Чистилище. Дар учителей - читать онлайн книгу. Автор: Александр Токунов cтр.№ 12

Огромное помещение было разбито на секторы по видам аттракционов, все крутилось, вертелось.

Недалеко от скамейки молодая женщина, наблюдая за детьми на батуте, разговаривала по телефону.

– Что ты сказал? – донеслось до Леси. – Почему мы должны срочно уехать?.. Девочки ещё не наигрались… Вечно ты со своими страхами и ужасами… Поменьше бы слушал своих коллег… Какой вирус, что ты придумываешь?.. Да пошёл ты… Вечно начинаешь трезвонить… Ага, и маму свою сюда пришли… – Она сунула телефон в задний карман брюк и позвала: – Софочка, Наденька! Идите сюда, девочки.

Две малышки-погодки в одинаковых платьицах отделились от группы малышей, с упоением скачущих на батуте.

– Мам, ну дай мы ещё попрыгаем! – сразу же заканючила старшая.

– Ма, пойдём на качели! – потянула женщину за руку вторая.

– Нет, девочки, мы едем домой. Бабушка нас ждёт в машине.

– Ну, ма… пожалуйста! – попытались захныкать девочки.

– Нет! – Женщина взяла обеих дочерей за руки и потянула их к лифтам.

– Ба, – подбежал к Лесе внук, – пойдем в лабиринт!

– Нет, Давидка, пошли вначале поедим.

Они тоже двинулись к лифтам. Мамы с дочерьми на площадке возле лифтов уже не было, но стояла молодая пара. Леся скользнула взглядом по футболке парня, через всю спину шла надпись: «Russo turisto – obliko moralе». Леся вначале не поняла, но через мгновение сообразила: «Руссо туристо – облико морале». Если парня ещё можно можно было отнести к «облико морале», то сказать, что он «руссо туристо», никак было нельзя – этому мешал иссиня-чёрный цвет кожи и жесткие кучерявые волосы. Его светлокожая спутница вполне могла быть «руссо туристо», но её никак нельзя было отнести к «облико морале»: под расстегнутым длинным чёрным плащом виднелись короткие шортики с бахромкой по краю и бюстгальтер. Наряд довершали окольцованный пупок и ярко-зелёные волосы. Молодые люди, обнявшись, зашли вслед за Лесей и Давидом в лифт.

На удивление, на ресторанном этаже царили тишина и спокойствие. Под потолком, переливаясь множеством огней, горели огромные люстры, отражаясь в мраморе полов и настенных зеркалах, сверкая в чашах фонтанов. Рестораны располагались в две линии, одна напротив другой. Зеркала, люстры, фонтаны и скульптурные арки создавали впечатление бесконечной анфилады комнат. Но более поражали названия: сочетания и различные вариации слов «русский» и «славянский» – пирожковая «Русский бублик», кондитерская «Славянский восторг», чайная «Русский самовар», ресторан «Русский медведь», кафе «Славянский стол». Давид уверенно вёл Лесю куда-то в дальний конец.

– Ба, пойдем! Я тебе покажу, где мы с дедом Есей едим. Там вкусно. Мама тоже любит туда с нами ходить.

Совершенно неожиданно, уже привыкшая к словосочетаниям со словами «русский» и «славянский», Леся прочитала название: ресторан «Шале Березка». Давид потянул её к двери. Двери автоматически открылись, и Лесе показалось, что вокруг них мгновенно всё погасло и исчезли все краски, за исключением чёрной и белой. Белое помещение с колоннами по центру обрамляли белые рюши на окнах. Столы были накрыты кипенно белыми скатертями. А вот полы и стулья были черными. Официанты и немногочисленные посетители были одеты в чёрно-белые тона, поэтому синий Лесин костюм и бордовый комбез Давида выделялись как два чужеродных пятна.

Леся в растерянности остановилась, а Давидка, подпрыгивая, потянул её к столику у окна.

