Дети Хурина. Нарн и Хин Хурин - читать онлайн книгу. Автор: Джон Рональд Руэл Толкин cтр.№ 27

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Дети Хурина. Нарн и Хин Хурин | Автор книги - Джон Рональд Руэл Толкин

Cтраница 27
читать онлайн книги бесплатно

Так поселился Турин, сын Хурина, в чертогах Мима, в Доме-Выкупе, Бар-эн-Данвед.


Долгое время новая жизнь приходилась изгоям куда как по нраву. В пище они недостатка не испытывали; притом обрели и надежное убежище, в тепле и сухости, где места было достаточно и в избытке; в пещерах, как оказалось, при необходимости разместилась бы сотня обитателей и даже более. В глубине обнаружился еще один зал, поменьше. С одной стороны там располагался очаг, а над ним в скале прорубили дымоход: его выходное отверстие искусно упрятали в трещине на склоне холма. Было там множество других комнат, доступ в которые открывался либо из залов, либо из коридора между ними; одни служили жилыми покоями, другие – мастерскими или кладовыми. Делать запасы впрок Мим умел – не чета изгоям; было у него немало сосудов и каменных и деревянных сундуков, по виду весьма древних. Но почти все покои стояли ныне пустыми; топоры и прочее снаряжение ржавели и пылились в оружейнях; полки и ниши были голы, и в кузницах не пылал огонь. Кроме одной, в комнатушке, примыкавшей к внутреннему чертогу; тамошний горн использовал ту же отдушину, что и очаг в общей зале. Там порою работал Мим, никого к себе при этом не подпуская; и ни слова не сказал он о потайной лестнице, что выводила из его дома на плоскую вершину Амон Руд. Лестницу эту случайно обнаружил Андрог: проголодавшись, искал он Мимовы кладовые и заблудился в пещерах; но ни кому о своей находке не поведал.

До конца года изгои не совершали более крупных вылазок, а если и выходили наружу – поохотиться либо по полнить запасы снеди – то по большей части маленькими отрядами. Нескоро научились они находить дорогу назад; помимо Турина, лишь шестеро и не более овладели этой премудростью. Однако ж, видя, что искусные следопыты способны добраться до убежища и без помощи Мима, изгои стали выставлять стражу и днем, и ночью у расщелины в северной стене. С юга врагов они не ждали: с той стороны на гору Амон Руд никто бы в жизни не вскарабкался; однако в течение дня на гребне почти всегда дежурил часовой, озирая окрестности. Как ни крут был гребень, подняться на вершину труда не составляло: грубые ступени, вырубленные в камне к востоку от входа в пещеру, вели вверх по склону, где человек мог взобраться наверх без посторонней помощи.

Так тянулся год – не зная тревог и бед. Но вот дни сделались короче, потускнела стылая заводь, облетели березы и вновь зарядил проливной дождь, – теперь изгои по неволе больше времени проводили в убежище. Вскорости опостылела им темнота пещер и тусклый полусвет залов, и многие полагали, что жизнь стала бы отраднее, кабы не приходилось ютиться бок о бок с Мимом. Слишком часто появлялся гном нежданно-негаданно из какого-нибудь темного угла или дверного проема, когда все думали, что нет его поблизости; а при Миме беседа не клеилась. Ныне изгои говорили друг с другом не иначе как шепотом.

Однако ж – и весьма дивились тому изгои – с Турином было иначе; он все ближе сходился со старым гномом и все более прислушивался к его советам. С приходом зимы Турин часы напролет беседовал с Мимом, внимая гномьим преданиям и рассказам о его жизни; и не одергивал гнома, ежели тот дурно отзывался об эльдар. Мим, по всему, был тем немало доволен и к Турину весьма благоволил; его одного порою допускал он в свою кузню и там толковали они промеж себя вполголоса.


И вот минула осень, и настала лютая зима, и пришлось изгоям несладко. Еще до Йоля с Севера налетела вьюга: таких метелей не знали доселе в речных долинах; в ту пору, по мере того, как росла власть Ангбанда, зимы в Белерианде делались все суровее. Гора Амон Руд потонула в снегу; теперь лишь самые стойкие осмеливались покидать пещеры. Многие занедужили; всех мучил голод.

