Свободная любовь. Очарование греха - читать онлайн книгу. Автор: Якоб Вассерман cтр.№ 22

В семь часов вечера поезд загрохотал под сводами центрального вокзала. Анзельм встретил ее и усадил в карету, отбиваясь от бурных приветствий Ангелуса. Сидя в извозчичьей карете с дребезжащими окнами, Рената впервые ощутила смутный страх перед переменой обстоятельств, которую понимала под словом бедность. Она взглянула на Анзельма; бледный и расстроенный, он с болезненным вниманием всматривался в лицо Ренаты. Белые от снега улицы были ярко освещены электрическими фонарями. Оба сидели молча на узком сиденье. Их влекли друг к другу одного любовь, другую боязнь одиночества, а теперь они не знали, о чем говорить.

В квартире Анзельма их ждал накрытый к ужину стол.

— Я договорился с хозяйкой, что оставлю за собой две комнаты, — сказал Вандерер. — Она купила у меня мебель остальных комнат и будет сдавать их внаем.

Он сел на диван около Ренаты, горячо обнял ее и положил голову любимой на свое плечо. Вскоре девушка со страхом почувствовала, что тело Вандерера содрогается, и услышала, что он плачет. Пораженная ужасом, она не смела пошевелиться, не решалась взглянуть на него. Никогда прежде Рената не видела, чтобы мужчина плакал. Но вскоре она преодолела свое смущение и стала с нежным участием гладить его лицо. И все-таки, пока не заснула, она не переставала с тоскою думать: «Что бы ни случилось, он не должен был плакать».

Рената слышала, как Анзельм долго ходил по комнатам, и не могла спать. Хотя кругом все было тихо, ей казалось, что в уши вливается волна каких-то звуков. Это было дыхание города, кипение его крови, глухие звуки, испускаемые им во сне. Совсем иначе, словно обремененное заботами, здесь выглядело ночное небо, здесь быстрее летели облака, а в свисте ветра было что-то жалобное. Рената была рада, что лежит в теплой постели. Она представляла себе, что идет по открытому, занесенному снегом полю к какому-то дому, который еще очень далеко от нее. С этой мыслью она заснула и не слышала, как Анзельм со свечой в руке подошел к ее постели и пристально разглядывал ее, как будто стараясь прочесть будущее на спокойном лице Ренаты.

На утро за завтраком она весело спросила:

— Сколько же у нас денег, Анзельм?

— Лучше не спрашивай. Но голодать мы не будем, Рената.

Рената засмеялась, но слово «голодать», произнесенное каким-то особенным тоном, звучало для нее непривычно. Анзельм ушел в город. Возвратясь, он мрачно сообщил, что встретил нескольких знакомых, и все уже знают, что Рената Фукс снова здесь.

— Это нечто совершенно загадочное, — сказал он. — Мы как будто попали в какое-то гнездо шпионов.

После обеда Рената ушла в город, а он уселся что-то писать, и писал, не отрываясь, несколько часов. Только когда стемнело, Рената возвратилась домой. Она вошла к нему не раздеваясь, и Анзельм заметил, что на ней новая, опушенная мехом зимняя кофточка.

— Ну, как я тебе нравлюсь? — торжествующе воскликнула она, с блестящими глазами. — Мне необходимо было купить себе зимнюю кофточку.

— Сколько она стоит? — со стесненным сердцем спросил Анзельм.

— О, баснословно дешево, всего восемьдесят марок! Это я купила по случаю.

— Разве у тебя оставались деньги, Рената?

— Последние. Правда, хорошенькая кофточка и идет мне?

Она радовалась, как дитя. Вандерер не решился ни единым словом упрекнуть ее и только молча кивнул головой. Рената тотчас же поняла его мысли. Она ничего больше не сказала и смотрела на него беспомощным взглядом. «Ведь мы бедны», — подумала она и сдвинула брови, как бы стараясь проникнуться значением этих слов. Она склонилась к Анзельму, задумчиво провела рукой по его волосам и заглянула в лежавшую перед ним рукопись. Заголовок был таков: «Об альбуминатах или белковых веществах».