– Шалом алейхем! – Из дальнего конца зала к ним уже спешил метрдотель в черном костюме и с классическими пейсами. – А, Давид Григорьевич, шалом алейхем! Вы сегодня без Иосифа Давидовича и мамы? Прошу вас мадам, садитесь. Меню…

В Лесе, как в любой гуранке, было намешано много национальностей: татары, буряты, русские, украинцы. Так или иначе она встречала множество людей разных наций, но еврея в таком классическом виде наблюдать вживую ей никогда ранее не доводилось – он будто шагнул из девятнадцатого века со страниц произведений Теккерея: улыбчивое лицо, блестящие чёрные глаза, кудрявые волосы и невероятные пейсы.

Леся взяла меню.

– Ну, Давид, что будешь есть?

– Пирожное, мороженое, сок! – не задержался с ответом внук.

На нескольких страницах находились сертификаты кошерности на русском языке и иврите. Леся их читать не стала. Далее следовало перечисление блюд: «Фалафель, хумус, гефилте фиш», – эти названия ничего ей не говорили, более или менее знакомым был только форшмак. Она посмотрела на метрдотеля:

– Суп, форшмак, пирожное, мороженое и сок.

Суп оказался сладким, а форшмак был подан с вареным картофелем, зато пирожное, мороженое и сок были вполне обычными.

Когда поели, оказалось, что день как-то неожиданно и быстро склонился к вечеру.

– Пойдём, Давид, в гастроном, купим что-нибудь родителям вкусненькое на ужин.

– А печеньки «Эльон» купим?

– Купим.

Утром второго дня капитан Краснов с бойцом уже ожидали какого-нибудь подвоха со стороны Игоря Ивановича, но ничего не произошло. Игорь Иванович был в прежнем костюме, с прежней щегольской бородкой и кольцом на мизинце. Но в машину вместо Кондора села статная, одетая в элегантный брючный костюм девушка. Водолазка закрывала её шею до самого подбородка, а повязанный сверху шелковый платок довершал наряд. Видны были только глаза синего цвета, которые казались совсем светлыми на загорелом лице, точёный нос и яркие губы. Краснову этого оказалось достаточно, чтобы представить все остальное и сообразить, что девушка очень красива. Боец тоже внимательно рассматривал незнакомку в зеркало заднего вида, делая большие глаза, подмигивая капитану и всячески демонстрируя: «Вот досталась же старому хрычу такая красотка!» Восемнадцатилетнему шофёру Игорь Иванович и впрямь мог показаться старым. Тридцатилетнему капитану он таким не казался. Краснов дал бы ему навскидку лет пятьдесят, хотя до этого, увидев его на аэродроме, мог поклясться, что он глубокий старец.

– Лиза, – представил девушку Игорь Иванович.

– Василий, – сказал боец. Лиза, взглянув в зеркало на бойца, улыбнулась, но промолчала.

– Капитан Краснов, – протянул руку капитан. Девушка вновь улыбнулась и, к его удивлению, молча пожала руку.

Охрана загрузила в багажник лимузина пару чемоданов и несколько сумок защитного цвета. Затем забросила в багажник джипа чемоданы, коробки и ещё энное количество таких же сумок.

– На Тверскую, – распорядился Игорь Иванович.

Когда кортеж тронулся в путь, у него зазвонил телефон. Он посмотрел на дисплей и ответил, как предположил капитан, на фарси. Капитан Краснов был специалистом по Европе, в совершенстве знал французский, английский и иврит, но в Военной академии Генштаба Вооружённых сил их учили на слух определять, из какой языковой группы тот или иной язык. Из всего сказанного он уловил только два названия: Королёв и Новаторов. Этого ему было достаточно, чтобы определить, что речь ведётся о резиденции посла Ирана в Москве и его даче. Оба объекта капитану были хорошо знакомы: первый в силу того, что Краснов сам проживал на юго-западе столицы, второй – ввиду близкого нахождения дачи ФСБ, на которой он неоднократно бывал по служебной надобности. Следующий разговор Игоря Ивановича подтвердил предположение капитана.