Звездная река - читать онлайн книгу. Автор: Гай Гэвриэл Кей cтр.№ 70

Иногда они были правы в этих решениях, иногда неправы. Но теперь пора, давно пора удалиться от дел. Некоторые здесь будут ликовать, некоторые горевать, некоторые будут проклинать его имя до самой его смерти и после нее. Иногда трупы выкапывают из могил или гробниц. Месть может преследовать тебя и за порогом смерти.

Он гадал, как иногда гадают многие, познавшие большую власть, что скажет история о нем и его трудах. Думая об этом, о том, как его будут судить, он окунул кисть в тушь и поднес к бумаге.

Он писал медленно, с гордостью. Он прежде был ученым, до восхождения на должность чиновника, министра, первого министра.

Когда он закончил, он позволил себе со вздохом откинуться на подушку – больная спина тоже была причиной трудности его жизни, помимо многого другого. Положив кисть, он позволил мыслям унестись прочь, представил себе свой дом в деревне к западу от Еньлиня, тишину в поместье «Маленький золотой холм». Смену времен года, распускающиеся листья, опадающие листья.

Вокруг него в комнате, по знаку его сына, слуги начали гасить и уносить светильники… сверкающий блеск угасал. Первый министр Катая улыбнулся про себя при этой мысли: слишком простой образ для стихов, учитывая то, что он уходит.

Хочется чего-то более сложного.

В конце концов осталось всего несколько светильников и два очага в прохладную ночь. Слуги ушли, сын остался. Его сын всегда оставался.

Он прислушался к ветру снаружи, в ночи.

– Теперь отнеси это, – сказал он, показывая на написанное письмо. – Он еще не спит.

– Ты в этом уверен, отец? – спросил его сын тихо, с почтением.

– Я всегда уверен, – ответил Хан Дэцзинь. – Мне пришлось быть уверенным.

* * *

Разбойники и солдаты приобретают одинаковые навыки. Один из них – способность засыпать везде. Короткий отдых в седле или под живой изгородью, недолгий сон в казармах – бывает время, когда и это невозможно. Нужно уметь спать, как только представится случай.

Дайянь сознавал, что сегодня утром он должен явиться во дворец в первый раз, и ему необходимо быть ко всему готовым, бодрым и крайне осторожным.

Он понимал, что должен поспать, и чувствовал, что это невозможно. Слишком много мыслей клубилось в его мозгу, ожидаемых, неожиданных. Поэтому он снова бродил по улицам, на этот раз один, и думал об отце.

Спокойная жизнь на западе, в провинции Сэчэнь префектуры Хонлинь, в деревне Шэнду. За высокими горами, недалеко от порогов Великой реки. Незаметное, честное, достойное существование. Жэнь Юань следовал принципам Мастера Чо, однако избегал тех аспектов интерпретации, которые казались Жэнь Юаню неоправданно резкими – о женщинах, детях, человеческой хрупкости.

Каждое утро, кроме официальных праздников, он являлся в управу и принимался за свои обязанности, следуя указаниям очередного супрефекта, или чиновника, или начальника полиции, которые могли быть грубыми или вежливыми, предусмотрительными или глупыми, щедрыми или жадными. Для Жэнь Юаня это не имело значения, он выполнял долг перед Катаем и своей семьей.

Прошло уже много времени с тех пор, как сын его видел. Но Дайянь был уверен, что если отец жив и здоров, он делает это, как делал всегда. Он должен быть в управе сегодня утром.

«Я бы получил письмо из дома, – думал он, – если бы все сложилось иначе». Они знали, где он сейчас находится. Он написал им, когда Ван Фуинь получил назначение с повышением в Ханьцзинь и взял их с собой, как и планировалось. Командир стражников главного судьи Ханьцзиня; отец и мать могли этим гордиться. Он поднялся очень высоко.

А сегодня утром его представят двору императора.

Радость отца была бы такой большой (но такой тихой), если бы он знал, что его сын действительно предстанет перед Небесным императором и совершит обряд тройного коленопреклонения.

Учение Мастера Чо, как известно Дайяню, гласит, что его самая главная задача в жизни – сделать так, чтобы отец и мать чувствовали гордость и уверенность, а эти чувства рождают успехи и благородные поступки ребенка.

Он долго не давал им такой возможности – разбойником с болот не станешь гордиться. Даже сейчас он спрашивал себя: а что, если бы его отец узнал, что вызов Дайяня к императору стал следствием обмана, он бы им все равно гордился?

Дайянь шел сам не зная куда, закутавшись в плащ, потом услышал предостерегающие крики ночных сборщиков мусора впереди и на мгновение удивился: им разрешалось работать только в очень позднее время, почти на рассвете. Затем он понял, что уже очень поздно. В Ханьцзине, в холодные предрассветные часы, все еще было полно народу. Поразительно, у скольких людей есть причины находиться вне дома. Луна уже давно зашла, и звезды изменились, двигаясь на запад.

Он почувствовал голод. Купил теплый пирог с мясом у продавца, торгующего круглосуточно, и съел на ходу. Пирог был с собачатиной, которая ему обычно не нравилась, но еще одна вещь, которой учишься, будучи солдатом (или разбойником) – надо есть и пить то, что подвернется, потому что такая возможность бывает не всегда.

Солдаты, отступавшие из Эригайи, погибали в основном от голода и жажды, а не в бою. Это было уже давно, та война с кыслыками, но он до сих пор был одержим ею. Когда на него находило такое настроение – в одиночестве, лежа ночью без сна, – он не мог прогнать те картины, которые возникали в его мозгу.

Когда-то он хотел там сражаться. Совершать героические поступки.

Он купил чашку чая и выпил его, стоя у тележки с жаровней вместе с другими. Некоторые отодвигались от него подальше: вооруженный стражник. Не все люди на улицах в такой час находились там по причинам, о которых им хотелось бы рассказать.

Он вернул чашку, пошел дальше. Кажется, сегодня ночью его мысли бродили где угодно, но не приносили никакой пользы.

Он был абсурдно счастлив, как ребенок, сдавший экзамен в школе, когда узнал тот колокол Пятой династии в ее гостиной. Почему это было так важно? Почему для мужчины, поставившему себе цель добиться военного ранга и участвовать в войне на севере, было важно, что он знает поэта, чьи слова выбиты на бронзовом колоколе, найденном той женщиной (и ее мужем)?

Да, Туань Лун был бы доволен, что его ученик это знает, но сам Лун теперь уже даже не учитель. Он работает, двигаясь вверх и вниз по течению вдоль Великой реки. Может быть, приносит какую-то пользу, но также иногда обманывает людей, выманивает у них деньги, которые им необходимы.

Мир не часто позволяет формировать четкие, ясные суждения, по мнению Дайяня. Он завидовал тем, кто думает иначе, кто живет иначе.

Его окликнула женщина из дверей одного дома. Он находился не в квартале удовольствий, но такие женщины есть ночью повсюду в Ханьцзине. Он вышла на свет фонаря, и он увидел, что она очень хорошенькая. Она спела отрывок из старой песни: «Одна стою на балконе, и северный ветер уносит мои слезы…»

Может быть, в другом настроении. Не сегодня.