Принц Полуночи - читать онлайн книгу. Автор: Лаура Кинсейл cтр.№ 72

— Не имеет значения. Все это ушло в прошлое.

— Ли…

Теперь в свете зарева он хорошо мог ее разглядеть: снова у нее был этот выжидающий вид, немного приподнятый подбородок, слегка приоткрытый рот.

— Я люблю тебя, — прошептал он. — Ты запомнишь это?

Выражение ожидания исчезло. Она печально улыбнулась.

— Я запомню, что ты это сказал.

— Я говорю правду. — Голос его сорвался.

Подняв ведро с водой, она собралась уходить. Паника охватила его. Он схватил ее за руку:

— Ты поедешь к своей кузине?

Она подняла на него глаза. Не с ожиданием, не с вопросом, не несчастные, признавшие поражение. Ее взгляд был как блеск сабли.

— Не уверена.

Он выдержал ее взгляд, отказываясь сдаться, признать поражение, назвать это концом.

— Тогда куда ты еще можешь поехать?

— С тобой.

Она произнесла это просто. Очень тихо.

Среди рева огня и дымного марева, жары и едкого запаха и горького вкуса он нашел то, что ускользало от него всю жизнь. И пришло. Как порядок, ничем не украшенное, без ленточек и побрякушек, без маскировки и ненужных мелочей.

Она не сказала, что любит его. Ей не надо было это говорить. Двумя словами Ли смирила его.

Она напряженно наблюдала за ним: гордая и суровая, богиня с пламенной душой. Ее взгляд предлагал и требовал одновременно, просил о правде, призывал к честности.

— Я не могу взять тебя с собой. Подумай о Макуордере и его ищейках, идущих за мной по пятам. Как я могу взять тебя сейчас с собой?

— Я не боюсь.

— Подожди меня, — убеждал он, — я тебя найду. Я… придумаю какой-нибудь выход для нас.

Она склонила голову. В этой покорности он прочел презрение, и оно потрясло его, разбило его сердце. Ему стыдно коснуться ее. Все его прошлое, все безумства… встали перед ним. Она предлагала ему счастье, а ему нечего было дать взамен, кроме фантазий.

Раньше фантазий всегда хватало. Никто не спрашивал с него большего.

— Это будет недолго. Эта суета скоро успокоится.

Ли подняла глаза и поглядела сквозь него. Она презирала его обещания.

— Я придумаю способ! — Он закинул голову, прислонился к дереву и смотрел, как летят в ночном небе искры, мигая в голых ветвях. — Верь мне, только верь в меня!

— Это не то, что я должна тебе дать, — сказала она, и голос ее больше не был спокойным. Он дрожал, выдавая ее чувства. — Я не могу быть для тебя девицей для спасения. Я не могу быть твоим зеркалом. Я только могу пойти с тобой, если ты меня позовешь.

Эс-Ти охватил гнев. Он оттолкнулся от дерева, забыв о боли в руке.

— Я прошу тебя подождать! — Обида и дым помешали его крику, превратили его в оборванное рычание. — Хоть немножечко поверить в меня.

Она смотрела на него широко открытыми глазами, красивая и такая далекая, без малейших следов преданности или нежности и покорности. Он не мог сказать, что она чувствует, что думает.

— Ты должен уже идти.

— Ты будешь ждать?

Она посмотрела на дом, на пожарище, которое было ее домом.

— Мне ведь некуда идти.

— К твоей кузине Кларе Пэттон, в Лондон.

Странно мотнув головой, как будто стряхивая с нее паутину тумана, она сказала:

— Я позволила этому случиться. Я сама допустила, чтобы это со мной случилось. Я знаю. Я позволила этому случиться.

Его гнев растворился. Он поднял обе руки и прижал пальцы к ее щекам. Бинт выделялся белой тенью на фоне ее плеч. Он поцеловал ее…

— В Лондон. Я там буду. — Слезы ручьем полились по ее лицу, падая на его обожженные пальцы, холодные и жгучие. — Уходи, — сказала она. — Теперь уходи.

Он сделал шаг к ней, но она отвернулась и пошла вниз по холму, оставив ему только мокрые следы своих слез на пальцах.

Он наблюдал за ней, пока она не подошла к пожарному насосу. Ее встретил Макуордер. Магистрат посмотрел на Ли, потом на холм.

В этом взгляде не было прощения, только холодный вопрос, чего он медлит.

Эс-Ти посмотрел на тело Чилтона. Рядом валялась знакомая шпага без ножен. Он прохромал по склону и подобрал свой эспадрон, в тени нашел свою брошенную отделанную серебром треуголку, затем сорвал с тела Чилтона свой плащ.

— Там, куда ты идешь, дополнительного тепла не понадобится, — пробормотал Эс-Ти.

Никто не обращал на него внимания. Среди мелькания силуэтов и факелов он больше не мог разглядеть Ли.

Повернувшись, он побрел по холму вверх в темноту.

Трех месяцев оказалось достаточно. Больше чем достаточно! Трех месяцев шотландской зимы в пещере в конце узкой долины. Возможно, Красавчик Принц Чарлз и его босоногие горцы находили это привлекательным, но Эс-Ти — всего лишь слабый англичанин — чувствовал себя глубоко несчастным.

В старые времена он бы отправился сразу в Лондон до того, как поднимут тревогу и смогут его поймать. Он затерялся бы в толпах Ковент-Гардена или Сент-Джайлса, где он знал, кому верить и кого избегать, какие удобства можно купить за его золото. Но он не мог взять в такой длинный путь Немо с его раненой ногой, да и сам он не годился для дальней дороги: с обгоревшими руками и лицом и раной на бедре, пронзавшей его мучительной болью при каждом шаге Мистраля.

У него больше не осталось воли.

Он отправился на север, а не на юг. В расщелине скалы, покрытой снегом и окаймленной темными соснами, он и Немо хромали и стонали, сворачиваясь вместе, чтобы было теплее, потихоньку браконьерствовали: ловили то тетерева, то зайца, вытаскивали случайную форель из ручья, принадлежавшего неизвестно какому владельцу, ужинали овсяными лепешками. Добывать корм для Мистраля было гораздо труднее. Кроме овса, который Эс-Ти захватил с собой, конь жевал лишайник, добывал копытами из-под снега вдоль ручья траву и веточки кустарника.

Эс-Ти замерз. Ему было холодно и одиноко.

Он проводил время в размышлениях. И чем больше думал, тем больше отчаивался. Он не мог обладать Ли и оставаться в Англии. На это не было никакой надежды. Да, у него есть безопасные убежища, его настоящее имя, но всегда оставался бы страх разоблачения. Особенно теперь, когда Лутон его видел, знал его лицо, имя и маску. Одно дело жить бесшабашно и одиноко, но жить, зная, что в любой момент он подвергает ее риску быть повешенной вместе с ним… это нечто совсем другое.

Оставалось изгнание, бесцельная жизнь там, где она нашла его среди неоконченных картин… И когда он пытался вообразить, как предлагает ей пожертвовать своим будущим и соединиться с ним в забвении, он испытывал чувство такого унижения, что оно его просто парализовывало.