С носом - читать онлайн книгу. Автор: Микко Римминен cтр.№ 58

Страница

Не остановилась, поехала дальше, не остановилась, поехала дальше — точно так же перекатывая в голове свои мысли о полицейском кортеже и стараясь тем самым заглушить чувство тревоги и паники, я двигалась вперед практически беспрепятственно, хотя происходящее напоминало скорее страшный сон, чем, скажем, развлекательную поездку обывателя в отпуске; и неожиданно вокруг стало бело и просторно, от кружащегося в воздухе снега ничего не было видно ни впереди, ни сзади, лишь синие и красные огоньки мигалок раскрашивали метель в веселые цвета, все остальное исчезло из виду, и сложно было сказать, тащится ли за мной по-прежнему эта длиннющая вереница машин или ее направили по другой дороге. Неподалеку от трамвайного депо, у ворот которого стояло несколько освещенных, но почему-то печальных вагонов, словно стайка озябших животных, которые ожидают, что их пустят в тепло, но все равно рады хоть немного пошалить на улице, ну так вот, именно там я и оказалась, неподалеку от трамвайного депо, и смотрела прямо перед собой, и старалась не съехать с дороги, границы которой с каждой минутой разглядеть было все сложнее; однако я сообразила, что полос движения снова стало две и, скорее всего, я еду ровно по запорошенной снегом разделительной полосе, полицейские подотстали, ну так вот, где же я теперь нахожусь, этот вопрос мне приходилось задавать себе все время, состояние было лихорадочное, невероятно трудно было понять, где я сейчас нахожусь, хотя я беспрестанно себя об этом спрашивала, как, впрочем, еще и о том, по какой такой необъяснимой причине я вдруг оказалась в этой безумной ситуации, ну так вот, что же теперь, где я, рядом с трамвайным депо, а потом на каком-то перекрестке, то ли трамвайные рельсы скользят под колесами, то ли колеса соскальзывают с рельсов, то ли еще что, но я все равно продолжаю ехать, не видя спидометра, потому что глаза мне заполнило чем-то белым и горячим, я вряд ли превышала скорость, но тем не менее город надвигался на меня как-то слишком стремительно, чересчур быстро, вот и следующий перекресток, скорее всего, где-то в районе Кумпулы, может быть, это поворот на улицу Интианкату, светофоры мигали желтым глазом среди метельных вихрей, редкие огни встречных машин тускло вспыхивали вдалеке, движение на улицах практически замерло, не было и пешеходов, это мне показалось очень странным, неужели они заранее опустошили город, за какую же такую террористку они меня принимают, но получить у них разъяснения, у полицейских, было довольно сложно, особенно если не останавливаться, а останавливаться-то я как раз и не собиралась или, точнее сказать, просто-напросто не могла, поэтому ничего другого не оставалось, как продолжать ехать вперед через всю эту возбужденно-распоясавшуюся мглу и стараться никого не задавить. Домой, домой, стучало в голове, и именно домой я и ехала, оставалось совсем немного, мимо успели проплыть зыбкие силуэты новых университетских зданий на горе, похожих на снежную крепость, в окнах кое-где даже горел свет, затем слева, за пустырем — я скорее помнила, что он там должен быть, чем видела его, — так вот, где-то там мерцали огни торгового центра «Арабиа», а за ними еще какие-то огни, и, задумавшись на мгновение, что же это за огни, я вспомнила, что на том месте раньше была тюрьма, но думать об этом совсем не хотелось, надо было срочно что-то предпринять, что угодно, и раз уж остановиться я не могла, пришлось нажать на газ, ничего другого в этой панике не придумалось, и конечно же это было далеко не самое разумное решение, машина начала завывать и взвизгивать, ее стало мотать взад-вперед, я же принялась, ничего не понимая, давить на все, какие были, педали и дергать за рычаги, крутить и вертеть эту дурацкую баранку, которая даже сквозь перчатки казалась обжигающе холодной, хотя в машине было жарко, как в сауне; и лишь где-то в районе моста, ведущего через железнодорожные пути мимо садовых участков Валлилы, мне удалось наконец справиться с машиной, вряд ли это случилось благодаря моим собственным усилиям — скорее всего, по воле некой высшей силы, именно так я и подумала, ангел-хранитель, промелькнула в голове мысль, но тут же лопнула, сопровождаемая противным, мокрым и даже, пожалуй, слюнявым звуком проткнутого колеса; именно такой отвратительный звук издали задние колеса, будто на что-то наткнувшись, и оставшуюся часть моста я проехала во власти всепоглощающего страха, медленно стекающего с макушки к ногам, решив, что в довершение всего я еще и задавила кого-то ни в чем не повинного.

