Тайник - читать онлайн книгу. Автор: Рейчел Хор cтр.№ 36

«Подарю им перед отъездом», — подумала Джуд.

В книжном магазине она нашла новую книгу Юэна. Потом, шагая по извилистым улочкам к стоянке машин, заметила маленькую библиотеку.

«Узнайте историю места, где живете», — гласило объявление на двери.

Решив сделать именно это, Джуд вошла внутрь.

— Где литература о здешних местах? — спросила она женщину лет пятидесяти, которая прикрепляла фотографии к стенду.

— Там, — ответила она и подвела ее к полкам. — Вы ищете что-то определенное?

— У вас есть информация о деревне Старбро или Старбро-Холле? — спросила Джуд.

— Отдельной книги нет. Но что-то должно быть в литературе о Норфолке и Холте.

— Спасибо, я посмотрю на полках, — ответила Джуд с улыбкой.

Джуд выбрала альбом истории архитектуры Певзнера, относящийся к здешним местам, и стала его просматривать. Упоминание о Старбро-Холле было мимолетным, и даже снимок не поместили, поэтому она поставила книгу на полку. История графства, опубликованная в 1998 году, оказалась более полезной. Информация уместилась на двух страницах и дополняла ту, что Джуд узнала из книги «Великие дома». Дом был построен в 1720 году, когда Эдвард Уикем, вероятно, дед Энтони, возвел новый на месте Старбро-Мэнора, уничтоженного пожаром десятью годами ранее, всего через два года после губительного пожара 1708 года, стершего с лица земли большую часть Холта. Эдвард, похоже, был уроженцем здешних мест, который удалился на покой после того, как сколотил состояние в качестве торговца Ост-Индской компании.

«Энтони, внук Эдварда, выстроил башню в 1769-м», — прочитала она с надеждой узнать что-то новое. Но увы, остальное ей было известно.

Ее местоположение на холме, в лесу, принадлежащем поместью, было довольно спорным, не в последнюю очередь потому, что местные жители считали холм местом захоронения, относящегося к доримскому периоду. В отличие от других башен и беседок восемнадцатого века ее назначение не было просто декоративным. Судя по записям Энтони Уикема, он использовал башню для наблюдения за ночным небом.

Но далее следовало кое-что новое.

В двадцатых годах прошлого столетия была сделана попытка произвести раскопки на территории вокруг башни. Были найдены интересные экспонаты, принадлежащие к различным периодам истории. В их числе кельтские украшения, которые теперь находятся в Замковом музее Нориджа. Пока писалась эта книга, Старбро-Холл и леса вокруг все еще принадлежали семейству Уикемов, но ферма была продана в начале шестидесятых.

Значит, археологические раскопки все-таки велись. Джуд подошла к библиотекарю и показала статью.

— У вас есть что-нибудь о раскопках вокруг башни в Старбро-Холле?

Женщина несколько минут искала данные в компьютере, прежде чем ответить.

— Похоже, нет. Почему бы вам не обратиться в Нориджский музей? Там работает моя хорошая подруга, Меган Макромбер. Поговорите с ней.

— Спасибо, я так и сделаю, — кивнула Джуд, нацарапав имя в блокноте.

«Этим можно заняться позже, — подумала она, — но будет полезно знать, что выкопали здесь в двадцатых годах».

Вернувшись в Старбро-Холл, Джуд провела несколько спокойных часов в библиотеке, составляя каталог, после чего всерьез принялась за трудоемкую работу: стала переписывать мемуары Эстер. Первые страницы дались легко, но следующая часть заняла больше времени: ей приходилось то и дело останавливаться, чтобы обдумать прочитанное. Голос Эстер, сначала застенчивый и сдержанный, постепенно набирал силу и уверенность.

На восьмой день рождения отец прислал мне раскрашенную вручную книгу о птицах, цветах и животных нашего королевства. Я провела много часов, переворачивая страницы, шепча названия и поражаясь нежным краскам. И даже показала книгу Сэму, который рассказал мне о местных названиях цветов, объяснил, как отличать самца сойки от самочки. Увидев латинские буквы, он покачал головой и объявил их холодными и мертвыми.

— Разве можно сравнить «эринацея» и «ежик»? Или «вероника» и «синюшка»? — заявил он с превосходством своих десяти лет. — Подумай сама, какие они смешные и нисколько не похожи ни на какую «эринацею».

Хотя он по-своему был прав, мне нравилось звучание новых слов. Я радовалась, что теперь мне известно, почему «vulpine» означает «лисий», «хитрый, как лиса». Так говорила мисс Грингейдж, хотя слово походило на «волчий» который, правда, звучал как «lupine». При виде «vulpus» под изображением лисы и «lupus» под рисунком волка все становилось ясно.

Наступили длинные жаркие дни, перемежаемые короткими холодными безоблачными ночами. Мы с Мэттом долго играли по вечерам, любуясь, как цвет неба из насыщенного ультрамарина превращался в изысканный индиго, пронизанный золотом. Наблюдали, как подмигивают нам звезды. А потом он всегда наступал, тот искусительный момент, когда тайны перевернутой чаши неба хоть и неохотно, но начинали раскрываться. Но Сьюзен уводила меня спать. Поэтому в один из таких вечеров мы спланировали приключение. Выбрали день в середине августа.

Я подгадала, когда миссис Годстоун отвернулась, и украла хлеб и холодную ветчину, завернула в клеенку и спрятала в самом холодном уголке кладовой. Вечером положила под подушку теплую одежду. После того как Сьюзен задула мою свечу и я услышала удаляющийся по коридору скрип ее левого ботинка, я тут же сползла с кровати, натянула платье и жакет и стала молча играть с куклами в полумраке, пока в доме все не стихло. Потом медленно, тридцать раз посчитала до шестидесяти и выскользнула из комнаты.

Дверь щелкнула, закрываясь, и я выждала, прежде чем спуститься по ступенькам через кухню и молочную кладовую, где спрятала еду. Вылезла в окно, которое перед этим оставила незапертым. Часть ветчины бросила собакам, чтобы не лаяли. Прислушалась к их шумному дыханию и звяканью цепей, после чего перебежала вымощенный двор и оказалась в парке. Безоблачное небо манило к себе, сверкающая луна пробиралась между звездами. На секунду я представила ее изогнутой спиной спящей рыбы в волшебном, усыпанном огоньками пруду.

Мэтт, как и обещал, ждал меня, спрятавшись за низкую изгородь. Мы пересекли парк и пошли по тропинке через лес, чувствуя себя единственными людьми на земле. Наши глаза постепенно привыкли к темноте, и мы ступали с такой же уверенностью, как другие ночные существа. Мэтт точно знал маршрут, потому что успел все выспросить у отца так, чтобы не вызвать подозрений.

— Я притворился, будто интересуюсь орхидеями, — объяснил он.

Сначала тропа была узкой и заросшей ежевикой, потом кусты стали попадаться реже, сменились березой, дубами и каштанами. Идти стало легче. И все же дурное предчувствие усиливалось. Грудь с каждым шагом все сильнее теснило. Я цеплялась за руку Мэтта, не понимая источника собственного страха.

— Эстер, прекрати, ты делаешь мне больно! — прошептал он.