Голос вечности - читать онлайн книгу. Автор: Алла Конова cтр.№ 5

Она долго мысленно вслушивалась в эти созвучия, как бы стараясь прочесть в них источник сил тех людей.

Снегопад придвигался все ближе и ближе, огромные хлопья опускались в безветренном воздухе. Снег усыпал светлые кудри Леи, ее плечи. Но под легким покрывалом было тепло. Говорят, русские любили зиму, суровую, долгую зиму.

На экранах воздушных телевизоров пламенело густо-красными огнями имена Павла Зарецкого и его спутников. И смотрели лица с древних портретов Павел чуть сощурился, устремившись вперед; радостно, от всего сердца, смеялся Саша Черненко, он приветствовал неведомое, как приветствуют жизнь как радуются каждому восходу дня; Сурен Маргулян был спокоен и даже важен, чуть высокомерный и уверенный в себе, и, наконец, прекрасная, как первая любовь, Нина Орлова со своей немеркнущей молодостью, с печалью раздумья в темных глазах.

1

В последнее время Павлий Зорь редко покидал Землю.

На Земле по-прежнему оставались основные научные центры главнейшее руководство разумной жизнью.

На Марсе и на Венере была сосредоточена ядерная энергетика, химия, тяжелая промышленность — все то, что требовало создания громоздких сооружений, что могло отравить атмосферу вредными испарениями. Земля слишком хороша для жизни, и ее просторы заполнялись садами, парками и лесами. В недрах Марса и Венеры вполне достаточно сырья. Работали на этих планетах автоматы. Их обслуживало мало людей. Три месяца жизни отдавал каждый мужчина работе на одной из этих планет.

Павлий Зорь готовился к поездке на Плутон. Перед отлетом он заскочил в Дом Диких Гор и нашел Лею на балконе. Она смотрела воздушный телевизор, и когда Павлий Зорь вошел, над вершинами уже весенних затуманенных гор плыло огромное изображение Павла Зарецкого.

А вверху взъерошенные ветрами небо и рвущиеся к Земле лучи солнца.

Леа хотела очень многое сказать отцу.

Но он заметно волновался. Это, действительно, не так-то просто — встречать людей, живших шестьсот лет тому назад.

И Леа ничего не успела сказать. Лодка отца скрылась в тучах, серо-синих и низких, напитанных апрельскими испарениями.

2

Чувство нереальности окружающего охватывало каждого, кто попадал на Плутон. Создавалось впечатление вечного сна. Этому способствовало сочетание ледяного пейзажа планеты с резко измененным ритмом движений. Здесь по-иному ощущались мускульные усилия.

В зеленой мгле выступали желтоватые скалы, сложенные из снежно-белых пород. Были и голубоватые моря, моря жидкого азота. Они колыхались тяжелой и густой волной, и над всем давлело черное небо. Но звезды мерцают, мерцают в довольно плотной атмосфере водорода и гелия. Рядом — не одного светила. А солнце кажется слишком маленьким.

Сейчас Плутон не только последняя ступень Солнечной системы, откуда с наименьшей затратой энергии могут отлетать звездные корабли. На его поверхности благодаря колоссальному переохлаждению и сжатию — озера жидкого азота и кислорода, а в атмосфере девяносто процентов водорода — неистощимый источник для получения пиозина. Плутон стал колоссальной лабораторией, самой грандиозной, которую когда-либо создавали люди. Здесь в гигантских масштабах проводилась проверка гипотезы Доса Дина о «соответствии миров». Гипотеза подсказывала возможность покорения отрицательной энергий.

В холодной мгле неба терялись очертания эллиптических энерготронов Дина.

Тяга молодежи на Плутон очень велика. Освоение планеты это главнейшая задача современной культуры.

Десять кораблей прибыли встречать астронавтов.

Космопланы стояли у огромного ярко освещенного изнутри здания Наблюдений. Там укрылись прибывшие. Стены из тиовита защищают от самых сильных излучений. И только сквозь узенькие смотровые окна можно наблюдать за подходом кораблей.

Древний космоплан приближался к планете темной, плохо видимой громадой. Его сопровождали вылетевшие навстречу два маленьких планетоплана — два неярких огонька.

Космоплан приземлялся долго и тяжело, потом замер, неуклюже ткнувшись в метановые торосы. Целое облако легкой пыли повисло в воздухе. Пыль медленно оседала.

И наконец из серого сумрака выступило густое, темное облако.

И люди на какое-то мгновенье растерялись. Это был не он! Это был не тот космоплан «Вперед!», который шесть столетий тому назад покинул Землю.

Вязкая, бесформенная сине-фиолетовая масса. И только внимательно всмотревшись, можно заметить, что сквозь нее просвечивают знакомые очертания корабля. И вдруг эта пульсирующая оболочка начала сжиматься, как бы таять на глазах… И исчезла совсем! И тогда перед изумленными свидетелями возвращения космоплана «Вперед!» заблестела избитая, исцарапанная метеоритами поверхность корабля… И на ней неровные ржаво-красные полосы.

А научные сотрудники энерготронов Дина зарегистрировали мощную энергетическую бурю.

3

Прошло много времени. Все ждали. Но вот что-то звонко щелкнуло, весь корпус древнего планетоплана задрожал, раздвинулась обшивка, и оттуда вырвался желто-белый свет. И опять никого. Тогда люди рванулись к космоплану. Но в этот момент показался человек в легком скафандре, потом второй… Они упали на край люка и лежали не двигаясь.

Астронавтов подняли. Их тела казались безжизненными.

— Немедленно в дом Здоровья, — тихо сказал Павлий Зорь.

А сам вместе с другими сотрудниками пошел осматривать кабины. На корабле людей больше не было.

— Как?! — испугался Павлий Зорь. — Их только двое?!

Люди из Космоса привезли с собой множество документов с научными наблюдениями.

А потом… потом какие-то странные желтые предметы — не то камни, не то металлы… На них те же ржаво-кровавые царапины, которые повредили обшивку космоплана.

Камни эти очень хорошо заизолированы непонятной стекловидной массой, сильно люминесцирующие густо-фиолетовым светом. Человек, который нашел и и показывал теперь Павлию Зорю, хотел что-то сказать, но вдруг пошатнулся.

Павлий Зорь только шагнул к нему, как его охватило сильное головокружение.

Тогда он задернул стекловидной тканью желтый камни и сдавленно сказал:

— Убрать их! Убрать туда, где они были! Ничего не трогать, пока больные не придут в себя.

Павлий Зорь направился в дом Здоровья. Прибывших уложили в комнатах сна. Главврач Лида Линг, осмотрев их, распорядилась:

— Им нужен прежде всего покой, абсолютный покой.

Павлий Зорь с большим трудом уговорил Лиду разрешить ему совсем немного побыть с больными.

В комнатах было почти темню, только едва тлеющее синее сияние у входа. Больные метались на огромных кроватях. Павлий Зорь долго всматривался в их истощенные, сильно заросшие лица. Один с черной кудрявой бородой и такими же волосами.