Кэролайн попыталась рассмеяться, но из этого ничего не вышло. Джастин приподнялся на локте и отвел прядь волос с ее лица. Прикосновения его пальцев будто огнем обожгли кожу.
– Нет, Кэрри, ты не более унылое создание, чем все жители этой планеты. У каждого есть грустные воспоминания, которые нагоняют на нас тоску. Но ведь это проходит.
– А разве у тебя тоже было несчастное детство?
– Как сказать… Если назвать несчастьем трудности ребенка, которому было предоставлено слишком много свободы…
Кэролайн улыбнулась. Сейчас, когда она выговорилась, ей стало намного легче.
– А может, нам пора подумать о возвращении?
– Почему?
– Почему? Потому что…
– Уверен, что ты опять подумала о слухах и кривотолках.
– Нет!
– Тогда, значит, тебя здорово допекло солнце.
– Солнце восхитительно…
Действительно, легкий морской бриз не давал зною застаиваться.
– В таком случае, – лениво улыбнувшись, сказал Джастин, – остается только одно: ты просто боишься меня. На этот раз я угадал? Ты нервничаешь, твои движения скованы. Стоит мне приблизиться, как ты напрягаешься, вскакиваешь… Почему? Боишься, что я случайно могу наступить на тебя?
– Меня страшит совсем другое! – выпалила она, угнетаемая мыслью, что он смеется над ней.
– Тебе, Кэрри, просто надо поплавать…
Она промолчала. Он видел, что ее щеки пылают, а рот слегка приоткрыт. И, возможно, догадывался, что сладостный дым желания уже заволакивает сознание. Предвестие пожара…
Джастин притронулся ладонью к ее нежному лицу, затем коснулся губами ее рта. Кэролайн отозвалась, и поцелуй их становился все жарче и глубже. Она всегда считала, что страсть – не ее стихия. А тут, отвечая на поцелуй, она пылко обняла его, испытывая совсем новое, неизведанное чувство. Прервав ласку, он опустил с ее плеч бретельки купальника, и она, издав легкий стон, откинулась на песок. Джастин, опершись на локоть, прилег рядом с нею.
– Один Бог знает, как я хотел этого… – прошептал он, лаская ее грудь и проводя языком влажную полоску от уха к шее.
Кэролайн казалось, что сами кости ее начинают плавиться от страсти. Сейчас, когда она решила отдаться этому человеку, пришло успокоение, позволившее полнее раскрыться ее пылкой натуре. А Джастин продолжал ласкать это жаркое тело, расширяя зону своих действий. Целуя ее грудь, он спросил, хорошо ли ей.
Открыв глаза, она улыбнулась. Хорошо ли?.. Да она просто таяла в предвкушении еще более острого наслаждения. Джастин принялся стаскивать с нее шорты вместе с трусиками. Она выгнулась, помогая ему, и вскоре лежала нагая и вполне готовая принять его. Это чудесно… Ведь раньше возбуждение никогда не приходило так быстро, всегда требовались продолжительные прелюдии, а сейчас вмиг исчезли и скованность, и стыдливость. Одно только желание слиться в одно целое с этим красивым и сильным мужчиной. Секс всегда был для нее приятным занятием, обыденно завершающим проведенный с любовником вечер. Но сейчас потребность в соитии преобразовалась в подобие дикого голода, в адский огонь вожделения.
– Потерпи, – прошептал он. – Не хочется торопиться…
Но по всему было видно, что долго не вытерпеть ни ей, ни ему. И вскоре, целуясь и жадно лаская друг друга, они слились в объятиях на белом песке зеленого острова, затерянного в залитых солнцем морских просторах… Забыв обо всех и обо всем… Сколько времени прошло? Времени вообще не было. Время началось лишь в тот миг, когда они, обессиленные, отпустили друг друга после жгуче-сладостных конвульсий.
Довольно долго оба пребывали в забытьи отдыха.
Но вот Кэролайн, открыв глаза, с нежностью взглянула на Джастина, и, проводя пальцем по его лицу, пробормотала:
– Теперь, пожалуй, я и рискнула бы искупаться.
Дождавшись, когда ее палец дополз до его губ, Джастин схватил его зубами и слегка прикусил, отчего ее улыбка тотчас преобразилась в смех.
– Эй, вертолеты! Меня едят! – воскликнула она. – И где? На суше! Нет уж, лучше пойти в воду, там спокойнее…
– Прекрасная идея, – откликнулся Джастин, вставая и рассматривая женщину, лежавшую перед ним на песке.
– Сейчас встану. Вот только соберусь с силами…
– Чувствуется, что девочка малость пересохла. Надо бы сначала полить ее из лейки…
– Лейка, наверное, тоже припрятана в коробе с пляжными шляпами и прочими аксессуарами.
– Не помню. Надо пойти посмотреть.
– Нет уж. Я не дам поливать себя как какое-то увядшее растение. Лучше уж залезть в воду и постепенно отмокнуть.
Видя, что она ищет купальник, он схватил его и отказался отдать. Оставалось только махнуть на это рукой. Все сейчас было легко и не стыдно. Вставая и направляясь к воде, она вдруг подумала, что проспала всю свою взрослую жизнь и только теперь, когда ей чуть не под тридцать, проснулась. Как знать, не встреть она Джастина Брауна, ей, возможно, и вообще не довелось бы испытать настоящей страсти.
– Нет лучшего времени, чем настоящее, – проговорил Джастин, идя следом и не отрывая взгляда от прекрасного женского тела.
Кэролайн обернулась и, смеясь, сказала:
– А что, если за нами подглядывают? Представляю, как мы выглядим!
– Ничто на земле не ново, – меланхолично проговорил он, наблюдая, как женщина неторопливо входит в воду. – Так что и эта картина, старая как мир, не стоит того, чтобы смотреть на нее со стороны. Третьему это не должно быть интересно.
– Тебе хорошо говорить, ты мужчина, – произнесла Кэролайн, стоя по пояс в воде. – А мне стыдно. Вот мы вернемся в Лондон, и что тогда?..
Лондон… До него далеко, бесчисленное количество миль и часы полета. Неужели еще вчера она ходила по его улицам? И Кэролайн вдруг взгрустнулось. Возвращение неизбежно…
– Ты замкнешься в своей стеклянно-металлической башне, а мне в конторе придется слышать перешептывания за спиной и ловить на себе многозначительные взгляды.
– Вот именно! – тотчас согласился он. – Но что значат все эти шепоты и многозначительные переглядывания для столь прекрасной женщины, как мисс Вэйн? Иная и согрешит, а никто об этом толком и не посудачит.
Джастин испустил боевой клич, ринулся за ней в воду, и они предались дурашливым играм и шумным плесканиям, то и дело прерываемым ласками, объятиями и поцелуями с привкусом морской соли. Дело кончилось тем, что он схватил прекрасную купальщицу, вынес на берег, уложил на песок, и довольно скоро овладел ею. Что, кстати, полностью совпадало с ее желаниями.
Потом, полежав немного, они смыли с себя песок и побрели к тому месту, где их впервые соединила страсть.
Кэролайн взгрустнулось. Она вдруг всерьез задумалась над тем, что произошло. Правда, тотчас сказала себе: оставь, что такого? Подумаешь, забылась немного, позволила себе расслабиться… Вот вернешься в Лондон, тогда и будет время обдумать ситуацию. А сейчас надо просто наслаждаться. Как это он сказал? Лучшее время – настоящее. И то – правда!