Охота - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Макгоуэн cтр.№ 47

— Очень.

— Постаралась для тебя.

Мы вновь целовались. На сей раз нежно исследуя тела друг друга, стараясь не пропустить ни одной извилины. Как мы радовались нашей близости! Суфи взяла мой член в руку. Бедром я чувствовал прикосновение удивительно мягких волос на ее лобке.

— У меня больше не стоит, — сказал я ей, странным образом понимая, что это уже не имеет значения.

Такой секс не прекращается никогда.

— Есть один способ, — прошептала Суфи на ухо, прикасаясь рукой к моему лицу. — Африканский.

Она говорила и говорила. Я чувствовал горячее дыхание. С каждым словом мой член все твердел, пока не стал тугим, как барабан, и затрепетал в ее руке. Я чувствовал себя подростком во время первого соития.

— Не хочу обижать тебя, — обратился я к ней. — У меня есть свой способ. Я могу… не волнуйся, тебе не будет больно.

Суфи наморщила лобик. Она была явно обеспокоена. Я поцеловал ее глаза, после чего любимая впустила меня в себя. И тут же тихо вскрикнула. Ей больно? Мне казалось, я вот-вот кончу, глаза полезли на лоб, в голове в любую минуту мог произойти взрыв. Каким-то образом сдержался, но двигаться больше не решился. Нежно она вставила мой член глубже в себя, и когда я оказался в нужном для нее месте, моя девушка начала свои движения. Мне казалось, она стонет от боли. Это было непереносимо. Я вышел из нее, вздыхая: «О Боже!» И тут Суфи нырнула под меня и взяла пенис в рот именно в тот момент, когда я уже практически кончал.

— Извини, — проговорил я, едва дыша, хотя никакого сожаления, понятно, не испытывал. Напротив, мне хотелось петь и танцевать.

Суфи усмехнулась и довольно грубо сплюнула на пол.

— Опять ты просишь прощения, — хихикала она. — Лучше не извиняйся, а в следующий раз будь во мне подольше.

— О Господи! — простонал я и с головой накрылся белой простыней, чтобы она в лунном свете не увидела, как я краснею.

А Суфи повернулась ко мне спиной и положила мою руку на шелковистые волосики своего лобка. Через пять минут девушка уже крепко спала.

После того как моя любовь погрузилась в сон, я испытал необыкновенное чувство умиротворения. Бледный свет луны и снег за окном делали все вокруг таким необычным и сказочным. Мы с ней любовники в некоем загадочном пространстве, и ничто в этом призрачном мире не может разделить нас. Кровать узкая, и мы лежим рядом. Мне уже не понятно, где кончаюсь я сам и начинается она. Мы дышим синхронно. Создается иллюзорное впечатление, будто наше обоюдное сознание расширяется и накрывает нас подобно морскому туману. Впервые с тех знаменательных событий на пляже Туниса, случившихся одиннадцать лет назад, я по-настоящему счастлив. Если определять счастье как состояние, исключающее страдание.

Все же, перед тем как забыться безмятежным сном при лунном свете, я начинаю испытывать некоторый дискомфорт. Может быть, она слишком давила головой на мое плечо или я не мог привычно ворочаться в постели. Так или иначе, что-то явно беспокоило меня.

Остальных в ту ночь занимали совсем иные мысли. Кое-что мне удалось узнать из полицейских сводок, о чем-то я интуитивно догадывался. Возможно, многое мне просто померещилось. Однако трудно отделаться от ощущения, будто определенные идеи на этот счет каким-то таинственным образом проникли в мой мозг. Впервые за много лет я спал спокойно, а проснулся опустошенным и изнуренным.

