удивилась.

— Но это в интересах публики, — резко сказала она.

— Пра-виль-но, — протянул фотограф. — Улыбнитесь-ка в объектив камеры налогоплательщиков, мисс Соммерс.

— Постойте, — вмешалась Блэр, пытаясь сгладить неловкую ситуацию. — Мы уже сказали, что этот музей создан на добровольные пожертвования. Хотя способ, каким моя мать заставляет «жертвовать», не всегда приличен. Она, знаете ли, пользуется «тестом на вздрагивание». — Заметив, что на нее обращено всеобщее внимание, Блэр заторопилась. — Если жертвователь предлагает сумму без вздрагивания, она спрашивает, как долго он собирается вносить эту ежегодную сумму. Так она и продолжает, пока не замечает, что он вздрагивает. — Блэр повернулась к Кронану. — Но твой способ мне нравится больше. Кроме того, я следую «правилу третей». Я рассчитываю получить треть от десяти крупных пожертвований, еще треть от следующей сотни пожертвований и треть от всех пожертвований. Первые две трети я получила от людей, с которыми всю жизнь ужинаю. Последняя треть поступит от гостей на большом мероприятии для прессы, которое мы устраиваем в Палм-Бич, то есть от людей, которым хочется увидеть первые две трети и быть замеченными с ними. — Она довольно улыбнулась. — Будет здорово! Я засыплю весь участок настоящим снегом. Пресса не сможет устоять! Я превзойду тебя, Кронан. — Она подмигнула и послала ему воздушный поцелуй.