Дети Хурина. Нарн и Хин Хурин - читать онлайн книгу. Автор: Джон Рональд Руэл Толкин cтр.№ 10

– Остерегайтесь Морготова коварства, о владыки! – взывал он. – Мощь его неизменно превосходит ожидания, а замысел оказывается иным, нежели поначалу являет Моргот взгляду. Не обнаруживайте собственную силу раньше времени, пусть враг сперва порастратит свою, штурмуя холмы.

Ибо по замыслу королей Маэдросу предстояло открыто пройти через равнину Анфауглит со всеми своими объединенными силами эльфов, людей и гномов; когда же главные армии Моргота, как надеялся Маэдрос, выступят им навстречу, тогда с запада подоспеет Фингон, и так силы Моргота окажутся словно между молотом и наковальней и будут смяты; знаком же к тому послужит яркий сигнальный огонь в Дортонионе.

Однако полководец Моргота на западе получил приказ любыми средствами выманить Фингона с холмов. Потому он двинулся дальше, пока авангард его войска не выстроился вдоль реки Сирион, от стен крепости Барад Эйтель до Топи Серех; и аванпосты Фингона могли уже видеть глаза врагов. Но не было ответа на вызов, зловеще молчали высокие стены, и холмы таили в себе угрозу, и смолкли насмешки орков.

Тогда Морготов полководец выслал всадников словно бы для переговоров, и подъехали они к внешним укреплениям Барад Эйтель. С собою привезли они Гельмира, сына Гуилина, эльфа знатного рода из Нарготронда: он был захвачен в Браголлах, и враги ослепили его; и герольды вывели пленника вперед, крича:

– У нас дома еще много таких же, но вам стоит поторопиться, коли хотите застать их в живых. Ибо со всеми мы обойдемся вот так же – дайте только вернуться.

И они отрубили Гельмиру руки и ноги – и бросили его у стен.

По роковой случайности в этом самом месте аванпоста стоял Гвиндор, сын Гуилина, со многими эльфами Нарготронда; и, воистину, выступил он на войну, собрав столько воинов, сколько смог, поскольку горевал о захваченном в плен брате. Теперь же, пылая гневом, он вскочил в седло и во главе отряда всадников бросился в погоню за герольдами, и зарубили их эльфы, и все воины Нарготронда устремились следом, и глубоко вклинились в ангбандские ряды. При виде этого воодушевилось войско нолдор, и Фингон надел свой белый шлем и велел трубить в трубы, и все его воинство хлынуло вдруг с холмов и ринулось в атаку.

Засверкали мечи нолдор, извлеченные из ножен, словно огонь, пожирающий сухой тростник; столь яростным и стремительным оказался натиск эльдар, что замыслы Моргота едва не пошли прахом. Армия, посланная им на запад, дабы отвлечь неприятеля, была сметена и уничтожена прежде, чем к ней подоспело подкрепление, и стяги Фингона взвились над равниной Анфауглит и затрепетали под стенами Ангбанда.

В первых рядах сражались Гвиндор и эльфы Нарготронда: даже теперь невозможно было сдержать их: они прорвались во внешние ворота и перебили стражу во дворе Ангбанда, и Моргот содрогнулся на своем подземном троне, заслышав удары в двери. Но Гвиндор оказался в ловушке: его захватили живым, а отряд его уничтожили до последнего воина; ибо Фингон не сумел прийти к нему на помощь. Через бесчисленные потайные двери Тангородрима Моргот провел на поверхность основные силы, что ждали своего часа, и Фингон был отброшен от стен Ангбанда с великими потерями.

