Малавита 2 - читать онлайн книгу. Автор: Тонино Бенаквиста cтр.№ 52

А за столиком в это время Бэль размышляла, что же в мафиозной шкале ценностей стоит выше звания. Она решила, что кровь. И тут же получила подтверждение своим мыслям.

— Как поживает твой брат Берт? — спросил Джакомо. — Он по-прежнему лечится в той клинике, что специализируется на синдроме Туретта? Будь осторожнее, я слышал, это болезнь наследственная.

— Скажи-ка, Джек, старики судачат, будто ты как две капли воды похож на Мясника Калоджеро. Он ведь был телохранителем твоего отца, но говорят, тело твоей матушки он охранял с большим успехом…

Катастрофический сценарий Квинта набирал силу. Чего не знал Костанца, но чего ФБР опасалось уже несколько месяцев — это то, что Быков со своими молодчиками перехватил груз обогащенного плутония и собирался превратить его в ядерные боеголовки. Однако ему трудно было реализовать их, не переполошив русские органы, а потому, действуя за спиной у американских друзей, он собирался предложить своим новым латиноамериканским партнерам пятьдесят процентов прибыли, если те найдут ему на эти боеголовки покупателя. Пройдет совсем немного времени — меньше, чем потребуется, чтобы уничтожить всю планету, — и он выйдет на какую-нибудь мировую державу или террористическую организацию, готовую к их применению.

Костанца и Реа зашли в своей ссоре так далеко, что уже близилась развязка. Единственной возможной почвой для последнего выпада, решила Бэль, может быть только честь.

— А скажи мне, Джерри, говорят, в деле об ограблении банка «Дель-Эстеро» все получили по пять лет, а вот ты не пробыл и десяти минут в кабинете следователя. Копы даже отвезли тебя домой на своей тачке.

— И это ты мне говоришь, Джакомо Реа? Самый уважаемый киллер Средиземноморья? Слышал я, что всех твоих жертв находят с пулей промеж лопаток.

Трое мужчин за соседним столиком, держа палец на спуске, жадно ловили каждое слово из ссоры боссов, предвкушая уже, как будут рассказывать о ней у себя дома. Все опасные темы были затронуты, вся желчь излита, не осталось ни одной недомолвки. Значит, война?

Однако Бэль не слышала еще самой главной запретной темы, которая ставилась превыше всего — возраста, корней, званий, крови и чести. Это была тема мужской силы.

— Не пытайся увести эту девушку, Джакомо, ты ведь даже не знаешь, что с ней делать.

— …?

— Ты не любишь женщин, это все знают, правда, я не уверен, что ты любишь мужчин. Так что я не допущу, чтобы такая чудесная девушка, как эта, попала в лапы типу, который неизвестно что любит.

— Джерри, я любил только одну женщину — твою жену. А что ты скажешь, когда узнаешь, что в прошлом сентябре, когда ты вел переговоры с семьями из Майами, я снимал бунгало на Барбадосе, на пляже отеля «Кобблерс-Коув»? Ну-ка, где была в прошлом сентябре твоя распрекрасная Аннунциата, Джерри?

Бэль все бы отдала, чтобы Франсуа Ларжильер увидел ее в этот самый момент, когда она сидела между двумя разъяренными мужчинами, готовыми развязать мировую войну ради ее прекрасных глаз. А этот идиот сейчас, наверно, балдеет от очередной «стрелялки»!

Агент Олден подпрыгнул, когда в ухе у него раздался крик Тома Квинта:

— Уберите ее из-за стола любым способом!

Решив не дожидаться, пока Джерри и Джакомо и вправду переубивают друг друга, Бэль воспользовалась мгновением тишины:

— Джерри, вы разве не заметили, что Джакомо — ужасный романтик? Он только вздыхает, глядя на женщину, его не влечет к ней, если он не влюблен. А в мире, где он живет, это считается чуть ли не постыдным, правда?

— …?

— А вы, Джакомо, сейчас же скажите Джерри, что вся эта история про Барбадос — розыгрыш. Джерри порядочный человек и хранит верность жене, и она ему тоже.

