Дети Шахразады - читать онлайн книгу. Автор: Тони Молхо cтр.№ 25

Страница

— Но ведь ты сама спросила, дорогая, — изумленно поднял брови верный муж. — Ты уж реши, хочешь знать или…

Через пару дней доктор Нир в обеденный перерыв пошла в университетскую столовку. Отделение банка, где работал супруг и благодетель, находилось на территории Беер-Шевского университета, через дорогу от медицинского центра, поэтому время от времени благоверные обедали вместе.

Июль в Беер-Шеве, столице каменной пустыни Негев, — это раскаленная сковородка, где температуру воздуха ощущаешь губами — как лоб больного, потому что собственные губы кажутся тебе холоднее, чем окружающая среда. Поэтому немногочисленные пешеходы передвигаются там быстро, короткими перебежками — как в лютый мороз. От кондиционера к кондиционеру.

Почти бегом поднимаясь по широким плоским ступеням отделения банка, Маша заметила узкую черную тень, незаметно выскользнувшую из стеклянных банковских дверей. Отделение было уже закрыто, поэтому первой ее мыслью было — грабители! Через секунду черная тень поравнялась с ней, и она разглядела длинное, до пят черное бедуинское платье, негнущееся от сплошь покрывающей его пестрой вышивки, и тяжелое черное покрывало, укутывающее голову и всю верхнюю часть тела. Когда женщина проходила мимо, черное покрывало на мгновение приподнялось от порыва обжигающего ветра, открывая нижнее белое, и Маша увидела смуглую щеку и ослепительно сверкнувшие на темном фоне лица голубые, как карбункул, глаза, тщательно подведенные сурьмой. Взгляд неестественно светлых глаз показался черным от силы злобы, с которой бедуинка метнула его в лицо незнакомой рыжей женщины. Метнула… и тут же скрылась под своим спасительным платком. Машка остановилась, пораженная молнией взгляда, и автоматически оглянулась вслед незнакомке. Но высокая, точеная фигура, которую не могло скрыть даже мешкообразное платье, уже исчезла, растворилась в знойном мареве. Маша постояла, дивясь пластике движений и грациозности этой дикой Венеры.

Она сразу же поняла, что видела Салму, и Давид подтвердил это:

— Ну как тебе эта пантера? Вы столкнулись нос к носу.

— Уф! И правда, пантера. Удивительная женщина. Как удар током получила. Как ты с ней разговариваешь?

— Я-то?.. Ничего, я с разными людьми работаю, привык. А вот как муж с ней управляется? Да и двум его другим женам, наверное, не сладко. Бедняжки!

— Ну как прошла встреча? — Говорят, что любопытство сгубило кошку. И женщину тоже, если верить такому неоспоримому источнику информации, как Библия.

— Погоди, — взмолился голодный муж, устремляясь к внутренней двери, ведущей в столовую, — дай поесть! А то я умру от голода в корчах, а это тебе невыгодно!

— Почему невыгодно? — Они быстро шли по коридору, следуя запахам шашлыков и жареной картошки. — Очень даже выгодно! Я получу колоссальную страховку.

— Да, но ты не узнаешь эту историю до конца! Вернее, узнаешь, но уже из полицейских сводок. А это не так интересно!

— Верно! — Они уже добежали до раздачи. — Дай, дорогой, я положу тебе этот антрекот… Кушай, птичка!..

Как приятно после сытного обеда выпить чашечку сладкого, крепкого кофе. Ты сидишь, дремотно раскинувшись в удобном кресле, баюкая сытый живот. Прохладный воздух из кондиционера мягко ворошит твои волосы, волшебный аромат кофе щекочет нос. Ты сидишь перед громадным — во всю стену — дымчатым стеклом, видишь, как снаружи раскаленный воздух дрожит, поднимаясь от белых плит песчаника в выцветшее небо. В его мареве расплываются гладкие стволы пальм и одинокие фигурки полуголых юношей и девушек, пробегающих из одного здания в другое быстро, как в свирепую метель.

