Темный карнавал - читать онлайн книгу. Автор: Рэй Брэдбери cтр.№ 65

В окне забелел череп!

Что им водит и стучит по стеклу детская рука, сомнений не было. Снаружи слышалось ребячье хихиканье.

Мистер Говард пулей вылетел из дома. «Эй вы!» Он догнал трех бегущих мальчиков. С криком на них набросился. На улице было темно, но мистер Говард увидел, как спереди и сзади возникли какие-то люди. Он разглядел, что они вроде бы связаны между собой, но что это значит, понял слишком поздно.

Земля разверзлась у него под ногами. Он свалился в яму и со всего маху треснулся головой об уложенную водопроводную трубу. Теряя сознание, он успел заметить признаки обвала, вызванного его падением: холодные, мокрые катышки земли шлепались на его брюки, ботинки, пиджак, на спину, загривок, голову, заполняли рот, уши, глаза, ноздри…

На следующий день соседка с завернутыми в салфетку яйцами стучалась в дверь мистера Говарда добрых пять минут. Открыв наконец дверь и войдя в дом, она не обнаружила ничего, кроме парящей в солнечных лучах пыли; в просторных коридорах было пусто, в подвале пахло углем и шлаком, на чердаке шныряли крысы, висели пауки, лежали выцветшие письма. «Ума не приложу, — часто повторяла она в тот год, — и что такое могло случиться с мистером Говардом».

Взрослые, надо сказать, люди не наблюдательные: и в ту осень, и в последующие они не обратили ни малейшего внимания на группу ребятишек, игравших на Оук-Бэй-стрит в «отраву». И даже когда дети скакали и возились у бетонной плиты с надписью «М. ГОВАРД — R. I. Р.» [16] , никто ничего не заподозрил.

— Кто такой мистер Говард, Билли?

— Ну, наверное, это мастер, который заливал бетон.

— А что значит R. I. Р.?

— Ну кто его знает? Ты отравилась! Ты на него ступила!

— Прочь, дети, прочь, не путайтесь у мамы под ногами! А ну, живо!

Моему дяде не было равных. Он был мой любимый супердядя. Работал он в прачечной в Уокигане и жил на другом конце города. Он и его семейство были наши шведские родственники, и дядя посещал нас не реже раза в неделю — доставлял белье (стирали нам за полцены, поскольку дядя у них служил). Он входил через заднюю дверь, и, когда он пересекал порог, весь дом оглашался смехом. Веселый, громогласный, удивительный шведский дядюшка. И вот я сказал: «Что ж, он заслуживает крыльев». Я приладил ему крылья, и это мне ничего не стоило. Рассказ дяде понравился: ему я первому отнес журнал со свежей публикацией.

— Да это минутное дело, — проговорила любимая спутница жизни дяди Эйнара.

— Я отказываюсь, — сказал дядя. — Отказаться — дело и вовсе секундное.

— Я все утро трудилась как проклятая. — Жена потерла свою стройную спину. — А ты и помочь не хочешь? Уже и погромыхивает, вот-вот ливень начнется.

— Пусть начнется, — угрюмо возразил Эйнар. — Не подставлять же мне себя под молнии, только чтобы высушить твое белье.

— Но ты ведь такой проворный, — улещала его жена. — И не заметишь, как сделаешь.

— Повторяю: я отказываюсь. — Огромные брезентовые крылья нервно шуршали за его негодующей спиной.

Жена дала ему тонкую веревку со свежевыстиранным бельем — сотня предметов. Дядя Эйнар покрутил веревку в руках; на его лице было написано отвращение.

— Так вот до чего дошло, — пробормотал он горестным тоном. — Вот до чего, вот до чего. — На глазах у него выступили злые, едкие слезы.

— Не хнычь, а то снова его промочишь. Ну, поднимайся, сделай круг, и вся недолга.

— Сделай круг, — передразнил он голосом низким, замогильным и смертельно обиженным. — А дождь, а ливень — это ладно, это пусть!

— Если б на дворе было солнечно, я бы не просила, — резонно заметила жена. — Если ты откажешься, вся моя стирка пойдет коту под хвост. Придется развесить белье по всему дому…

Это заставило дядю Эйнара решиться. Что он смертельно ненавидел, так это гирлянды белья, от которых в доме нет проходу, только и кланяйся им на каждом шагу. Он подпрыгнул. Шумно расправил огромные зеленые крылья.

— Но только до ограды у выгона, — оговорил он.

— Отличненько! — Жена рассмеялась от облегчения.

Разворот: прыжок, как на пружине, и крылья, ласково жующие прохладный воздух. Гигантской петлей потянулась от дома над полями веревка, затряслось мелкой дрожью, роняя капли, белье, и растворилась в воздушном потоке последняя влага, и произошло это все быстрее, чем вы бы выговорили: «У дядюшки Эйнара есть зеленые крылья!»

— Лови!

Спустя минуту он вернулся, и сухое, как попкорн, белье легло на чистые одеяла, разостланные женой на месте приземления.

— Спасибо, дорогуша! — крикнула жена.

— Угу! — отозвался он, нырнул под яблоню и застыл там в задумчивости.

Красивые, шелковистые крылья дядюшки Эйнара висели у него за спиной, как паруса цвета морской волны, и громко шуршали, стоило ему чихнуть или резко обернуться. Он был одним из немногих представителей семейства, чьи таланты были у всех на виду. Прочая родня (родные и двоюродные братья, племянники), обитавшая по мелким городкам в разных концах земли, владела всякими фокусами, недоступными глазу, или обладала особой сноровистостью пальцев или зубов, умела летать по воздуху в образе сухого листа или бегать по лесам в образе волка. И им простые смертные были не очень страшны. Не то что человеку с большими зелеными крыльями.

Нельзя сказать, что он не любил свои крылья. Ничего подобного. В молодости он имел обыкновение летать по ночам. Ночь — самое то время, чтобы разгуляться обладателю крыльев. День таит в себе опасность — всегда таил и будет таить, но ночью… ах, ночью пари сколько хочешь над дальними странами и морями. Совершенно безопасно. Это был сплошной восторг.

Но теперь он не мог летать по ночам.

Несколько лет назад, после очередного Возвращения (члены Семьи собирались в Меллин-Тауне, Иллинойс), изрядно нагрузившись благородным алым вином, дядюшка Эйнар летел домой, на один из европейских горных перевалов. «Ничего со мной не случится», — бормотал он заплетающимся языком на долгом пути под утренними звездами, над холмами, что грезили о луне. И тут за Меллин-Тауном грянул гром небесный…

Опора линии электропередачи.

Попалась птичка! Адский жар! Фонтан синих искр, молотящий в лицо. Отчаянно дернув крыльями, он вырвался из плена проводов и упал.

И шлепнулся на залитый лунным светом луг под опорой, как толстая телефонная книга, которую кто-то вышвырнул в окошко.

Рано утром дядя Эйнар встал, мощно отряхивая сырые от росы крылья. Было еще темно. Только на восточном горизонте показалась тусклая полоска рассвета. Скоро она нальется солнцем, и тогда не полетаешь. Оставалось только спрятаться в лесу и дождаться в самой чаще, пока не наступит ночь и крылья в небе станут незаметны.