Дотянуться до звезд - читать онлайн книгу. Автор: Луанн Райс cтр.№ 86

Джулия была на распутье. Алан не видел, что ждало ее впереди, но он ощущал приближение этого нечто. Он поглядел на нее. Она лежала на боку, закрыв глаза и свернувшись в позу полумесяца. Она была его маленькой крошкой, и не важно, что ее угораздило родиться его племянницей, а не дочерью. У него сводило горло от боли и желания стать ей отцом, удочерить ее до того, как она умрет.

— О, да, вот так еще лучше, — пробормотала Диана.

— Отлично, — прошептал Алан. — Наслаждайся.

— Ммм… — простонала Диана. Она закрыла глаза и повернулась лицом к стене. Алан массировал ее спину, подоткнув простыню ей с боков и возле грудей, чтобы она не замерзла. Ему хотелось отнести ее в ванную и заняться там с ней любовью. Но не сегодня. У Алана к глазам подступили слезы, и он смахнул их рукавом. Но они снова навернулись.

— Спасибо, — сказала Диана.

— За что? — спросил он.

— За все. Я так счастлива с тобой. Никогда бы не подумала, что буду настолько счастливой.

— Я тоже, любимая, — шепнул он.

— Мы словно настоящая семья.

— Только об этом я и мечтал, — сказал Алан, прильнув к ней, чтобы поцеловать в щеку.

Иногда по утрам, до поездки на работу, Алан устраивал пробежки; и вот в последнее время он обнаружил, что непроизвольно избрал новый маршрут. Вместо того чтобы наматывать круги в городском парке, а потом возле библиотеки и дендрария, он стал бегать вдоль пристани. Два дня подряд, хотя ему и следовало придерживаться определенного ритма, он сбавлял шаг, как только оказывался неподалеку от больших белых домов на Вотер-стрит.

Там находился дом, который так нравился Диане. Пробегая мимо, Алан отмечал взглядом высокие окна, ионические колонны, веранду, совмещенную с солярием, кованую ограду. Он видел широкий двор, переходивший в лужайку, и три флигеля. С улицы было невозможно догадаться о внутренней планировке. Дом поражал своими размерами, и он гадал, были ли в нем на первом этаже просторные спальни.

Алан подыскивал себе новое жилье. В принципе ему хватало и старого дома, но в нем скопилось слишком много воспоминаний. Он жил там с момента своего приезда в Хоторн. Туда же Алан приводил своих многочисленных подружек; не раз и не два на втором этаже отсыпался Тим, правда, по большей части в одиночестве, но однажды после шумной гулянки к нему присоединилась Диана. Он знал, что, когда ей приходилось там появляться, она чувствовала себя неуютно. К тому же дому требовался ремонт и новая отделка и на первом этаже не было комнат, подходивших для спальни.

Может быть, он просто размечтался. Он не спрашивал Диану о том, хотела ли она вообще жить вместе с ним. Но что, если да? После ее возвращения из поездки они стали ближе друг другу; и порой ему казалось, что их сомнительное прошлое принадлежало кому угодно, но только не им двоим. Он перевел дух, прислонился к ограде. Дом выглядел отлично, окруженный аурой благополучия и блеска. Кто бы в нем ни жил, определенно заботился о месте своего обитания. На внутреннем дворике, в окружении каменных стен, находился огород и росли фруктовые деревья. На клумбах цвели хризантемы.

Он не был в этом особенно уверен, но ему казалось, что первый этаж расширялся в задней части дома. Прямо за той живой изгородью он словно вытягивался в форме латинской «L». Там можно было бы устроить спальни, — для них с Дианой и вторую для Джулии. Тогда Диане не придется носить Джулию по лестнице. Приобретение этого дома было нужно Алану отнюдь не для собственного удовольствия: он мечтал о счастье Дианы, об исполнении ее заветной мечты.

Передохнув, он побежал домой. Время пролетело незаметно, а первым пациентам было назначено ровно на девять утра. Он посмотрел на часы. Если прибавить скорости, то он успеет принять душ, переодеться и, добравшись до офиса, позвонить своей знакомой Нине Мейнард из агентства по продаже недвижимости «Хоторн Риелти».

Эми получила пятерки за все свои экзамены и тесты. Она еще никогда не попадала в почетный список, но ее учительница сказала, что если она продолжит в том же духе, то в этом триместре непременно попадет. Это могло бы стать приятным сюрпризом для ее мамы. Эми снова переживала за свою мать, потому что по утрам она опять не вставала из постели, чтобы проводить ее в школу, и иногда дремала, когда Эми уже возвращалась с уроков.

— Мам! — сидя за кухонным столом, позвала Эми.

Нет ответа.

— Мам, хочешь чаю?

Когда ее мама снова промолчала, Эми встала и зажгла на плите газ. Температура понизилась, и в системе отопления, по-видимому, были какие-то неполадки. Возможно, ее мама оставалась под одеялами, чтобы согреться. Эми не стала бы винить ее за это.

Она с удивлением обнаружила, что стала придумывать для своей мамы оправдания. Может быть, она простудилась, размышляла Эми. Или не спала целую ночь и теперь отдыхает. Эми не могла понять, что такое депрессия. Врач матери сказал ей, что это тот же гнев, только обращенный внутрь, на себя. Мать Эми так винила себя за обиду на ее отца, за то, что он умер и покинул их одних, что выплескивала эту ярость на саму себя.

«Почему в жизни столько сложностей?» написала Эми. Сидя за столом, она трудилась над своим рассказом. Его события разворачивались в небольшом доме в городе под названием Оуквилл, который был почти точной копией Хоторна. Ее главным персонажем была двенадцатилетняя девочка Кэтрин, мама которой страдала от депрессии, а сестра появилась на свет с врожденными дефектами. Когда Эми что-либо беспокоило, она позволяла Кэтрин рассуждать об этом вместо себя. Чтобы дать своей героине надежду на будущее, она отправляла Кэтрин на пляж, где та строила песчаные замки.

— Привет, милая, — сказала мама Эми, выйдя из своей комнаты. На ней был розовый банный халат. Ее волосы примялись с одной стороны, а на щеке пропечатался узор от наволочки. Она зевнула и закурила сигарету.

— Я готовлю чай, — сказала Эми. — Будешь?

— Э, конечно, — ответила ее мать. Она присела за стол, и ее взгляд упал на рассказ Эми. — Что это?

— Пишу рассказ.

— О чем?

— О приключении, — отчего-то смутившись, сказала Эми. Это было приключение, только не на море, в горах, джунглях или в космосе. Это было приключение семьи — любимых и нелюбимых, которые обретали друг друга после долгой разлуки.

— Очень интересно, — сказала мама, но в ее голосе не было заинтересованности. Когда она попробовала улыбнуться, у нее задрожали губы.

Эми не знала почему, но это ее жутко разозлило. Почему ее мама не могла просто улыбнуться? Почему она не могла быть радостной и счастливой? Собственный гнев немного пугал Эми. Он накрывал ее с головой. Эми еще помнила прошлое лето, когда она пихнула Эмбер, и соцработники чуть было не повесили на нее клеймо «склонного к насилию ребенка». С другой стороны, Эми не хотела обращать свою ярость внутрь и впадать в депрессию подобно матери. Тут требовался выверенный баланс, поэтому она передала эту проблему Кэтрин, которой тоже приходилось переживать море гнева.