Правило четырех - читать онлайн книгу. Автор: Йен Колдуэлл, Дастин Томасон cтр.№ 71

— Костер покаяния!

— Вот именно. Молодежь рьяно берется за дело. На площадь свозят игральные карты и кости. Шахматные доски. Тени для глаз, горшочки с пудрой, пузырьки с благовониями, сеточки для волос, украшения. Карнавальные маски и костюмы. Но самое главное — языческие книги. Рукописи греческих и римских авторов. Скульптуры и картины. — Пол убирает календарь в конверт. — Во вторник, седьмого февраля 1497 года весь город собирается на площади. Если верить источникам, пирамида достигала шестидесяти футов в высоту и двухсот семидесяти футов в основании. И все это было предано огню. Костер покаяния становится одним из самых памятных событий в истории Ренессанса. — Он умолкает, глядя на пришпиленные к стене листки. — Савонарола становится знаменитым. Его имя гремит не только по всей Италии, но и за ее пределами. Его проповеди переписываются и распространяются в других странах. Им восхищаются и его ненавидят. Под его влияние попадает Микеланджело. Макиавелли считает его шутом. Но все признают его силу и власть. Все.

Теперь я начинаю понимать, к чему подводит Пол.

— Включая Франческо Колонну.

— Верно. И вот тогда он берется за «Гипнеротомахию».

— То есть это что-то вроде манифеста?

— Вроде того. Франческо ненавидит Савонаролу. Для него этот монах-доминиканец — воплощение всего дурного, что есть в фанатизме: он несет разрушение, он мстителен, он отказывает людям в праве самостоятельно распоряжаться данным им Богом даром. Франческо — гуманист и поклонник античности. В молодости он изучал классическую поэзию и прозу, к тридцати годам собрал одну из самых значительных коллекций древних рукописей. Еще задолго до первого устроенного Савонаролой сожжения предметов искусства Колонна дает поручения торгующим с Флоренцией купцам покупать все, что можно, и отправлять купленное в его родовое поместье в Риме. Это приводит к разногласиям с родственниками, которые считают, что он проматывает деньги, тратя их на флорентийские безделушки. Но по мере того как крепнет власть Савонаролы, крепнет и решимость Франческо: он не может допустить, чтобы огонь поглотил еще одну пирамиду из бесценных сокровищ. Мраморные скульптуры, картины Боттичелли, сотни творений великих мастеров. А главное — книги. Редкие, существующие в единственном экземпляре манускрипты. Между ним и Савонаролой — пропасть. В его понимании величайшее насилие то, что направлено против искусства, против знаний.

Летом 1497 года Колонна отправляется во Флоренцию, чтобы взглянуть на происходящее там собственными глазами. И то, чем восхищаются другие — святость Савонаролы, его способность не думать ни о чем другом, кроме как о спасении души, — пробуждает в нем ненависть и страх. Он видит, на что способен монах, и понимает, что под угрозой уничтожения величайшие творения человеческого духа со времен Древнего Рима. Он видит гибель искусства, гибель знаний, гибель всего, что возрождено усилиями гениальных творцов. Гибель гуманизма, конец всех исканий, цель которых — переступить запреты и расширить возможности человеческого разума.

— Так он об этом писал во второй части книги?

Пол кивает.

— Франческо писал обо всем. О том, что увидел во Флоренции. О том, что напугало его. О растущем влиянии Савонаролы. О том, что монах каким-то образом заставил прислушаться к нему французского короля. О его сторонниках в Германии и Италии. Колонна все более убеждался в том, что за Савонаролой стоят тысячи последователей во всех странах христианского мира. «Этот проповедник, — писал он, — есть лишь начало нового духа христианства. Фанатики восстанут по всей Италии, и всюду вспыхнут костры». Франческо полагал, что Европа стоит на грани религиозной революции. И он оказался прав — Реформация уже приближалась. Савонарола до нее не дожил, но когда через несколько лет Мартин Лютер объявил войну католической церкви, он провозгласил доминиканского монаха героем.

— Итак, Колонна предвидел, к чему это все ведет.

— Да. Побывав во Флоренции, Франческо решает вступить в борьбу с ним. Пользуясь своими связями и опираясь на верных людей, он начинает делать то, на что решились лишь очень немногие не только в Риме, но и вообще на Западе: приступает к собиранию предметов искусства и редких рукописей. Он привлекает к этой работе гуманистов и художников, призывая их спасти как можно больше собраний человеческой мудрости. Подкупает аббатов и библиотекарей, аристократов и купцов. Его посланцы отправляются в другие страны, проникая даже в бывшую Византийскую империю, где все еще хранятся сокровища древних знаний. В землях неверных они ищут арабские тексты. Посещают монастыри в Германии, Франции и северных странах. И все это время личность самого Франческо Колонны остается скрытой завесой тайны, тщательно оберегаемой его ближайшими друзьями. Только им ведомо, что он намерен делать с собранными сокровищами.

Я вспоминаю место из дневника портового смотрителя с его рассуждениями относительно того, какой груз может находиться на небольшом суденышке, пришедшем из далекого порта. Генуэзец недоумевал: что и почему может так сильно интересовать столь знатного господина, как Колонна?

— Он находит подлинные шедевры, — продолжает Пол. — Работы, которые никто не видел на протяжении столетий. Рукописи, о существовании которых никто даже не знал. «Eudemus», «Protrepticus» и «Gryllus» Аристотеля. Выполненные в греко-римском стиле скульптуры Микеланджело. Все сорок два тома Гермеса Трисмегиста, египетского пророка, жившего, как предполагается, еще до Моисея. Тридцать восемь пьес Софокла, двенадцать Еврипида, двадцать три Эсхила — все они считались утраченными. В одном немецком монастыре Франческо отыскивает философские трактаты Парменида, Эмпедокла и Демокрита, которые веками скрывали от посторонних монахи. Посланный в Адриатику агент обнаруживает работы древнего художника Апеллеса [47] , среди них портрет Александра Великого, Афродиты Анадиомены и работы Протогиния. [48] Франческо приходит в восторг и дает указание купить все, даже если среди картин могут попасться подделки. Некий константинопольский библиотекарь предлагает ему — за сундучок серебра — «Халдейских оракулов», и Франческо соглашается, потому что автор этого сочинения, Зороастр Персидский [49] , единственный из всех известных пророков, кто старше Гермеса Трисмегиста. В конце его списка значатся такие мелочи, как семь глав Тацита и книга Тита Ливия. Лишь в последний момент он вспоминает про двенадцать работ Боттичелли.

Пол качает головой.

— Менее чем за два года Франческо собирает крупнейшую для своего времени библиотеку. Он нанимает двух моряков, поручая им доставить груз из дальних стран. Сыновья членов Римской академии сопровождают караваны, идущие по дорогам Европы. Он проверяет всех, кого подозревает в предательстве, отмечая все детали их передвижения, чтобы в случае необходимости найти пропажу. Колонна понимал, доверять можно лишь немногим избранным, и был готов на все, чтобы защитить свою тайну.