Он лежит не двигаясь. Бешеные немигающие глаза широко открыты. Луи Симпсон вспоминает Боснию. Время от времени ему нужно возвращаться в балканскую страну. А сейчас это просто необходимо, чтобы только не думать о проклятом уик-энде. Его послали на Балканы в составе Британского батальона, входящего в специальный миротворческий контингент сил ООН или ЮНПРОФОР. Вначале миссия миротворцев заключалась в поддержании порядка в конфликтных районах Хорватии, однако постепенно их втянули в заваруху на территории Боснии. Военные страшно нервничали и открывали огонь при малейшей угрозе нападения. Откровенно говоря, они соскучились по боевым действиям с тех пор, как в Белфасте и Арме бандиты немного успокоились.

Симпсон командовал подразделением, состоящим из шести легких танков «Симитар». В задачу группы входили охрана и сопровождение колонн автотранспорта Управления военного комиссара ООН по делам беженцев, ЮНХСР, доставляющих продукты питания в изолированные этнические анклавы, из которых, собственно, и состоит центральная часть Боснии. «Симитары» напоминали игрушки с маленькими пушками на башнях, тем не менее танкисты любили их. Прекрасно себя чувствовали, когда в ответ на вражеские выстрелы открывали огонь из скорострельных орудий калибра тридцать миллиметров. Снаряды спокойно пробивали броню легких танков противника. Да все, что угодно. Любую технику выводили из строя. Им не под силу были лишь модернизированные боевые бронированные машины. Что касается древних «Т-54», которые находились на вооружении как у сербов, так и у хорватов, их они щелкали словно орехи… А обычными небронетанковыми снарядами можно прекрасно уничтожать пехоту.

Правда, солдаты врага представляли собой жалкое зрелище. В основном никчемные вояки: крестьяне, рабочие и учителя-очкарики. Убивать давно стало профессией Симпсона, тем не менее ему становилось не по себе всякий раз, когда он обозревал результаты своей пагубной деятельности. Однажды он нашел человека с большим животом, одетого в футболку, шорты и сандалии, лежащего возле поленницы аккуратно нарубленных дров. Если бы не автомат Калашникова, валяющийся рядом, можно было подумать, что мужчина просто спит в своем саду. Симпсон не сразу разглядел рану, но вскоре понял, что шорты не всегда были красного цвета. Осколок снаряда попал в пах и разорвал артерию. Умер он скорее всего спустя минут десять. Симпсон прикоснулся к щетинистой щеке мертвеца. Луи считал, что смерть от большой потери крови является еще не самым худшим исходом. В таком случае у вас остается какое-то время, чтобы в последний раз все вспомнить и проститься с жизнью. Приготовиться, так сказать. Луи Симпсон смерти не боялся.

— Сэр, — обратился к нему один из танкистов, — вы должны сообщить о происшествии по рации.

Освобожденные боснийцы называли сербов жестокими негодяями, которым, однако, можно доверять. Они вели себя предсказуемо. В бою дрались как черти, но во время перемирия лежали, задрав ноги кверху, и покуривали. А вот мусульмане очень коварный народ. Они с самого начала конфликта пользовались одним хитроумным трюком. Как только узнавали, что в Сараево вскоре прибудет самолет с журналистами или политиками, сразу же прекращали огонь. Затем втихаря пускали несколько снарядов по сербам, засевшим в горах, и ждали, когда эти болваны начнут обстрел. Таким образом, большие шишки, приземлившиеся на аэродроме, сразу слышали грохот сербских пушек.

Что до хорватов, то их ненавидели все. Они заимствовали худшие качества у других народов. Жестокие, хитрые, беспринципные подонки. Еще до прибытия подразделения Симпсона на место событий полковник Боб Стюарт обнаружил обгоревшие тела женщин, детей и стариков в маленькой деревушке Амичи. Потом эта история передавалась из уст в уста. Говорили о том, как полковник чуть не застрелил дрожащего хорватского офицера прямо перед телекамерами. Откровенно говоря, в Боснии все перемешалось: жертвы и палачи находились среди всех воюющих сторон. Интересная там была жизнь. Самое лучшее в такой ситуации — делать строго свое дело и относиться ко всему с максимальной непредвзятостью…