Как приятно, разомлев после обеда, слушать детективную историю, прекрасно сознавая, что она закончится американским хеппи-эндом, потому что в наше время она не может закончиться по-другому. Конечно, она закончится «пиром на весь мир» и каким-нибудь бедуинским маршем Мендельсона, и молодые укатят на медовый месяц куда-нибудь на Гавайи или, наоборот, раскинут палатку на караванных путях Синайского полуострова. Кайф!

— Давид! Все закончится хорошо? — томно спросила Маша, не сомневаясь в ответе.

— Я очень надеюсь, — неожиданно серьезно и искренне ответил муж. Настолько серьезно, что разомлевшая жена очнулась от дремы и посмотрела в карие глаза над выступающими скулами. — Вообще то, что девушка-бедуинка попала в такую историю, это… Ты себе представить не можешь, во что это может вылиться, если не закончится хорошо. Мы обязаны сделать так, чтобы закончилось хорошо… Подумай! Ко всему прочему, он — американец, а арабы вечно вопят, что Америка поддерживает сионистов. А тут такая пикантная история — американец обесчестил арабскую девушку в Израиле! Неплохой заголовок для газет, верно? Ты представляешь, какой международный скандал можно раздуть!..

Давид помолчал, допил кофе, прищурился на тощего черного кота, который сидел в засаде под пальмой и думал, что его никто не видит. Кот охотился на воробьев, прыгающих с разинутыми от жары клювами на пустых столиках открытого кафе.

Давид подождал, пока кот прыгнет на воробьев, промажет и с обиженной мордой удалится обратно в пальмовую тень.

Потом продолжил:

— Салма взяла деньги и поблагодарила — как всегда, очень сдержанно. Посмотрела на меня загадочно и встала, собираясь уходить. Тут я спросил: «Салма, это для дочки?» Она застыла, как соляной столб, потом так же медленно, как встала, опустилась на стул и с трудом кивнула. По-моему, она не могла говорить. Это первый раз, когда она не могла говорить. Даже после падежа скота, когда погибло почти все их состояние, она не была так бледна.

Я говорю: «Что с дочкой?». Она смотрит и молчит. Я говорю: «Ты хочешь, чтобы я нашел его, того парня?». Она молчит, а глаза начинают гореть, как у кошки. Знаешь — зрачки сжимаются и расширяются… Страх! — Давид невольно поежился, словно ему вдруг стало холодно. — Я говорю: «Он хочет жениться на Хоснии и ищет тебя, чтобы посвататься. Я узнал это случайно. Он — мой друг, египтянин». Тут она начала молча вставать, все выше и выше, во весь рост, и наклоняется ко мне, как ведьма, а голубые глаза так и сверкают, аж побелели от огня. Я сижу, словно приколоченный к стулу, двинуться не могу, а она выжигает мне мозг белым бешеным взглядом и молчит, а кругом тихо, словно мне уши заложило, как под водой… Жуть! Так продолжалось несколько мгновений, потом она потупилась, погасила свое пламя, села и спокойно так говорит: «Спасибо, устаз! Я знала, что ты мне поможешь… В нашей семье передается легенда, что этот алмаз спасает от беды. Видишь — это действительно так!». Помолчала, повертела в длинных коричневых пальцах чек, который дал мне Ружди, и говорит: «Алмаз не только спасет от беды, он дает жизнь. Слава Аллаху!».

— Это она о беременности, — тихо заметила доктор.

— Я тоже так подумал, но — слава богу — не сказал. Потом из разговора выяснилось, что она ничего об этом не знает. Когда мать вцепилась в девушку мертвой хваткой, Хосния повинилась, что была с мужчиной, но про большее она не решилась сказать. Мать сама убила бы ее за честь семьи. Просто удушила бы. А так ее только заперли под домашний арест. Салма хотела ехать на юг Египта, где делают операции по восстановлению девственности, а потом срочно выдать дочку замуж, чтобы никто ничего не узнал… В этом смысле — кольцо дает жизнь, жизнь ее дочери. Теперь ситуация изменилась… Я уже позвонил дорогому другу и сказал, чтобы он срочно ехал сюда. Сейчас он по дороге в Беер-Шеву, чтобы поговорить с Салмой, а та, в свою очередь, подготовит дочку для разговора с отцом. Ты видишь, как все сложно! Тот убийственный взгляд, который ты видела, был адресован не тебе — Хоснии.

Страница