— Что ты делаешь, Анзельм?

— Работаю.

— Ты много за это получишь?

— Не знаю, дорогая.

— Больше ста марок?

— Едва ли четверть сотни, Рената. Тем, сколько я заработаю, можно было бы заплатить только за рукава твоей кофточки.

Рената молча села в угол. «Зачем он сказал это?» — с горечью думала она. Вскоре Анзельм собрался уходить, сказав, что у него назначено свидание с журналистом Стиве. Встревоженный молчанием Ренаты, он приблизился к ней. Она пыталась взглянуть на него, но не могла. Вдруг в порыве охвативших его чувств Вандерер спросил полушутя, полусерьезно:

— Ты была верна мне, Рената, пока я находился в Вене?

Рената вздрогнула, словно ее хотели ударить. У нее было такое ощущение, точно в ярко освещенной комнате кто-то вдруг потушил все огни.

— Как ты можешь спрашивать? — прошептала она, встала и хотела уйти в другую комнату. Но Вандерер схватил ее с грубою страстью, и она почти упала в его объятия. Шляпа его свалилась на пол, и он целовал ее лицо с такой жадностью, с какой голодный набрасывается на пищу. Рената не отвечала на его поцелуи. Она сжала губы, и ей казалось, что и сама она видит, как с каждой секундой все больше и больше бледнеет. «Он ведет себя так, будто я его вещь», — думала она.

В этот миг Вандерер издал хриплый звук, напоминающий рычание дикого зверя, и буквально швырнул Ренату на стоявшее поблизости кресло. Рената не успела опомниться, как его сильные руки начали яростно хватать, мять и тискать ее. В голове девушки все смешалось, от неожиданности она не могла даже сопротивляться. Анзельм, придавив ее к креслу, стал срывать с себя одежду. Впервые в жизни Рената увидела перед собой обнаженного мужчину, и это зрелище показалось ей до того отвратительным, что она зажмурила глаза и с силой вцепилась в подлокотники кресла. Ужас, сковавший ее, мешал ей пошевелиться, тем временем Вандерер, не теряя времени, задрал подол ее юбки. При виде белоснежного кружевного белья Ренаты, которое он недавно выписал для любимой из Парижа, Анзельм и вовсе потерял над собою контроль. Он двигался всем телом, терся предметом мужской гордости о нежный шелк, продолжая издавать сиплые звуки. Он старался до последнего оттянуть момент проникновения в заповедный уголок блаженства. А возможно, где-то в глубине души Вандерер и сам не верил, что слияние с любимой, о котором он так долго мечтал, совсем близко. И вдруг… Нет, этого он никак не ожидал. Недели вынужденного воздержания дали о себе знать. Крупные теплые капли брызнули, упав на меховую оторочку кофточки, на белоснежный шелк белья, на бархатную кожу Ренаты. Обессиленный, Анзельм тяжело вздохнул и приник ртом к ее стиснутым губам, вдавив девушку в кресло весом своего тела. А уже через минуту он торопливо оделся и, стараясь не встречаться глазами с Ренатой, буркнул что-то неразборчивое и скрылся за дверью.

Снег перестал идти. Торжественно и тихо выглядели улицы, по которым шагал Вандерер с довольством сытого человека. Он набрал горсть снегу и приложил к пылавшим вискам. В кафе, куда он зашел, его поджидал Стиве. Клубы табачного дыма заволакивали все, как туманом. Несколько молодых художников играли в карты; Стиве сидел в углу, окутанный дымом своей сигары. С робкой вежливостью и со своей покорной улыбкой протянул он Вандереру сухие пальцы, которые тот осторожно пожал, словно боясь сломать.