Янтарные небеса - читать онлайн книгу. Автор: Ли Бристол cтр.№ 14

Но время шло, один унылый день сменялся другим, и Джессика постепенно поняла, что никто ее не спасет. Ни единая живая душа не пройдет мимо усадьбы, а если кто и окажется вдруг где-то неподалеку, то увидит лишь полуразрушенную старую плантацию, каких по берегам Миссисипи и по ее заболоченным рукавам множество. Так зачем ему останавливаться, зачем подходить к ней? Ему и в голову не придет, что здесь кто-то живет. Кроме того, никто не знает, куда увез ее отец. Если бы даже ей представилась возможность послать письмо, к кому она может обратиться с просьбой о помощи? Дэниел, дорогой, любимый Дэниел, погиб от руки отца. Если бы отец был жив, у нее хотя бы оставалась надежда, что он когда-нибудь увезет ее отсюда, из этого сумасшедшего дома. Но отец умер, а Евлалия ревностно выполняет последнее желание человека, который никогда не вернется, чтобы отменить его. Джессика осталась одна на всем белом свете, и нет никакой уверенности в том, что ее кто-то вызволит отсюда, разве что она сама придумает какой-нибудь хитроумный способ, чтобы выбраться из своей темницы.

Но день сменялся ночью, и ни самих перемен, ни надежды на них не было. Отчаяние уступило место ужасу, потом депрессии, и Джессика чувствовала, как с каждым днем убывает у нее воля к жизни. «Скоро я стану такой же сумасшедшей, как и старуха, захватившая меня в плен, – подумала Джессика, отходя от окна. – И умру в этой проклятой темнице…»

В комнате уже стояла кромешная мгла. Джессику мучил голод. Он стал уже ее обычным состоянием, поскольку Евлалия кормила ее лишь овсяной кашей и мамалыгой, и то не каждый день, а порции были крошечные. Но Джессика страдала не столько от голода, сколько от темноты. В углу кладовки уже начали свою возню крысы, а скоро изо всех щелей выползут жуки, крупные, величиной с человеческий палец, шумные насекомые, способные издавать лапками пронзительный треск. Эти отвратительные создания толпами носились по полу, даже карабкались иногда на ее голые ноги…

Вздрогнув, Джессика обхватила себя руками. В ее темнице был леденящий холод, хотя на дворе стояло жаркое лето. На бедняжке была лишь ночная рубашка, потрепанная и замызганная. Всю остальную одежду Евлалия отобрала и почему-то изорвала в клочья. Волосы Джессики стали липкими и сальными, поскольку со дня приезда она не принимала ванну, и теперь они ниспадали ей на плечи и спину грязными сосульками. Иногда несчастная девушка использовала воду, которую ей давали для питья, чтобы умыться, однако этого было явно недостаточно, чтобы привести себя в порядок, и Джессика оставила эти бесплодные попытки, а вскоре вообще перестала чувствовать исходящий от нее неприятный запах. За дверью послышались шаги, и Джессика вздохнула с облегчением: наконец-то она будет хоть и не долго, но не одна. В ржавом замке со скрипом повернулся ключ, и дверь, взвизгнув, отворилась.

Евлалия никогда не приходила одна, так что если Джессика и подумывала вначале сбежать, когда ей приносили еду, то вскоре поняла, что сделать это ей не удастся. С Евлалией остались двое: Рейф, бывший невольник, которому после отмены рабства некуда было идти, и Уилл, надсмотрщик, жилистый, с похотливым взглядом мужчина, который считал усадьбу «Виргинские дубы» последним прибежищем, где можно укрыться от северян и всяких подонков, наводнивших после Гражданской войны юг. Он считал, что огромные невозделанные территории могут дать ему возможность сколотить когда-нибудь состояние. Эти двое слуг рыскали по округе, добывая для Евлалии продовольствие, крали, если не получалось по-другому, и ходили с собаками в лес на охоту. Они охраняли немощную старуху, которая по-прежнему была для них госпожой, запасали дрова и выполняли какие-то работы по дому. Массу времени они проводили за чисткой ружей, а бывало, и просто сидели на обветшалом крыльце, лениво жевали табак да сплевывали его в зияющие щели. А еще они сторожили Джессику.

Сегодня сопровождал Евлалию и остался у дверей, пока она носила племяннице скудный ужин, Рейф. Джессика была этому рада. Всякий раз, когда приходил Уилл, она ощущала неловкость и страх, а когда он ощупывал своими черными глазками ее едва прикрытое тоненькой рубашкой тело, ее пробирала дрожь.

Евлалия вошла в каморку, неся в одной руке поднос, а в другой – потрескивающую свечу, которой служила сосновая шишка с налитым в нее воском.

– Добрый вечер, дорогая. Ну как, тебе сегодня лучше?

Евлалия вбила себе в голову, что Джессику нужно держать взаперти из-за болезни. Поначалу Джессика еще пыталась спорить с теткой, но, поняв, что это бесполезно, махнула на все рукой.

– Да, спасибо, мэм, намного лучше. Думаю, что я уже почта поправилась. Быть может, завтра я смогу прогуляться по саду…

– Ну что ты, детка, для этого ты еще слишком слаба. Ты очень бледненькая, и потом, зачем ты стоишь возле окна? Так ведь можно и простудиться. Право, если до следующей недели ты не поправишься, придется мне послать за доктором Фортиниром. Я так о тебе беспокоюсь, девочка моя.

Разговор этот каждый день был одним и тем же. Поначалу Джессика пыталась спорить с теткой, возмущалась, что ее держат взаперти, убеждала выпустить ее из кладовки, рассказывала ей о Дэниеле и о том, что она вышла замуж, но ничего этим не добилась. Наоборот, настроение ее после этих разговоров только падало. Кроме того, если Джессика возмущалась тем положением, в которое попала, слишком яростно, Евлалия не кормила ее целый день, а то и больше. Так что Джессика в конце концов поняла: с теткой нужно вести себя спокойно и не лезть на рожон.

Евлалия прошла мимо Джессики, поставила поднос на пол, и на девушку повеяло отвратительным запахом давно не стиранной одежды и немытого тела. Тусклое пламя свечи осветило крошечную квадратную комнату с покрытыми паутиной стенами и неровным полом. Каморка эта была пуста, если не считать стоявшего в углу ночного горшка, который выливали крайне редко, да лежавшего на полу старого матраса, конечно, без подушки и простыни. В углу кладовки сидела тощая крыса. Моргнув несколько раз – видимо, тусклый свет оказался для нее слишком ярким, – мерзкая тварь юркнула в щель.

– Ну ладно, дорогая, у меня мало времени, а дел еще полным-полно. Я должна отнести твой поднос на кухню и отдать распоряжения насчет ужина. Полковник пригласил сегодня гостей. – Говоря это, Евлалия кокетливо взбила грязной рукой растрепанные седые волосы, словно находилась не в вонючей кладовке, а перед зеркалом роскошной гостиной.

– Как славно! – Джессика подошла поближе к свече и внимательно взглянула на тетку. – Быть может, мне тоже можно сойти вниз и присоединиться к вам?

Евлалия долго смотрела на племянницу, а потом сказала:

– Право, пора бы тебе уже выйти на белый свет, моя дорогая. Ты так давно не встречалась с молодыми людьми. Еще немного – и станешь старой девой, вообще замуж не выйдешь.

– Да, – чуть слышно проговорила Джессика, не веря своим ушам. Никогда еще она не слышала от тетки таких слов. – Думаю, вы правы. Если бы… полковник был настолько любезен, что представил меня вашим соседям…

– Ты могла бы надеть голубое тюлевое платье, – мечтательно проговорила Евлалия. – И жемчужное ожерелье, которое полковник подарил мне на свадьбу. Ты ведь видела его, моя милая? С бриллиантовой застежкой?