И вот на четвертый день войны на равнине Анфауглит началась Нирнаэт Арноэдиад, Битва Бессчетных Слез; и ни одной повести не вместить всего ее горя. Обо всем, что случилось в восточной части поля битвы – о том, как гномы Белегоста обратили в бегство дракона Глаурунга; о предательстве восточан и о разгроме воинства Маэдроса, и о бегстве сынов Феанора, более не говорится здесь ни слова. На западе же армия Фингона отступила через пески – там пал Халдир, сын Халмира, и почти все мужи народа Бретиля. На пятый день, когда опустилась на землю ночь, воинство Фингона находилось еще далеко от Эред Ветрин; ангбандские полчища окружили его, и сражение длилось до рассвета, и все теснее смыкалось кольцо. Но с зарей пришла надежда: донесся звук рогов Тургона, что вел на подмогу основное войско Гондолина: а до того Тургон стоял лагерем южнее, охраняя ущелья Сириона, и удержал он бо́льшую часть своего народа от опрометчивой атаки. Теперь же он спешил на помощь брату; сильны были нолдор Гондолина, и строй их сиял, точно река расплавленной стали под лучами солнца, – ибо меч и доспех последнего из воинов Тургона ценились дороже выкупа, что брали когда-либо за короля из рода людей.

И вот отряд королевских дружинников прорвался сквозь ряды орков, и Тургон мечом проложил путь к брату. Рассказывают, что радостной была встреча Тургона и Хурина в разгар битвы – Хурин же сражался бок о бок с Фингоном. На краткое время оттеснили назад ангбандские полчища, и вновь стал отступать Фингон. Но, разгромив Маэдроса на востоке, Моргот ныне располагал огромными силами, и не успели Фингон с Тургоном отойти под защиту холмов, как на них хлынул поток врагов, втрое превышающий поредевшие рати эльфов. Был там Готмог, войсководитель Ангбанда: его армия черным клином врезалась между эльфийскими воинствами, отбросив Тургона и Хурина к Топи Серех, а Фингон оказался в кольце врагов. И бросился на него Готмог: мрачная то была встреча. И вот Фингон остался один среди поверженной своей дружины, и бился он с Готмогом, пока не подобрался сзади еще один балрог и не захлестнул его стальной плетью. Тогда Готмог зарубил Фингона своим черным топором, и из рассеченного шлема Фингона взметнулось белое пламя. Так пал король нолдор, и враги булавами вбили его тело в грязь, а королевское знамя, синее с серебром, втоптали в пролитую им кровь.

Битва была проиграна; но Хурин, Хуор и немногие уцелевшие из Дома Хадора еще сражались плечом к плечу с Тургоном из Гондолина, не отступая ни на шаг; и полчищам Моргота не удавалось отбить ущелье Сириона. Тогда обратился Хурин к Тургону и молвил:

– Уходи, владыка, пока есть время! Ты – последний из Дома Финголфина, и в тебе заключена последняя надежда эльдар. Пока стоит Гондолин, в сердце Моргота будет жить страх.

– Недолго теперь оставаться Гондолину сокрытым от чужих глаз, а как только обнаружат город, суждено ему пасть, – отозвался Тургон.

– Однако ж, если выстоит город еще немного, – проговорил Хуор, – тогда из дома твоего явится надежда эльфов и людей. Вот что я скажу тебе, владыка, в смертный мой час: хотя расстаемся мы сейчас навсегда, и не увижу я вновь твоих белокаменных стен, от тебя и меня родится и взойдет над миром новая звезда. Прощай!

А Маэглин, сын сестры Тургона, стоял тут же и слышал эти слова, и крепко их запомнил.

Тогда Тургон внял совету Хурина и Хуора и отдал приказ своему войску отступать в ущелья Сириона, а военачальники его Эктелион и Глорфиндель обороняли от врага правый и левый фланги, поскольку единственная дорога в тех краях была весьма узка и пролегала вдоль западного берега Сириона, что постепенно набирал силу. Но люди Дор-ломина прикрывали отступление, как пожелали того Хурин и Хуор, ибо сердца их противились тому, чтобы бежать из северных земель, и если не суждено было им возвратиться к домам своим, вознамерились они держаться до конца. Вот так Тургон пробился к югу и, выйдя из-под прикрытия Хурина и Хуора, прошел вниз по течению Сириона и ускользнул от врагов, и исчез в горах, сокрывшись от взора Моргота. Братья же собрали вокруг себя уцелевших воинов из Дома Хадора и, пядь за пядью, отступили, наконец, за Топь Серех, так, что прямо перед ними тек Ривиль. Там остановились они и более не отступали.