Вилла "Аркадия" - читать онлайн книгу. Автор: Джоджо Мойес cтр.№ 4

– Ей не следовало садиться за руль, – качая головой, повторил шофер.

– А вам не следовало останавливаться так близко! – выпалила Лотти, возмущенная отсутствием сочувствия с его стороны.

Шофер даже не взглянул в ее сторону.

– Мне так жаль, – пробормотала женщина. – О боже! Что стало с моей юбкой!

– Так сколько? Пятнадцать шиллингов? Фунт? – Молодой человек начал отсчитывать банкноты из пачки, достав ее из внутреннего кармана. – Вот, забирайте. И пятерка сверху за беспокойство.

Шофер сразу успокоился. Скорее всего, он даже не владелец фургона, подумала Лотти.

– Что ж, ладно, – кивнул он. – Думаю, теперь все в порядке. – Он быстро убрал деньги, дальновидно прикинув, что лучше не искушать судьбу. – Раз так, мы продолжим. Пошли, ребята.

– Погляди на ее юбку, – прошептала Селия, подтолкнув подругу локтем.

Юбка Френсис с ярким принтом ивовых деревьев доходила почти до щиколоток и выглядела на удивление старомодно.

Лотти невольно занялась изучением остального наряда женщины: туфли чуть ли не Эдвардианской эпохи, длинная нитка круглых янтарных бус…

– Богема! – прошипела она.

– Давай, Френсис. Нужно зайти в дом, пока ты не залила весь салон кровью. – Молодой человек сунул в рот сигарету и, осторожно поддерживая женщину за локоть, помог ей вылезти из машины.

Она направилась к дому, потом резко обернулась:

– Ой, ваш прелестный платочек. Я запачкала его кровью. – Она взглянула на него. – Вы из местных? Прошу вас, зайдите в дом, выпейте чая. А мы тем временем попросим Марни замочить его. Это самое меньшее, что я могу сделать. Джордж, позови Марни, а то я могу тебя забрызгать.

Лотти и Селия переглянулись.

– Это было бы чудесно, – сказала Селия.

И только когда за ними закрылась дверь, Лотти вспомнила, что цветы они оставили на дорожке.

* * *

В главном холле Селия уже не казалась такой уверенной. Более того, она так резко затормозила, что Лотти, отвлекшись на минуту, больно ткнулась носом в ее затылок. Это произошло не столько из-за врожденной нерешительности Селии (которую малыши в семье прозвали Острые Локотки), сколько из-за того, что она оказалась перед огромной картиной, прислоненной к изогнутым перилам лестницы прямо напротив входа. На этой картине, написанной маслом в пастозной технике, была изображена лежащая обнаженная женщина. Судя по позе, не из скромных, решила Лотти.

– Марни! Марни, ты там?! – крикнул Джордж, шедший впереди по плиточному полу мимо громоздившихся ящиков. – Марни, не могла бы ты принести нам теплой воды? Френсис больно ударилась. И нельзя ли между делом приготовить чай? У нас гости.

Из соседней комнаты послышался приглушенный ответ, хлопнула дверь. При отсутствии ковров и мебели звук усиливался, отражаясь от каменного пола в почти пустом помещении. Селия вцепилась в руку Лотти.

– Как ты думаешь, нам остаться? – прошептала она. – Какие-то они… несерьезные.

Лотти озиралась по сторонам: множество огромных картин, свернутые ковры у стены, похожие на согбенных старцев, африканские деревянные фигурки женщин с раздутым животом. Совсем не похоже на те дома, что она знала: дом ее родной матери – тесный, темный, забитый дубовой мебелью и дешевыми фарфоровыми побрякушками, насквозь пропахший угольной пылью и вареными овощами, не знающий покоя от игр соседской ребятни и шумного движения на улице; жилище Холденов – приземистый, удобный, семейный дом в псевдотюдоровском стиле, ценный не только тем, что в нем размещено, но и своей историей. Мебель в доме была унаследована, и к ней полагалось проявлять почтение – даже большее, чем к его обитателям. Запрещалось ставить на нее чашки, а детям – спотыкаться об нее. Все это, как говорила миссис Холден, полагалось «передать дальше», словно они сами были просто охранниками этих деревяшек. Дом постоянно готовили для кого-то: прибирали к приходу «дам», наводили порядок для доктора Холдена «к его возвращению с работы», а миссис Холден была этаким хрупким маленьким королем Кнудом, [2] отчаянно старавшимся избавиться от неистребимой грязи и вечного беспорядка.

И вот этот дом – белый, яркий, чужой; необычной угловатой формы, с широкими, низкими матовыми окнами или иллюминаторами, сквозь которые можно увидеть море, наполненный экзотическими сокровищами, во всей его экзотической красе. Дом, где каждый предмет имел свою историю, начавшуюся в заморских землях. Лотти вдохнула запах соли, пропитавший стены за много лет, с примесью свежей краски. Почему-то он ее пьянил.

– Чай – это ведь так безобидно, правда?

Селия помолчала, вглядываясь в ее лицо.

– Только не говори маме. Она будет ругаться.

Они последовали за скорбной Френсис в главную гостиную, заполненную светом из четырех окон, выходящих на залив, два средних окна образовывали полукруглый эркер. У дальнего окна справа двое мужчин боролись с карнизом и тяжелыми портьерами, а слева молодая женщина, стоя на коленях в углу, расставляла книги в книжном шкафу со стеклянными дверцами.

– Это новая машина Джулиана. Он придет в ярость. Лучше бы я позволила тебе ее переставить. – Френсис опустилась на стул, проверяя, нет ли на платке свежей крови.

Джордж наливал ей большую порцию коньяка.

– Я разберусь с Джулианом. Лучше скажи, как твой нос, а то ты выглядишь словно с картины Пикассо, дорогая. Как думаешь, нам нужен врач? Аделина! Ты знаешь какого-нибудь врача?

– Мой отец врач, – подала голос Селия. – Я могла бы позвонить ему, если хотите.

Прошло несколько секунд, прежде чем Лотти заметила еще одну женщину. Та сидела абсолютно прямо на маленькой софе, скрестив ноги и сцепив руки перед собой, как будто суета вокруг совершенно ее не касалась. Волосы женщины, иссиня-черные, как вороново крыло, прилегали к голове блестящими волнами, платье из красного восточного шелка было не по моде длинным и узким, поверх него она надела жакет, расшитый павлинами с радужным оперением. У нее были огромные темные глаза, подведенные сурьмой, и маленькие, как у ребенка, ручки. Она сидела так неподвижно, что, когда кивнула в приветствии, Лотти чуть не подпрыгнула.

– Какая прелесть! Послушай, Джордж, не успели мы приехать, как ты уже нашел нам скаутов. – Женщина улыбнулась медленно и ласково, словно зачарованная.

Говорила она с каким-то явно иностранным акцентом, возможно с французским. Слова звучали тихо, загадочно, будто произносившая их слегка забавлялась. Что касается ее наряда и косметики, это было что-то невероятное, далеко выходящее за рамки возможного, даже для тех, чей жизненный опыт не ограничивался двумя полюсами – Мерхемом и Уолтоном. Лотти остолбенела. Взглянув на Селию, она убедилась, что подруга тоже ничего не понимает.