Бытие - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Брин cтр.№ 50

– Вас на козе не объедешь, – заметил Бетсби.

– Что?

– Так говорила моя бабушка. Комплимент хорошему уму. Продолжайте, мистер Брукман.

Хэмиш нахмурился.

– Вы намекаете, что состояние здоровья Стронга возмутит публику больше, чем то, что вы подсунули ему загадочное вещество, меняющее поведение пациента?

– О, мне это не сойдет с рук, если вы решите все обнародовать… или вынудите меня к этому. Кто-то назовет меня героем, но я могу лишиться врачебной лицензии. Может, даже получу несколько лет заключения. Стронг сможет предъявить мне иск.

– Но его политической карьере капут.

Очевидно, парень считает, что это вполне приличная сделка. Хэмиш невольно почувствовал симпатию к Бетсби. Помимо всего прочего, сама смелость и оригинальность его подхода, то, как он формулирует свою загадку – словно для одного Хэмиша…

Он рискнул.

– Это должно быть такое состояние организма, которое одновременно и отвратительно, и принимается добровольно. Выбор образа жизни.

Бетсби кивнул.

– Продолжайте.

– И в то же время… что-то мало известное публике. Кроме специалистов.

– Бабушке вы бы понравились.

Необычный комплимент заставил Хэмиша внутренне покраснеть, и это помогло ему догадаться.

– Это навязчивая страсть. У сенатора Стронга есть привычка. Вредная. Вы… вы подсунули ему противоядие! О Боже!

Бетсби кивнул, его узкие глаза блеснули.

– В яблочко!

Хэмиш позволил себе тонко улыбнуться. После нескольких минут разговора он уже понял, что уважение Роджера Бетсби ему дороже дешевой похвалы критиков или поклонников. На этой бедной планете есть всего несколько десятков человек, к которым он относится так же, и это поистине увлекательно.

Но секунду спустя удовлетворение сменилось другим чувством. Гневом! Теперь ему хотелось сдавить руками горло некоего сенатора. Ни в одном обзоре или досье не говорилось о болезненном пристрастии. Ну, иногда алкогольное опьянение или одурманивание неококаином, но ни слова о чем-то таком, к чему следовало приглядеться внимательнее. Какая бы грязная привычка ни была у Старка, Движение об этом не знало. Тенскватава будет в ярости!

– Полагаю, вы не станете мне помогать, доктор, и не скажете, что это? Может, назовете противоядие, которое использовали? Или хотя бы объясните, почему оно так сказывается на поведении?

– Как-нибудь в другой раз, – ответил Бетсби, качая головой. – А пока я, конечно, должен напомнить, что принял множество предосторожностей, и, если со мной что-то случится, все будет немедленно опубликовано.

– Конечно. Это понятно и без слов, – кивнул Хэмиш, хотя знал, что всегда есть темные пути и чрезвычайные меры.

– Что ж, хорошо, – сказал Бетсби, вставая. – Этого достаточно, чтобы ваши люди могли подумать.

Тем не менее его манера держаться, язык тела очень многое сказали Хэмишу. Возможно, больше, чем думал сам Бетсби.

Что бы мы ни сделали, ты не собираешься вечно держать это в тайне. Что бы мы ни предложили.

У тебя на уме что-то большее. Не просто уничтожение карьеры одного сенатора Племенных Штатов.

Ты хочешь что-то доказать.

Хочешь спасти мир.

Хэмиш знал такой тип. На самом деле планета кишела людьми, которые искренне старались спасти мир и в то же время ни в чем не соглашались друг с другом. Да и его собственное дело – спасение Земли от будущих спасителей – тоже можно отнести к этой категории!

Он мог честно согласиться с такой иронией. Даже когда вынужден был идти неприятным путем.

– Что ж, доктор, у вас, несомненно, есть график раскрытия того, что вам известно. Сегодня я не стану вас торопить, но вскоре вы обо мне определенно услышите снова.

Как только мы получим возможность проконсультироваться, проанализировать эту запись, выделить скрытое значение ваших слов и проверить все ваши поры в поисках тайного слабого места.

– И все равно, – Хэмиш наклонил голову, услышав сигнал Ригглза, – большая пресс-конференция в Вашингтоне и Гаване относительно этого космического объекта вот-вот начнется. Заказать еды, выпивки и хорошую картинку, чтобы смотреть прямо отсюда? Кто знает? Может измениться вся планетарная ситуация. Так что наш конфликт покажется пустяком.

Конечно, Бетсби согласился остаться. Даже те, кому известно об обаянии знаменитостей, редко могут ему сопротивляться. Отсюда удвоение кисло-сладкой иронии. Хэмиш рад был разделить предстоящий исторический момент с родственной душой… этакое чувство вины за жестокость судьбы.

Особенно если судьба вынуждает его защищать тех, кого он презирает, – уничтожая тех, кто ему нравится.

ЭНТРОПИЯ

«Геоинженерия» – один из старейших видов деятельности человека: изменение некоторых особенностей планеты Земля. Всегда чем-нибудь недовольные, наши предки стремились изменить свое окружение. Хижины и очаги прогнали зимний холод. На смену лесу пришли сады. Ирригация позволила некоторым районам расцвести, а затем засолила их и превратила в пустыню. Дамбы преобразовывали водоносные слои, меняя давление, вызванное тяжестью пород, на сейсмических разломах. Добывая горючее и руду, мы изменили горы и сам воздух, которым дышим.

По некоторым расчетам, мы превратили несколько сотен кубических километров ископаемого горючего в два кубических километра человеческих существ. Возможно, это и есть величайший геоинженерный подвиг. А потом наука помогла нам сделать нечто еще более уникальное. Наделенные способностью наблюдать, мы начали задавать вопросы, которые позволяют себе задавать только встревоженные молодые боги.

Можем ли мы что-то с этим сделать? Исправить ошибки? Изменить положение к лучшему?

Геоинженерия перестала быть делом случая и стала материалом теории и эксперимента, споров и политики.

Предположим, мы закачаем в глубокие соленосные слои огромные количества CO2. Это может ненадолго задержать глобальное потепление. А если газ вырвется обратно? Вспомните катастрофу на озере Ниос. Но даже если газ останется внутри, это ведь место, где полмиллиарда лет назад, когда атмосфера изменилась с появлением кислорода, укрылись археи. Как будут реагировать археи на неожиданный приток CO2, из которого они производят метан и сероводород? А если эти газы выйдут на поверхность…

Другие предлагают воздвигнуть над Землей огромный навес, который приглушит солнечный свет. Или распылить в атмосфере аэрозоли, тем самым увеличив ее отражательную способность, и охладить планету. Некоторые опасаются самопроизвольных колебаний, которые выйдут из-под контроля. Третьи напоминают, что именно сероводород мог послужить причиной Пермской катастрофы – величайшей потери жизней, какую только знала Земля.

Даже наиболее экологичные идеи подвергаются критике. Распространение удобрений в самых «пустынных» районах океана, казалось бы, может принести только пользу: расширится пищевая цепочка, увеличится лов рыбы и в то же время будет всасываться атмосферный углерод. Но первые эксперименты с порошком железа породили проблемы. А что, если использовать приливную энергию, чтобы менять океанское дно в точности как природные течения?