У самого синего моря. Итальянский дневник - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Осис cтр.№ 45

Но вот что интересно, кажется мне теперь – или меня божественный Де Андре навел на эту мысль? – дело-то не в том, чтобы получить заветный леденец на палочке, а в том, чтобы дожить до того дня, когда можно обратить лицо к Небу и сказать: ты ошиблось. Я точно знаю, что я делаю, и что это совсем не момент Всемирного потопа, как ты думаешь, плевал я на твой Всемирный потоп, потому что у меня есть жена Ансельма, ибо к чему вообще все, если оно не приводит тебя к диалогу с Небом?

В общем, практически все я про жизнь теперь поняла, кроме того, как же тогда живут атеисты и агностики, если им не надо ничего доказывать Небу?

И что такого должно быть в Ансельмовых женах (если вы понимаете меня), чтобы в одну секунду с легким сердцем противопоставить правоту земную правоте небесной?

Основная тема последних лет – это неожиданные открытия. Например, недавно я окончательно поняла, что всякий туризм бессмыслен и что с первого раза разглядеть ничего нельзя. С первого раза вообще что-либо распробовать сложно. До сих пор помню, как я некультурно выплюнула первую в жизни оливку – так возмутительно не соответствовал ее вкус ожиданиям, которые рождала эта восхитительная округлость и сочная синева. Мне было пять лет, но я хорошо помню.

С Тосканой все проще. Она настолько хрестоматийна, что сразу знаешь, чего от нее ожидать, еще Бунин писал, как ему надоел Данте в своем бабьем шлыке и русские провинциальные баре, разглагольствующие про Кватроченто. Возрождение, Медичи, Макиавелли, Леонардо, апогей международного туризма во Флоренции и просто богатые англичане, наводнившие ее окрестности. Все кишит как муравейник. Какое-то непрерывное броуновское движение, отдающееся звоном в ушах и зудом в конечностях. А мы, бедные, ездим в эту самую Тоскану довольно часто – раза два-три в год, практически как культурные люди на дачу в какой-нибудь средней полосе. В шезлонге покачаться, по окрестностям пройтись, закатом полюбоваться, нарезать букет одичавших цветов, проредить заросли мяты около туалета (пригодится для мохито) – и домой, к работе и цивилизации.

А в этот раз просто чудо случилось, никак иначе не объяснишь. То ли гул сам собой стих, то ли мы к нему наконец-то притерпелись, то ли попросту догадались к Флоренции даже близко не подъезжать. Все с самого начала разворачивалось как скатерть-самобранка для не верящего в чудеса младшего научного сотрудника: начало осени, прозрачное небо, солнце, краски, листья, ветер, путешествие… Простые вещи, предстающие в своем истинном обличье.

Как в хорошем полузабытом фильме: смотришь и не узнаешь. Сначала сквозь горы наши лигурийские, выныривая из тоннеля, только чтобы жадно вобрать в себя, как воздух, ослепительную солнечную картинку и снова нырнуть в глубь следующей горы… Потом горы отступили влево, бесстрашно показывая свое вывороченное нутро в окрестностях Каррары, и долго еще после Каррары вдоль автотрассы виднелись ровные ряды одинаковых кубиков каррарского мрамора, сложенные вокруг игрушечных подъемных кранов и коробочек складских помещений. Промелькнула и пропала из виду деревушка Винчи – поразительно, даже съезда с автострады в этом месте нет, только аккуратная синяя табличка. Ну и в конце концов Тоскана – страна сказок. Холмы, пинии, замки, виноградники, оливковые рощи. Оливы даже в солнечном свете блистают совершенно серебряными листьями, интересно, какие же они тогда в лунном свете – может быть, золотые?

Наш друг Валерио (в конце письма поставить Vale – так его мой муж и зовет: Вале) живет в двухэтажном средневековом доме, вокруг – десяток таких же домишек, непрезентабельных снаружи, но удобных и поместительных внутри, теснящихся вокруг замка Поппьяно. Группка домов и единственная улочка длиной в тридцать метров тоже называется Поппьяно. На соседнем холме – еще один замок, Монтеспертоли, от Монтеспертоли направо – еще один замок, потом еще… Я так и вижу какого-нибудь средневекового рыцаря, не спеша переезжающего с холма на холм на своей благородной кляче. Погостит в одном замке с неделю, откормится, отоспится, отработает славными рассказами о походах и сражениях, побряцает струной, оседлает снова свою благородную клячу – и дальше, к следующему замку – благо недалеко ехать.

Сандро шутит, что греки две тысячи лет назад сделали практически все возможное для современной цивилизации, а потом застыли – вот так (демонстрируется поза знаменитого дискобола) еще на две тысячи лет. Тоскана застыла, взрастив на своих холмах Ринашименто, ездить по ней на машине бессмысленно, намозолившие глаза замки мелькают, как верстовые столбы, оживление вокруг супермаркета (единственного на двадцать верст) кажется нездоровым, и только у камелька в здоровенной кухне-столовой с видом на сад, озеро и очередной замок вдали успокаиваешься и перестаешь думать о тщете всего сущего. Какая уж тут тщета, когда местный пейзаж тебя практически приобщает к бессмертию. Ни суеты, ни спешки, ни времени нет, а значит, и смерти тоже нет. Есть только солнце, краски, холмы, пинии, кипарисы и ты со стаканом кьянти в руке и куском пресного хлеба, застрявшего на зубах, уподобленный точке в пространстве на равных правах с улиткой, ползущей по ножке стола.

Наш дом похож на небольшой кораблик. Все в нем миниатюрно и компактно. Окна, самых разных форм и размеров, смотрят на четыре стороны света. Летом его продувает всеми ветрами, а зимой, прозрачной итальянской зимой, мы прячемся за этими окнами от резких ударов трамонтаны и задергиваем шторы, чтобы пронзительная синева неба за окнами не резала нам глаза. Иногда нас заливает сплошными потоками воды, и тогда уж иллюзия корабля оказывается полной. А мы все себе плывем, плывем куда-то…

И так долго мы путешествовали, что даже не заметили, как кратковременные высадки к дикарям на берег превратились в долгие стоянки, а верткая, нагловатая, ухватистая портовая жизнь стала казаться конечной целью. От перемены мест слагаемых… или от перемены мест? Или это просто счастье закончилось и началась жизнь? Но счастье и раньше, когда подходили к концу запасы вяленого мяса и галет, надо было вылавливать, как рыбку на прокорм – скользкую, серебристую, норовящую проскользнуть сквозь пальцы. И сколько же, интересно, можно было наловить ее за год? А за два?

Мы когда-то с Сандро подсчитали, что при самом удачном раскладе – при участии в лучших фестивалях, при работе с лучшими режиссерами мира – все равно удается увидеть за сезон не больше двух-трех хороших спектаклей. Я имею в виду – действительно хороших, настоящих, таких, чтобы внутри что-то зазвенело. Или вот, к примеру, из курса студентов – сколько останутся в профессии? А сколько хороших книг удается прочитать за год? Куда ни посмотришь, КПД получается какой-то… не очень. И своего личного, маленького, эгоистического счастья тоже много не наберешь. Так, болтается что-то на донышке копилки, звенит, если встряхнуть…

А в моих записках давно уже пора поставить точку. Прекрасное Далёко при ближайшем рассмотрении оказывается преступно будничным и проблематичным. Попробовать, что ли, продолжать высматривать его издалека, с расстояния, не причаливая и не сходя на берег, сквозь голубоватую дымку, ага.