И сразу после этого началось странно-необратимое торможение и послышался лязг, вначале мне показалось, что я заехала в сугроб, — за метелью ничего не было видно, потом в голову полезли всякие дурные мысли, додумывать их до конца совершенно не хотелось, да и сил просто не было, но они все равно, как змеи, выползали откуда-то и ждали своей очереди. В голове проносились сотни вариантов развития событий, один другого ужаснее, дети, взрослые, матери, отцы, старики, влюбленные, неимущие, убогие или еще похуже, такие, что не только сон потеряешь, а вообще захочется умереть; дальше ехать стало невозможно, и, конечно, тут же подумала, что, может, это какая-то человеческая часть зацепилась и теперь тормозит, волочась следом, а может, это только снег, хотелось сказать: сон, ах, если бы это был только сон, но на пересечении улиц Хямеентие и Стуренкату из-под колес вырвался страшный гул, а затем раздались треск, свист и шипение, впереди завыли сине-красные огни, а под машиной ухнуло, она разом осела на что-то твердое и скрипучее, да так и осталась, и тут уж хочешь не хочешь пришлось поверить, что все это точно не сон, и, увы, нельзя было ни проснуться, ни все отменить.

Сидела так довольно долго. Печка в машине оглушительно ревела и выплевывала сухой горячий воздух прямо мне в глаза, сложно было сказать, начала она работать только сейчас или плевалась так всю дорогу. На приборной панели весело горел целый ряд красных лампочек, словно маленькая деревня на далеком горном склоне, синие и красные огни переливались еще и за капотом, а также в каждом зеркале. Смеркалось. Снег стал синим. На лобовом стекле оседали огромные, похожие на картофельные чипсы, крупновязаные снежинки, они быстро таяли, заставляя плакать каменные дома на улице Стуренкату, теряющиеся в пурге, а вместе с ними и полицейские машины, превращая все в длинные, печальные оползни.

В правом боковом окне маячил едва различимый силуэт церкви Святого Павла, высившейся над заледенелыми кленами. Черные стволы деревьев с северной стороны оказались закованными в плотную сахарно-снежную корку, словно кто-то покрыл их вязкой, застывшей пеной. Вокруг по-прежнему ни души, одни только здания и деревья, машины и мигалки, и, конечно, снег, печка продолжала реветь, но я к ней, похоже, привыкла, и тут неожиданно кругом воцарилась необыкновенная тишина, стало так тихо, как бывает, только когда смотришь на падающий снег; и в душе тоже стало тихо, казалось, никаких чувств уже не осталось, хотелось плакать, но глаза были сухие, для разнообразия можно было бы рассмеяться, но мышцы лица не двигались, как я ни старалась. По-прежнему никого не видно, ничего не происходило и не чувствовалось, только снег медленно таял на стекле, делая все вокруг каким-то далеким, я постепенно стала погружаться в дремоту, навалилась на руль и слушала гул печки, который превратился в тишину, или тишину, превратившуюся в гул печки, смотрела на листок бумаги, валявшийся на мокром резиновом коврике перед пассажирским сиденьем, размером с ладонь, и какое-то время его было достаточно, просто этого листка, во всей его бесформенности, а потом он вдруг обрел форму и теперь напоминал Сицилию, но, как бы мне ни хотелось, обнаружив это сходство, перенестись в южные страны, поближе к щекочущему пальцы теплому ветру и послеобеденной сиесте, у меня перед глазами стояла только Керава, часы на стене одной из множества квартир, а вместе с ними и все остальное, мне ничего не оставалось, как нагнуться и посмотреть, что это за мокрая бумажка, и, приглядевшись, я сразу поняла, что это один из первых вариантов моих анкет с глупым, идиотским вопросом, который я умудрилась задать и у Ирьи, и у Ялканенов, Боже мой, вам больше нравятся свежие сливы или чернослив, глупый-преглупый вопрос. И, едва я подумала, что надо бы достать бумажку и сохранить на память, наклонилась и даже сумела подцепить ее двумя пальцами, я заметила боковым зрением, что со стороны водителя за окном появилась какая-то фигура, и тогда, совершенно не думая, я резко выдернула руку из-под сиденья и моментально выпрямилась, и только тут до меня вдруг дошло, что за такие резкие движения в некоторых странах и в некоторых ситуациях можно легко схлопотать и пулю в лоб.

Страница