Ретт Батлер - читать онлайн книгу. Автор: Дональд Маккейг cтр.№ 74

Глаза старого негра, опиравшегося на суковатую трость, были подернуты белой пленкой.

— Доброе утро, дядюшка Соломон, — сказал Ретт.

— Молодой господин? Это вы? — Пальцы старого негра пробежали по лицу Ретта, — А до нас дошла весть, что вас убили… Слава тебе, Господи! Как вы поживаете, молодой господин? Вас не было дома в такие времена!

Ретт пожелал увидеть родителей, если они еще живы.

— О да, масса и мистрис живы, — Соломон понизил голос.

— У массы Лэнгстона белая чума [42] . Он совсем высох. Все наши негры сбежали. Геркулес вместе с Суди тоже отправились в город. Геркулес заявил, что не будет больше работать на Батлеров, — Нижняя губа старика задрожала от возмущения, — Этот ниггер совсем занесся! Вот я родился в Броутоне, прожил тут всю жизнь и хочу, чтобы меня похоронили на Броутонской плантации.

— Хорошо, дядюшка. Значит, мои родители в городе?

— Городской дом разнесло в щепы. А ведь какой был красивый дом, лучше не сыскать! Негры на рынке даже звали меня «мистер Соломон», потому что я был из этого дома… Господин и госпожа живут теперь с управляющим Уотлингом.

— С Уотлингом?

— Вас так долго не было, масса Ретт! И какие это были времена! Масса Лэнгстон сказал, что больше никуда не двинется из Броутона. Их навещает ваша сестра с мужем. Мисс Розмари хотела бы, чтоб масса Лэнгстон и мистрис Лизабет переехали к ним. Но ведь вы знаете, какой масса Лэнгстон.

— Дядюшка, Джон Хейнз, погиб. Погиб на войне.

— Она не с мистером Хейнзом. С полковником Раванелем, вторым своим мужем.

— Эндрю Раванелем?

— Да, сэр. Парнишкой старого Джека. Говорят, он был героем на войне, но тут я не знаю.

— Эндрю Раванель?..

— Все женщины выходят замуж. Сегодня вдова — завтра снова жена, а еще через день она уже ждет ребенка…

Дом Исайи Уотлинга стоял на самом краю полуострова, в окружении затопленных рисовых чеков. По двору расхаживали куры. У тощей коровы вокруг головы была замотана тряпка, смоченная скипидаром, чтобы отгонять кусачих насекомых.

Возле двери сидел, откинувшись в кресле, остроносый молодой человек и строгал палку. Когда Ретт привязал коня у ограды, молодой человек со стуком опустил ножки кресла на пол. Светлые его волосы начали редеть, отступая от покатого лба. За поясом торчал хорошо смазанный револьвер.

— Хороший конь, — заметил молодой человек и срезал длинную стружку, — Янки позабирали всех приличных лошадей, — Улыбка обнажила отсутствие верхних зубов, а его правую щеку стягивал шрам. В ответ на взгляд Ретта он пояснил, постучав пальцем по шраму: — Когда меня подстрелили, я кричал что-то Фрэнку. Слыхали, верно, Фрэнк Джеймс, известный буян. Билл Куонтрилл говорил, что мужчина не должен разевать рот, но иногда, оказывается, полезно его все-таки разинуть. То есть если бы рот у меня был закрыт, то пуля вышибла бы и нижние зубы. Надо бы повстречаться с Фрэнком и Джесси…

— Я — Ретт Батлер. Батлеры тут живут?

— Вроде того.

— Не передадите ли им, что я здесь?

Молодой человек поднялся.

— Племянник Исайи, Джоузи. Был в кавалерии у Билла Куонтрилла, пока федералы его не подрезали. Собирались и со мной так поступить, вот я и подался на восток, вспомнил о родственных связях. — Он подмигнул. — Ретт Батлер, дядя Исайя тебя ненавидит до печенок. Думаю, однажды тебя настигнет его месть. Ведь ожидание сладкой мести обнадеживает, верно?

Джоузи подобрался ближе, словно питбуль.

— Знавал я и людей получше, которых убивали за коней похуже этого.

— Неужели не устал убивать за четыре-то года войны?

Джоузи пожал плечами.

— Сколько себя помню, Всегда кого-то укладывал. Видать, вошел во вкус.

— Если собираешься пустить револьвер в ход — валяй.

А нет — так сообщи Батлерам, что я здесь.

— Ну ты и наглец… — Не отрывая взгляда от Ретта, он

крикнул: — Дядя Исайя, явился тут один! На пороге показался Исайя Уотлинг, глянул на Ретта из-под ладони и сказал:

— Молодой Батлер. Вам тут не рады.

Джоузи ухмылялся, поставив ногу на перекладину ограды и скрестив руки на груди: дело становилось занятнее.

— Разве это твой дом, Уотлинг? Разве это не Броутонская плантация? Я прибыл к Батлерам.

— У вас тут нет родственников.

— А вот это позволь нам самим решать.

Горящие глаза Исайи Уотлинга какое-то время буравили Ретта, затем управляющий все же развернулся и вошел внутрь дома.

— Хороший денек, — изрек Джоузи, — Мне так всегда была больше по нраву осень — когда листья опадут, куда лучше становится видно тех, кто пытается подобраться, — Чуть помолчав, он поскреб за ухом дулом револьвера и добавил: —

А ты, как посмотрю, не больно-то разговорчив, верно?

Тут вновь появился Исайя Уотлинг и молча мотнул головой. Ретт последовал за ним по смутно знакомой лестнице в глубь дома, где Батлеры жили, пока строился их особняк. Затем вошел в спальню, которую родители занимали и тогда, в далеком детстве.

Комната была аккуратно прибрана. Пол подметен. Столик возле кровати, на которой лежал отец Ретта, занимали флаконы с лекарствами и плевательница, где в желтой мокроте виднелись следы крови.

Лэнгстон Батлер всегда был крупным мужчиной, и костяк остался по-прежнему мощным. Но кожа усохла и пожелтела, лишь на щеках горели красные пятна.

— У вас туберкулез, — сказал Ретт.

— Ты пришел сообщить мне то, что я и без тебя знаю?

— Я пришел предложить помощь. Я могу обеспечить вас и мать.

Лэнгстон Батлер закашлялся, едва не задохнувшись. Затем сплюнул в миску возле кровати.

— Ты не потревожишь Элизабет. У жены опорой Иисус Христос и верный Исайя Уотлинг. Для чего ты можешь понадобиться Элизабет Батлер?

— Сэр, вы согласились принять меня. На то у вас должна была быть какая-то причина.

— Тебя считали убитым, а мне теперь куда интереснее, чем прежде, истории о воскрешениях, — На лице старика страшной раной разверзлась улыбка, — Все унаследует Джулиан. Не смей являться на мои похороны.

— Неужто вы считаете, что и из могилы сможете управлять Броутоном? Отец…

Лэнгстон Батлер отвернулся к стене.

— Думаю, тебе пора, — сказал Джоузи Уотлинг, который стоял на пороге, прислонясь к косяку, — Дядя разрешил пристрелить тебя, если ты не послушаешься старого петуха. А я бы не прочь пристрелить. Уж больно мне твой конь приглянулся.

Исайя Уотлинг ждал во дворе.