К щеке Никиты пристал комок грязи, и, когда Ангелина сняла
его, пальцы ее, будто невзначай, задержались на губах Никиты, обвели их четкий
очерк – нежно, чуть касаясь, повторяя движение Юленьки. Но если тогда он
засмеялся, то теперь дрожь пронизала все его тело. Испугавшись, Ангелина
попыталась отдернуть руку, но Никита успел перехватить ее и прильнул губами к
ладони. Теперь задрожала Ангелина, и губы Никиты, тихонько целовавшие запястье,
ощутили резкие удары ее пульса. Они не отрывали друг от друга глаз, и во
взглядах сияла, горела, неистовствовала страсть, соединявшая этих двух людей с
самого первого мгновения их встречи. Словно изнемогая от жажды, Ангелина
шевельнула губами – и едва не закричала, когда губы Никиты припали к ее губам.
Встречаясь, обретая, узнавая, они подались вперед, приникли друг к другу – и
повалились в траву, понимая одно: ни мгновения, ни доли мгновения они не
выдержат розно. Слезы струились из глаз, но Ангелина не закрывала их –
извиваясь в блаженных судорогах, она неотрывно глядела на бога любви,
разделившего с нею это невероятное, долгожданное счастье. Ну а богу войны на
небесах оставалось лишь с досадой отвернуться.
Что ж, такова судьба!