Однажды в пасмурных сумерках в день середины зимы объявился внезапно промеж них некто – с виду человек могучего сложения и высокого роста, закутанный в белый плащ, с надвинутым на глаза капюшоном. Часовые его не заметили; и вот подошел он к костру, не говоря ни слова. Все в страхе повскакали с мест, а гость рассмеялся и откинул капюшон, и увидели изгои, что перед ними – Белег Могучий Лук. Под широким своим плащом принес он тяжелый тюк, а в нем – немало всего в помощь людям.

Вот так возвратился Белег к Турину, уступив любви вопреки мудрости. Весьма возрадовался Турин, ибо часто сожалел о своем упрямстве, а теперь сбылось заветное желание его сердца без того, чтобы пришлось ему унижаться или смирять свою волю. Но Андрог, в отличие от Турина, не обрадовался ничуть, равно как и некоторые другие из числа разбойников. Думалось им, что вожак их втайне от отряда загодя сговорился с Белегом; ревниво глядел Андрог, как эти двое, устроившись поодаль, беседовали промеж себя.

Белег принес с собою Шлем Хадора, ибо надеялся, что при виде него Турин обратит свои помыслы к целям более достойным, нежели прозябать в глуши главарем жалкого отряда.

– Возвращаю тебе добро твое, – сказал он Турину, доставая шлем. – На северных границах оставлен он был мне на хранение, однако хотелось бы верить, не позабыт.

– Почти позабыт, – посетовал Турин, – но вновь того не случится.

И замолчал он, устремившись мысленным взором в далекую даль, – как вдруг приметил, как в руках у Белега блеснуло еще что-то. То был дар Мелиан; в свете костра серебряные листья казались алыми. Турин разглядел печать – и глаза его потемнели.

– Что это у тебя? – спросил он.

– Величайший из даров той, что любит тебя и поныне, – ответствовал Белег. – То – лембас-ин-элид, дорожный хлеб эльдар, коего никто из людей доселе не пробовал.

– Шлем моих отцов принимаю я – и благодарю тебя за то, что сохранил мне его в целости, – промолвил Турин. – Но отвергаю я дары из Дориата.

– Тогда отошли назад меч свой и снаряжение, – промолвил Белег. – Верни и то, чему учили тебя в юности, и кров, и стол, и заботу, коей тебя окружали. И пусть твои люди, которые, по твоим же собственным словам, хранят тебе верность, умрут в глуши, в угоду твоей прихоти! Однако ж этот дорожный хлеб подарен не тебе, а мне, и я вправе распорядиться им так, как пожелаю. Не ешь его, если застревает он у тебя в горле; остальные, возможно, изголодались сильнее, и гордыни в них меньше.

Вспыхнули глаза Турина, но поглядел он в лицо Белега, и погас в них огонь, и потускнели они, и произнес он еле слышно:

– Дивлюсь я, друг, что счел ты нужным возвращаться к такому невеже. От тебя приму я все, что угодно, даже укор. Отныне и впредь станешь ты меня наставлять во всем и всегда, вот только речи о возвращении в Дориат не заводи более.

Глава VIII
Земля Лука и Шлема
Дети Хурина. Нарн и Хин Хурин

В последующие дни Белег немало потрудился на благо отряду. Он лечил раненых и недужных – и те быстро исцелялись. Ибо в те дни Серые эльфы все еще оставались высоким народом и обладали великим могуществом, и мудры были во всем, что касается жизни и всего живого; и хотя уступали в мастерстве и мудрости Изгнанникам из Валинора, владели многими искусствами, людям недоступными. Более того, в народе Дориата мало кто мог сравниться с Белегом Лучником; силен и могуч был он, и прозорлив столь же, сколь зорок, а в час нужды являл великую воинскую доблесть, полагаясь не только на быстрые стрелы своего длинного лука, но и на могучий свой меч Англахель. И с каждым часом все росла злоба в сердце Мима, который, как говорилось выше, ненавидел всех эльфов и ревнивым оком глядел на дружбу Турина и Белега.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию