Обретенный май - читать онлайн книгу. Автор: Мария Ветрова cтр.№ 57

Павел сочувственно кивнул, решив не перебивать собеседницу: пусть выскажется, все равно в итоге вернется к Маше. Но Ирина Петровна, махнув рукой, оборвала себя сама:

— Извините, отвлеклась… В общем, мамаша ее объявилась, когда девочке было два годика, прошла прямехонько к нашей директрисе. Мы думали, может, насчет усыновления кого-нибудь из наших, но выяснилось — нет… Если честно, я не знаю, как они там с Любомиршей договорились, мы с ней были не слишком в хороших отношениях… Но эта самая мамаша стала у нас бывать примерно раз в месяц… Знаете, не хотелось бы на человека, даже такого, наговаривать лишнее, но ходили слухи, что она приплачивает нашей директрисе… И я бы не удивилась, если бы это оказалось правдой!

— Приплачивает? — пробормотал Павел. — За что?

— Ну как вы не понимаете! — Ирина Петровна снисходительно усмехнулась. — Во-первых, за все эти тайны… Ваш папа что же — был каким-нибудь важным чиновником?

— Вообще-то да, — Ребров отвел глаза, очень некстати припомнив своего покойного отца, всю жизнь проработавшего на автозаводе.

— Ну вот! Видите, я права!.. Вероятно, эта женщина, Валентина, его шантажировала, деньги вымогала… Вы уж извините, может, я и ошибаюсь, но по-моему, так оно и было. И почти все в нашем коллективе так считали. Потому что по виду этой бабы не скажешь, что у нее у самой полно денег… Ну а Маша с той поры так и проходила у нашей директрисы в любимицах. И когда после выпуска некоторым девочкам дали жилье, она единственная из всех получила не комнату, а квартиру… Так что с тех пор я ее и не видела, почти десять лет уже прошло… Если это вам поможет…

Ребров бросил на Ирину Петровну внимательный взгляд и решительно тряхнул головой:

— Спасибо вам, вы очень мне помогли! Точнее не мне, а нам… Я вынужден перед вами извиниться, Ирина Петровна, но я не совсем тот человек, за которого себя выдал… Вот! — Ребров извлек из внутреннего кармана пиджака удостоверение и протянул его обомлевшей Пургиной, круглое лицо которой моментально покрылось красными пятнами.

Некоторое время она тупо смотрела на удостоверение, потом до нее наконец дошел смысл происходящего, и женщина ахнула, окончательно заливаясь краской от возмущения.

— Как же вам не стыдно! — она бросила ребровское удостоверение на стол. — Все-таки методы надо выбирать… Зачем же обманом. Мы ведь милиции доверяем, а выходит, что… Как вы могли? А я-то, дура старая, и уши развесила…

— Ничего противозаконного не произошло. — Павел отвел глаза: ему и в самом деле было неудобно перед Пургиной за этот обман. — Выслушайте меня, Ирина Петровна: речь идет о расследовании убийства и о судьбе вашей воспитанницы, которая может пострадать совершенно безвинно… Ваши коллеги, с которыми я успел пообщаться, говорить со мной не захотели. Испугались, наверное… Что мне оставалось делать?

Слово «убийство» произвело на Пургину впечатление, сразу охладив ее пыл.

— Что… Вы хотите сказать, что Машеньку подозревают в…

— Именно это я и хочу сказать, — твердо произнес Ребров. — И чтобы помочь ей, мы должны найти эту самую Валентину — Машину мать, понимаете?..

— Да я-то чем могу вам помочь? — Пургина нахмурилась. — Я ее, считайте, вовсе не знала, видела, конечно, но так — в основном издали… Она с директрисой общалась, а на нас, остальных, и внимания не обращала…

— Нам не нужно, чтобы вы ее знали. — Ребров вновь полез во внутренний карман своего пиджака и достал оттуда несколько фотографий. Снимки, с разрешения Нины Владимировны, были взяты Калинкиной на некоторое время из семейного альбома Паниных. Другой вопрос, что за прошедшие десять или около того лет мать Маши Паниной наверняка изменилась и Ирина Петровна могла ее элементарно не узнать. Калинкина, правда, прихватила несколько старых, тоже любительских, фотокарточек, но уже и вовсе плохого качества: бумага за давностью лет выцвела и пожелтела.

Когда Ребров впервые услышал Анину версию о предполагаемом убийце брата и сестры, он счел ее попросту плодом Аниной фантазии — настолько она показалась ему малоправдоподобной. Но чем дальше углублялись они в это дело, тем настойчивее Калинкина возвращалась к своему предположению. А события последней недели и вовсе заставили Павла признать, что все мотивы тянутся в одну и ту же сторону.

Вручая ему фотографии, Аня и сама согласилась, что делает это на всякий случай, что вряд ли Машина мать рискнула бы войти в окружение Паниных. Тем более что не так уж и много у генеральши друзей и знакомых. И тем не менее — проверить было необходимо. Проверка друзей и знакомых Маши с Женей займет куда больше времени, чем проверка окружения генеральши. А вдруг да и в самом деле повезет?.. Хотя вычислить эту женщину — еще не означает доказать, что именно она убийца.

Задумавшийся Павел не сразу услышал Ирину Петровну, уже не менее минуты разглядывавшую один из снимков и что-то ему говорившую.

— Что, простите? — он почти затаил дыхание, не позволяя себе поверить в удачу.

— Я говорю, что вообще-то не уверена, но… Вот эта женщина, она вполне могла бы быть Валей… Ну, Машиной матерью… Конечно, тогда та была моложе, но…

— Которая? — Ребров не выдержал и, вскочив со своего места, заглянул через плечо Пургиной. — Эта?!

— Я не уверена! — спохватилась та. — Просто похожа, если она, то очень сильно постарела… Господи, а вот же и сама Маша!.. Это ведь Машенька, верно?..

— Верно… Ирина Петровна, скажите, а если вы ее увидите в жизни — узнаете?

— Какая она красавица стала… — пробормотала женщина.

— Кто? — Павел глянул на Пургину с недоумением. — Ах, Маша… Ну да… Так узнаете?

— В жизни? — Ирина Петровна подумала и кивнула. — Пожалуй, узнаю. У нее была такая… несколько характерная манера говорить и — голос… Я очень хорошо запоминаю голоса, у меня абсолютный слух, — она вздохнула. — Когда-то даже училась в музыкальной школе, но бросила по детской глупости… А вы ведь так и не сказали мне, кого, собственно говоря, убили? И почему подумали на Машу?

— Убита ваша бывшая начальница и ее брат, если вы его знали.

— Бог ты мой! — пробормотала Пургина. — Какой кошмар… Хотя братец у нее был действительно не из приятных. Его у нас все знали, и никто не любил… Он очень нагло себя вел — и с воспитательницами, и с ребятишками… Все равно ужасно!

— Убийство — всегда ужасно. — Ребров поднялся и собрал рассыпанные по столу снимки. — Ирина Петровна, нам, видимо, придется побеспокоить вас еще раз, для более тщательного опознания. Вашу безопасность мы гарантируем…

— Да бросьте вы! — она махнула рукой и тоже встала. — Кому я теперь нужна? Да и не боюсь я за себя… В любом случае оплакивать меня…

— Ну зачем вы так?

— В моем возрасте, молодой человек, пора отдавать себе отчет в реальном положении вещей, — Пургина усмехнулась. — Тем более если уж я так глупо попалась на вашу ложь… Молчите-молчите! Должна сказать, что вы зря так старались, я бы и без подобных уловок ответила на все ваши вопросы.