Сердце язычницы - читать онлайн книгу. Автор: Патриция Мэтьюз cтр.№ 80

Лилиа осторожно поплыла вперед, высматривая место, хотя бы отчасти проходимое. Лишь в самый последний момент увидев выемку в скалах, где водоворот крутился не так быстро, Лилиа поплыла туда. Она сильно ударилась о берег, но удержалась в крохотной заводи, где едва можно было развернуться. Волна отхлынула, таща ее за собой на верную гибель.

К счастью, слепо шаря руками по дну, Лилиа нащупала какой-то выступ и держалась за него, пока не пришла новая волна. На этот раз ей удалось подтянуться и вцепиться в колючий куст, торчащий из трещины в скале. Девушка повисла на нем, моля богов послать волну повыше. Очевидно, боги не оставили ее в миг тяжкого испытания, так как волна и в самом деле пришла очень высокая. Вскоре Лилиа лежала на берегу, жадно хватая ртом воздух.

Отдышавшись и немного придя в себя, девушка уселась на мокрых скалах, осыпаемых водяной пылью, и огляделась. Что же это за место? Куда она попала?

Побережье поросло густым и довольно высоким кустарником. Лилиа показалось, что она слышит шорох ветра, но к ней кто-то быстро приближался. Встревоженная девушка поднялась на ноги.

Кусты раздвинулись, оттуда вышел человек и остановился, разглядывая ее. Увидев его, Лилиа едва подавила крик.

Такое не являлось к ней даже в кошмарах. Незнакомец был обмотан ветхим тряпьем, но видимые участки тела разлагались заживо. Руки, напоминающие когтистые птичьи лапы, с трудом держали подобие копья, глубоко запавшие глаза пугали лихорадочным блеском.

Ледяной холод пронизал Лилиа. Она поняла, что по милости своих врагов находится на Калаупапа – там, куда испокон веков свозили прокаженных и.оставляли на произвол судьбы.

Никто и никогда еще не вернулся с Калаупапа.

– Вы просите рассказать сказку, – сказала Акаки собравшимся вокруг нее детям. – Хорошо, я расскажу такую, чтобы вы поняли, почему нам всем пришлось бежать из родной деревни. Это история Хуа, который когда-то был вождем в Хана.

Старые предания утверждают, что Хуа отличался свирепостью и несправедливостью. Острова наши насчитывают много веков, но никогда они не знали такого плохого повелителя – ни до, ни после Хуа. Беспокойный и воинственный, он настроил множество военных каноэ, а всех мужчин до единого сделал воинами. Если Хуа не враждовал с соседями на Мауи, то отправлялся в набег на Гавайи или Молокан. Именно он развязал первую войну между островами.

В то время кахуна в нашей деревне был Луахоомое, считавшийся прямым потомком самого бога Кане и наделенный ику-пау– божественной властью. Поэтому он требовал почтения к себе и безоговорочного повиновения. При всем том Луахоомое был человеком миролюбивым и не одобрял воинственных устремлений вождя. Он советовал ему прекратить бесконечные войны и обратиться к мирному труду, иначе богам надоест терпеть это безобразие, и они обрушат на Хуа свой гнев.

Такие речи несказанно раздражали Хуа. Разногласия между вождем и жрецом день ото дня все усиливались. Постепенно Хуа начал обвинять Луахоомое в военных неудачах, случавшихся время от времени, приписывая их тому, что тот не молит богов ниспослать победу.

Однажды вождь предпринял нападение на Молокаи, не увенчавшееся успехом. В деревню он вернулся в такой ярости, что, не помня себя, наложил табу на священный источник, в котором совершались омовения перед церемониями, и заколол копьем черную священную собаку, жившую в хижине жреца. Когда Луахоомое явился к нему с претензиями, вождь велел ему убираться восвояси, пока и его не постигла участь собаки.

Жрец вообще не одобрял поведение вождя. Когда Хуа не вел войну, то предавался разного рода порокам, проводил дни в пирушках и напивался до скотского состояния, роняя себя в глазах воинов. Эти пиры длились несколько дней, а то и недель, и народ Хана не знал покоя от криков, шума и танцев хула всю ночь напролет. Порой вождь врывался пьяным в дома, насильно увлекая людей на празднество.

И вот приблизился день праздника в честь бога Лоно, особенно любимый нашим народом, так как он знаменует начало нового года. К празднику все приносят вождю подарки, но Хуа, готовясь к очередному набегу на Гавайи, потребовал от каждого непомерно больших даров. Он также обложил непосильной данью покоренные деревни, заставив поставить ему воинов, каноэ и столько провизии, что застонал весь Мауи. Все должны были принести Хуа свои дары во время празднества.

Народное возмущение нарастало. Обычно жрецы поддерживают власть вождя, но в то время Луахоомое только поощрял недовольных жрецов. В своих речах он гневно осуждал недостойный образ жизни Хуа и его жадность.

Узнав об этом, вождь решил избавиться от неугодного жреца и тем самым пресечь вмешательство всех кахуна в дела повелителей. Задумав убить Луахоомое, Хуа заручился поддержкой Лууаны, жреца более низкого ранга, давно уже метившего на место верховного.

Поскольку нельзя просто так лишить жизни столь влиятельного, любимого и уважаемого человека, Хуа долго измышлял предлог для убийства. Однако Луахоомое, образец достойного поведения, никогда не подавал повода к осуждению. Но наконец вождя осенила черная мысль.

Вы знаете, что такое уау, не правда ли? Это невзрачные птицы, живущие у самого моря. Мясо их не идет в пищу, а перья не так красивы, чтобы служить украшением. И все же вождь приказал поймать несколько таких птиц в силок к празднеству. Этот приказ возбудил всеобщее любопытство. Несколько воинов, собрав все необходимое, пустились в путь. Тут вождь вышел из своей хижины и громко крикнул:

«Только не вздумайте ловить уау у моря! Отправляйтесь в горы и там достаньте мне хоть пару!»

Старший ловчий от удивления потерял дар речи. Все знали, что уау улетают в горы лишь однажды, для гнездования, а как только птенцы подрастают, возвращаются к морю. И ловчий спросил у стоявшего рядом жреца:

«Разве в это время года уау тоже гнездятся?»

«Нет, конечно, – ответил Луахоомое. – Вам придется отправиться к морю и ставить силки на этих птиц там».

«Что? – вскричал Хуа. – Ты оспариваешь приказ вождя в присутствии его подданных? Раз я велел идти в горы, значит, так тому и быть! Если бы ты был хорошим кахуна, верным своему вождю, ты поддержал бы его, несмотря на ошибку. Ты же рад каждой возможности подорвать авторитет своего повелителя!»

«Я и не думал о таком, – кротко возразил Луахоомое. – Мне только хотелось избавить этих воинов от бесполезных хлопот».

«Вот как! Значит, тебе нет дела до моего авторитета, зато ты беспокоишься за воинов, которые должны идти в огонь и воду, если вождь отдаст такой приказ! Так пусть же этот случай решит, кто угоднее богам, вождь Хуа или его кахуна. Если эти люди поймают в горах хоть одну птицу уау, я своей рукой оборву твою жизнь, Луахоомое! Ты недостоин жить, если не знаешь простейших вещей!»

Старый жрец сразу понял, что вождь уготовил ему ловушку. Предвидя свою скорую смерть и гибель своих близких, он воскликнул: