Звезда флибустьера - читать онлайн книгу. Автор: Патриция Поттер cтр.№ 28

В душе затеплилась слабая искра надежды. С такими людьми, как Джон Ганн, англичане, конечно, победят.

— А куда вы направитесь после того, как уедете от нас?

— В свой полк, к востоку от здешних мест.

— Вы будете осторожны?

— Я всегда соблюдаю осторожность, Аннетта.

Ее имя прозвучало в его устах так сладко.

— Ну почти всегда, — поправился он.

— Странно, что у вас здесь совсем нет друзей, — заметила она.

— Меня послали вперед, квартирмейстером, подыскать жилье для моего полка. Доктор должен был известить их, где я нахожусь.

— Но, может быть, среди других пациентов у вас найдутся знакомые?

Он не сводил с нее своих изумрудных глаз, его взгляд гипнотизировал. Затем он внезапно посмотрел куда-то в сторону, взял бокал и отпил глоток портвейна.

— У вашего отца хороший вкус.

— Это у доктора Марша хороший вкус. Он вчера принес для отца несколько бутылок.

— Ах, какой он добрый, этот доктор. Вы хорошо его знаете?

Аннетта покачала головой:

— Нет, я знаю только, что врач он прекрасный и сохраняет верность королю. Он уже дорого заплатил за свою верность. Говорят, от него отказались родные. Но жена его была из квакерской семьи, а большинство квакеров выступает против мятежа. Некоторых мятежное правительство даже повесило, и доктор сидел в тюрьме, так как заявил протест против казней.

В глазах Джона Ганна промелькнуло удивление, но он ничего не сказал. Вместо этого он встал, но, видимо, слишком резко — пришлось схватиться за стул, чтобы не потерять равновесие. Аннетта хотела подхватить бокал. Она коснулась рукой руки Джона Патрика, но каким-то непостижимым образом бокал все же упал и разбился. Сверкающие осколки разлетелись вокруг, и красное вино растеклось на полу. Казалось, это кровь.

Аннетта вскрикнула. На какое-то мгновение она словно оцепенела. Она видела уже достаточно много крови, но сейчас ей показалось, что это его кровь. Предвидение? Но она в такие вещи не верила. Тем не менее дыхание у нее перехватило и сердце застучало как бешеное. Она вдруг поняла, что смотрит на Джона Ганна сквозь слезы. Он был совсем рядом, но контур лица расплывался как в тумане.

— Все в порядке, — тихо сказал он, — это ведь только вино.

Опираясь на трость, он опустился на колено и стал собирать осколки. И тут же порезался. Его кровь смешалась с вином. Джон Ганн пробормотал сквозь зубы нечто вроде ругательства, и это вывело ее из транса.

— Об уборке мы позаботимся потом, — сказала Аннетта, подавая ему руку, чтобы помочь подняться. Кровь из пореза уже текла тише. — Сейчас принесу что-нибудь, руку надо забинтовать.

Вместо ответа он просто вытер руку о брюки.

— В этом нет никакой необходимости. Извините мою неуклюжесть. Но так действует на меня ваше присутствие.

Неужели? Эта мысль и смутила ее, и опьянила.

Он поднял руку.

— Видите? Кровь уже почти остановилась.

И, словно в доказательство правоты своих слов, он отвел локон с ее лица и пальцами погладил Аннетту по щеке. Сердце у нее забилось сильнее, и ноги стали как ватные, потому что от его прикосновения в жилах словно вспыхнуло пламя. Аннетта подняла взгляд и увидела, что в глазах его горит огонь. Зеленое пламя.

— Я буду скучать, мисс Кэри.

— Вы дадите мне знать, что у вас все в порядке?

— Постараюсь, если будет возможность.

Голос у него охрип, а пальцы все еще бродили по лицу Аннетты, словно он хотел запомнить его и на ощупь. Ее охватила дрожь. Он отошел на шаг.

— Извините. Я, кажется, не в состоянии держаться в стороне от вас.

«И я тоже не в состоянии», — ответила она мысленно.

— Что бы ни случилось, запомните: вас забыть просто невозможно, — сказал Джон Патрик.

Нет, это были не совсем те слова, которые ей хотелось бы от него услышать. Ей бы хотелось, чтобы он говорил о любви, ей хотелось услышать обещания. Но любовь и обещание были в его взгляде, и душа ее воспарила в блаженстве.

Она подошла ближе, и на мгновение ей показалось, что он снова отвернется и откажется от нее, но нет. Он наклонился и поцеловал. Крепко. Страстно. Она ответила на его поцелуи, она обнимала его, и ладони ее запутались в его волосах. От него пахло портвейном, мылом и еще каким-то особым, мужским запахом, который ее пьянил. Горячечное желание охватило ее, как жадное пламя сухую траву. Она прижалась к нему всем телом и ощутила напряженность его плоти, отчего запылала еще сильнее.

Он застонал, выругался и в следующую секунду оторвался от нее.

— Проклятие! Я не имею права.

Она выпрямилась. Прошлым вечером она бежала, Больше она не убежит.

— Нет, вы имеете это право, — сказала она, приподнялась на цыпочки и, едва касаясь губами, поцеловала его. А затем, собрав все свое достоинство, повернулась и медленно вышла.

В душе ее росла надежда. Может быть, война долго не продлится. Может быть, папе станет легче. Так и будет, если он получит обратно свою землю. Но для этого необходимо только одно: чтобы англичане победили.

А она будет молиться за их победу. И за то, чтобы к ней вернулся ее английский лейтенант.

Следующие два дня Джону Патрику показались вечностью. Он чувствовал себя лучше, хотя ему было еще неимоверно трудно передвигаться без палки. Плечо тоже побаливало.

Но он по-настоящему страдал при мысли об Аннетте и ее отце. Он все-таки привязался к ним обоим. Он не ожидал, что ему доставит такое удовольствие улыбка Хью Кэри или его интерес к рассказам об Англии.

Такие чувства были ему вновь. Он долгое время не испытывал чувств, достойных уважения, существенно подрастеряв запас человечности в свою бытность на Карибах. Он больше не хотел ничего терять.

Не хотел терять Аннетту. Эти двое, отец и дочь, снова научили его любить. Джон Патрик закрыл глаза. Любить. При мысли о любви он ощутил страх, гораздо больший, чем тот, что испытывал при виде превосходящего по численности флота противника.

Ему хотелось остаться с ними. А вместо этого надо навсегда, исчезнуть из их жизни. Он уже написал Аннетте письмо и сообщил, что получил назначение в другой полк и должен немедленно явиться в Нью-Йорк. Разумеется, она будет наводить справки о Джоне Ганне в его старом полку и, конечно, ничего не обнаружит.

Он подошел к бюро, открыл ящик и положил туда письмо. Несколько часов назад приходил Ноэль, принес продовольстие и вторую английскую военную форму, на этот раз капитанскую. Она была больше, чем требовалось, и Джон Патрик мог обмотаться несколькими слоями бинта, чтобы казаться толще. Дородность, парик — и английский капитан будет мало похож на человека, чья внешность описана в расклеенных по городу объявлениях.