Правило четырех - читать онлайн книгу. Автор: Йен Колдуэлл, Дастин Томасон cтр.№ 81

Кэти прижимается ко мне спиной, лиф платья натягивается, груди дерзко выступают вперед.

— И кто же ты?

Мы оба тяжело дышим. На лбу у нее выступают крохотные капельки пота.

— Френсис Скотт Фицджеральд.

Кэти улыбается и качает головой:

— Нет, ты не можешь быть им. Это нарушение правил.

Мы стоим лицом друг к другу, наклоняясь все ближе, говоря все громче, чтобы перекричать музыку.

— Почему?

Мои губы ловят прядь ее волос. На шею она нанесла капельку духов, и их аромат, тот же, что я чувствовал в фотолаборатории, соединяет эти два момента, не давая забыть, что мы те же самые люди, только в другой одежде.

— Потому что он состоял в клубе «Коттедж». Не святотатствуй.

Теперь уже я улыбаюсь:

— Это надолго?

— Что? Бал? Не знаю. Наверное, пока не начнется служба.

Только теперь я вспоминаю, что завтра Пасха.

— Значит, до полуночи?

Кэти кивает.

— Келли беспокоится, как бы в часовне чего не случилось.

Мы поворачиваемся и замираем от удивления. Келли Даннер словно только и ждала, когда же о ней вспомнят. Она стоит перед каким-то второкурсником в стильном смокинге и что-то говорит, угрожающе нацелив ему в грудь указательный палец. Всем своим видом, позой и жестами она напоминает злую колдунью, превращающую принца в отвратительную жабу. Всемогущая Келли Даннер, женщина, с которой старается не спорить даже Джил.

— Так они всех отсюда выгонят?

Кэти качает головой:

— Не выгонят. Просто закроют клуб и предложат всем разойтись.

В ее голосе, когда речь заходит о Келли, появляются резкие нотки, поэтому я предусмотрительно замолкаю. Наблюдаю за парами, а мысли снова и снова обращаются к Полу. Вечно одинокому Полу.

Веселье прерывается появлением последней пары. Как обычно, опоздавшие привлекают к себе всеобщее внимание. Это Паркер Хассет и его дама. Верный слову, Паркер перекрасил волосы в каштановый цвет, разделил их аккуратным пробором слева и облачился в парадный смокинг с белой жилеткой и белой «бабочкой». Как ни странно, сходство с Джоном Кеннеди весьма убедительное. Его партнерша, склонная к театральным эффектам Вероника Терри, тоже не изменила данному обещанию. Платиновые волосы, яркая помада и платье, волнующееся само по себе, без всякого ветерка из-под решетки туннеля, — точь-в-точь Мэрилин Монро. Костюмированный бал начался. В толпе претендентов эти двое бесспорные кандидаты на победу.

Однако встречают Паркера холодным молчанием, а из дальнего угла даже свистом. Успокоить недовольных пытается стоящий на лестничной площадке Джил. Глядя на него, я догадываюсь, что право и честь прибыть последним он зарезервировал, вероятно, за собой и что Паркер, нарушив порядок, сделал подножку самому президенту.

Стараниями Джила атмосфера в зале постепенно смягчается. Паркер быстро сворачивает к бару, откуда возвращается с двумя бокалами вина, для себя и Вероники Терри. Передвигается он, слегка покачиваясь, и, судя по выражению лица, даже не догадывается о своей крайней непопулярности среди собравшихся. Проходя мимо, Паркер обдает меня коктейлем самых разнообразных, главным образом алкогольных, запахов.

Кэти подается ко мне, но я не придаю этому никакого значения, пока не замечаю, каким взглядом они обмениваются. Паркер многозначительно смотрит на нее, одновременно неприкрыто оценивающе и злобно, она же тянет меня за рукав к выходу.

— В чем дело? — спрашиваю я, когда мы выходим из танцевального зала.

Музыканты играют Марвина Гэя [54] : гремят гитары, гулко ухают барабаны — лейтмотив прибытия Паркера. Новоявленный Джон Кеннеди лихо отплясывает с Мэрилин Монро — зрелище омерзительное и любопытное, — и остальные пары стараются держаться от них подальше, как от социально прокаженных.

У Кэти расстроенный вид. Магия танца рассеялась.

— Вот же дрянь.

— Что он тебе сделал?

Она вздыхает и выкладывает историю, о которой я никогда не слышал и не услышал бы, наверное, еще долго.

— Перед выборами Паркер сказал, что не пропустит меня в клуб, если я не изображу перед ним стриптизершу. Теперь он говорит, что это была шутка.

Мы стоим посреди главного холла, достаточно близко от танцзала, и я вижу Паркера, который без всякого стеснения лапает Веронику на глазах у возмущенной публики.

— Сукин сын! И что ты?

— Рассказала Джилу.

Она переводит взгляд на своего президента, беседующего на лестничной площадке с двумя второкурсниками.

— И все?

Я жду, что Кэти назовет Дональда, хотя бы для того, чтобы напомнить мне о том, где я должен был бы быть, но она лишь пожимает плечами:

— Да, все. Он отстранил Паркера от голосования.

Наверное, ей хочется, чтобы все этим и закончилось — кому приятно ворошить прошлое? — но я уже завелся.

— С Паркером надо поговорить. Это ему так не пройдет.

Кэти качает головой:

— Нет, Том. Не сегодня.

— Нельзя позволять этому мерзавцу…

— Послушай, — резко обрывает меня она, — забудь. Я не хочу портить вечер из-за какого-то дерьма.

— Я только…

— Знаю. — Она прижимает палец к моим губам. — Пойдем куда-нибудь.

Мы оглядываемся, но вокруг только смокинги и вечерние платья, разговоры и звон бокалов, музыка и официанты с серебряными подносами. Такова особая магия «Плюща»: здесь нельзя побыть наедине.

— Как насчет президентской комнаты? — спрашиваю я.

— Отличная мысль. Я пойду спрошу у Джила.

Она произносит его имя легко и с доверием. Джил всегда вел себя учтиво, и даже более чем просто учтиво, возможно, и сам не замечая этого. И со своей проблемой она пошла к нему, потому что меня рядом не было. Он первый, к кому можно обратиться, с кем можно посоветоваться или просто поговорить за завтраком. Для Кэти это, наверное, важно, даже если он забудет о разговоре уже на следующий день. Джил был для нее старшим братом. Все, что хорошо для него, годится и для нас.

— Без проблем, — говорит Джил. — Там сейчас никого нет.

Я спускаюсь по лестнице вслед за Кэти, наблюдая за тем, как движутся под платьем мышцы, напрягаются бедра, скользит по икрам ткань…

Зажигается свет. Комната, в которой мы с Полом провели так много вечеров, совершенно не изменилась: географические карты на стенах, рисунки и чертежи на столе и стульях, книги по географии, истории, искусству, сваленные в кучу, образуют горные хребты, высота которых местами едва ли не превышает мой рост.