— Это правда, Джерри. На Барбадос летал Бенни Пеллегрини, у него было свадебное путешествие. Он-то и сказал мне, что видел там госпожу Костанца.

При этих словах у Джерри свалился с души камень и на глаза навернулись слезы.

— Знаешь, Джек, все, что я наговорил тут про твою семью, это шутка, я хотел тебя поддразнить немного. Я вас всех очень уважаю.

— Теперь пожмите друг другу руки, доставьте мне такое удовольствие.

Глядя на их примирение, Бэль подумала, что, если снять с этой парочки весь «фольклорный» налет, представить их себе без стволов, без телохранителей, без шикарных тачек, без многолетних отсидок, без их матерей в черных юбках, без омерты, без костюмов из натурального шелка, они стали бы обычными людьми, просто мужчинами, которые, как все мужчины мира, петушатся без конца за неимением лучшего.

Перед уходом Джерри и Джакомо расцеловали Азию и сказали, что они никогда ее не забудут: Настоящая девчонка, наша! Выйдя на улицу, она постучала в окно микроавтобуса Тому Квинту, который был уже на грани апоплексического удара.

— Я знаю имя преемника Мауро Сквельи, знаю, где будет проходить ближайшее собрание обеих семей, запомнила фамилии нескольких новичков и много подробностей, которые должны вам понравиться. Но сначала я хочу объяснить, как вы будете со мной за все это расплачиваться.

Том приготовился к самому страшному. И был прав.

В то время как Магги и Фред продолжали разрабатывать план кампании против дикого либерализма, как Уоррен темной ночью возвращался к себе в горы, как Бэль, прежде чем лечь спать, снимала свое шпионское платье, по ту сторону Атлантики двое собирались поужинать.

Ровно в семь вечера Бенедетто Д. Манцони, он же Бен, искал уединенный уголок в ресторане Дзеки, на углу нью-йоркской 52-й улицы и 11-й авеню, куда он не заглядывал уже лет пятнадцать.

— Раньше это был французский ресторан, — разочарованно пояснил он своему гостю.

Вывеска осталась прежней, но теперь на месте шикарного французского бистро располагалось обыкновенное безликое заведение. В приступе сладкой ностальгии Бен увидел себя за круглым столом в окружении своих товарищей — Фрэнка Де Вито, Грега Маркезе, Уилла Фогеля — в процессе расшифровки французских названий в меню. Это что такое: «пом де тер а ля лайонезе… лайонези»? До позднего вечера они попивали лучшие французские вина, по двести долларов бутылка, а потом шли трудиться. Их банда контролировала несколько ночных клубов в дорогих кварталах, где главной их работой было принимать даровую выпивку от хозяев заведений да приглашать за свой столик девиц. Кроме нескольких особых случаев, когда парни из соперничающей группировки проявляли излишнюю активность, их ночи сменяли одна другую, похожие как две капли воды.

— Вот эта жизнь по мне! — вздохнул он.

После того как его дядя Манцони дал показания, присутствие Бена стало вдруг нежеланным в местах, где он привык промышлять и отдыхать. Он уехал в Грин-Бэй, штат Висконсин, там быстро проел все свои сбережения — очень скромные, учитывая столько лет безупречной службы в самом средоточии нью-йоркской ночной жизни, — и устроился кассиром в салон видеоигр. Какое-то время он еще пытался найти работу, где нашлось бы применение его единственному таланту — подрывному. Как и всякий другой природный дар, талант Бена был необъясним. Он никогда не интересовался ни физикой, ни химией, но при этом умел приготовить нитроглицерин отличного качества, который высоко ценился во всех пяти районах Нью-Йорка. Это к нему обращались, когда требовалось, чтобы на месте строящегося здания образовалась зияющая дыра. Сколько торжественных открытий было сорвано благодаря ночным операциям Бена и его друзей! Увы, в подобной области человеческой деятельности утраченное место восстановить особенно трудно, а потому он вынужден был смириться со своей новой жалкой работенкой. Сегодня ничто больше не тревожило по ночам его сон, кроме тех редких случаев, когда его дядя Джанни, живший за тысячи километров, тайком от ФБР звонил ему, чтобы поручить деликатную миссию.