Самый страшный зверь - читать онлайн книгу. Автор: Артем Каменистый cтр.№ 20

Дирт пришел в себя на полдороге вниз. Напрочь позабыв про опасность переломов, ноги стремительно несли его к углу злополучного дома. В голову почему-то полезли дурацкие неуместные мысли. Он вдруг вспомнил, что там уже второй год никто не живет. Так же, как в соседнем. Ведь Хеннигвиль постепенно вымирает, только тупицы это не понимают. Детей рождается не так уж мало, но немногие дорастают до серьезных лет. А взрослые стареют, умирают, свою дань берут море, болезни и разные несчастья. Если ничего не изменится, не пройдет и полувека, как не останется никого, и лишь россыпи камней на месте обвалившихся домов будут напоминать о том, что здесь когда-то стояло селение.

Дирт охотился с луком, нож у него был не для убийства, а для разделки добычи. Закаленный клинок, чуть меньше ладони длиной, шириной в два пальца, с глубокими долами по обеим сторонам лезвия и удобной рукоятью из плотно стянутых кружочков бересты. Нетяжелый, в меру наточен, удобно ложится в руку и даже на лютом морозе не холодит кожу.

Мысль об убийстве Русалочки далась ему куда труднее — этого человека он был готов прикончить без малейших колебаний. Собственно, мчался к нему он не для разговора, да и нож выхватил не похвастаться доброй сталью.

Куда бить? Если с глупой коровой все очевидно, то в данном случае возникает масса сложностей. Анатомия живых существ сходная, Дирт знал, куда надо попасть, чтобы добыча не ушла далеко. Но ведь звери не облачались в броню, собранную из тонких металлических колец. Их шкуру легко пробивал даже костяной наконечник при условии, что он сделан как полагается, и не прошел вскользь.

Металлическая рубаха… Если ее и возможно пробить, то не охотничьим ножом. Здесь нужно другое оружие, которого у Дирта нет. Так куда же?

Припасть на колени и врезать по ногам, пытаясь подсечь жилы? Сапоги выглядят так, что легче уж прорезать железную рубаху, чем эту толстенную кожу, усиленную узкими металлическими пластинами.

Руки защищены по локти, а рана в предплечье не страшна, при условии если ее наносят столь несерьезным ножом.

Куда?!

Этот не стал взваливать добычу на плечо, а потащил упирающуюся, кричащую девушку за волосы, не прекращая при этом омерзительно гоготать. Добежав до подонка, Дирт со всей дури врезал из-за спины, хитро, сгибая распрямленную руку, в незащищенное шлемом лицо. Тот в последний миг заметил неладное, дернулся, но все равно удар вышел что надо, ладонь ощутила, как лезвие с треском ломает кость, хохот захлебнулся, мужчина оставил Кериту в покое, отскочил назад, бросил копье, выхватил из ножен нож невероятной длины.

«Меч», — понял Дирт. Не больно бьющие деревяшки, которыми учил его фехтовать лэрд Далсер, а настоящее оружие для благородных.

Вот только признавать в грязном противнике благородного не хотелось…

От размашистого удара Дирт уклонился, бросился было к валяющемуся копью, но пришлось оставить идею им вооружиться — едва не схлопотал укол в бок. Удалось схватить лишь камень, развернувшись к противнику, угрожающе замахнулся, заставив того дернуться в сторону, инстинктивно прикрывая и без того уже пострадавшее лицо.

Выглядел мужчина страшно. В левом глазу торчал нож, из-под лезвия густо струилась кровь, залив половину лица до подбородка. Рот скалился в нервной ухмылке, зубов было мало, и походили они на почерневшие пеньки. Но несмотря на рану, движения оставались резкими, меч держал уверенно, в ход его пускал без колебания.

Перед Диртом убийца, который не просит у коров прощения. Для него смерть — это неотъемлемая часть жизни.

А вот для Дирта нет.

— Керита, беги! — вскрикнул он, понимая, что и на десяток мгновений не задержит этого головореза.

Тот, перекинув меч в другую руку, шагнул вперед, не замечая, как за его спиной из-за угла показывается новый персонаж.

Лицо у Фроди было переполнено злобой, причем не той, обычной, вызванной отсутствием браги и исчерпанием запасов сушеных мухоморов. В нем было нечто принципиально другое.

Нагнувшись, пьяница поднял копье и, от души замахнувшись, вонзил его в спину бросившегося на Дирта противника. От толчка тот растянулся в грязи и, будучи опытным воякой, не стал вскакивать, на опасно долгий срок оставляя тыл на милость противника. Вместо этого перекатился, вскидывая меч, но это ему не помогло, вторым ударом Фроди попал в шею, и попал хорошо, если судить по звуку и брызгам крови.

Дирт знал, что это за звук — металл оказался тверже, чем кости и хрящи.

Ухватив Кериту за руку, Дирт рывком поднял ее на ноги, толкнул, крикнув чуть ли не в ухо:

— Да беги ты уже! В лес беги! Беги!!!

Та, сделав несколько шагов, остановилась, обернулась:

— Я… Я…

В данный момент Дирту было неинтересно, что именно она собирается сказать.

— Беги! Да беги же, дура! Не останавливайся!

— Мало того что дерешься каждый день, так еще и на девок ругаешься, — хохотнул Фроди и, упираясь грязной подошвой в окровавленное лицо мертвеца, с натугой выдернул копье, крепко засевшее в ране.

Слишком долго они оставались у злосчастного угла — очень уж популярное место. Вот и сейчас из-за дома вышел очередной незнакомец, в такой же рубахе из железных колец. Ни на миг не растерявшись, он ловко крутанул длинным топором и обрушил лезвие на голову продолжавшего смеяться Фроди.

Череп пьяницы лопнул, неестественно дрожа всем телом, тот завалился на колени, потом на бок, из головы выплеснулось все содержимое. Дирт, сознавая, что за спиной осталась Керита, которой потребуется время взобраться на кручу, отчаянно заорал, рванул вперед, со всей силы запустил булыжник в лицо новому противнику. Тот, легко уклонившись, одновременно подсек ногу юноши окровавленным топором, используя его вместо крюка. Дирт упал, вскочил было, но вновь завалился на спину после удара кулаком в челюсть.

В голове зашумело, рот наполнился соленым, перед глазами все поплыло, в поле зрения засверкали мириады искр. Беспомощное состояние длилось считаные мгновения, а когда Дирт пришел в себя, увидел, что избивавший его незнакомец уже не один. Сразу трое стояли над ним, поглядывая сверху вниз с омерзительными ухмылками.

На предплечье одного из них Дирт увидел пугающий рисунок: черного паука, лапами сжимающего череп. Его передернуло, а один из незнакомцев произнес непонятное:

— Какой смазливый мальчик. Может, возьмем его с собой, а то Барбаро устал всем быть милым, надо же ему хоть когда-то отдыхать.

От этих слов все трое зашлись смехом, а вышедший из-за того же угла Бруни заплакал, будто маленький ребенок, упал перед телом Фроди на колени, начал черпать ладонями то, что вывалилось из его головы, вкладывать обратно, перемежая рыдания невнятным бормотанием. С дурачком такое случалось, обычно более-менее нормальный, но, если накатит, становился дитем, совершающим странные поступки. В такие моменты его нельзя было оставлять без присмотра.

— Фроди, я тебя вылечу, — разобрал Дирт сквозь всхлипывания. — Живи, живи, пожалуйста.