Вилла "Аркадия" - читать онлайн книгу. Автор: Джоджо Мойес cтр.№ 9

– Нужно куда-нибудь отправиться в таком виде. Например, в Лондон, – веселилась после Аделина, рассматривая свое изображение в зеркале. – Будет очень весело.

– Как розыгрыш «Дредноута».

– Что-что? – Селия забыла о своих манерах, как с ней частенько случалось в «Аркадии».

– Это очень хорошая шутка, которую много лет назад сыграла Вирджиния Вульф, – вмешался Джордж, давно наблюдавший за всем происходящим. Он только и делал, что наблюдал. – Они с друзьями вымазались черной краской и отправились в Уэймут под видом императора Абиссинии и его императорской свиты. В результате флаг-адъютант или еще кто устроил в их честь королевский салют и провел экскурсию по всему кораблю его величества – линкору «Дредноут». Это наделало много шума.

– Зато как было весело! – Аделина захлопала в ладоши. – Да! Можно назваться раджой из Раджастана. И посетить Уолтон-он-те-Нейз. – Она закружилась, смеясь, и полы ее расшитого кафтана развевались в такт. Она могла быть такой: ребячливой и восторженной, словно вовсе не взрослая женщина, отягощенная привычными делами и заботами, а юное создание, как Фредди или Сильвия.

– Полно, Аделина. Давай без театральных эффектов. – Устало взмолилась Френсис. – Вспомни Колторп-стрит.

Вечно она так. Позже Селия призналась, что в половине случаев не понимает почти ни слова из того, что говорится. И виной тому был не только акцент. Обитательницы «Аркадии» не говорили об обычных вещах: о событиях в деревне, ценах или погоде. Во время беседы они могли неожиданно отклониться от темы и заговорить о писателях и людях, о которых ни Лотти, ни она никогда не слышали, и при этом обнимали друг друга так, что миссис Холден сочла бы их поведение скандальным. А еще они спорили. Боже, как они спорили! О Бертране Расселе, сказавшем, что следует запретить бомбу. О поэзии. Обо всем на свете. В первый раз, когда Лотти услышала, как Френсис и Джордж «обсуждают» кого-то по имени Джакометти, [6] разговор шел так страстно и яростно, что она испугалась, как бы Френсис не получила оплеуху. У них в доме, когда мать спорила со своими приятелями на таких высоких нотах, оплеуха была бы неизбежна. В доме Холденов вообще никогда не спорили. Но Френсис, обычно сдержанная, меланхоличная Френсис, решительно отметала каждое критическое слово в адрес Джакометти, произнесенное Джорджем, а под конец заявила, что его проблема в одном: нужно научиться «воспринимать сердцем, а не умом», и вышла из комнаты. Но прошло лишь полчаса, и она вернулась как ни в чем не бывало и спросила, не отвезет ли он ее в город на своей машине.

Казалось, они не подчиняются никаким общепринятым правилам. Однажды Лотти пришла одна, и Аделина провела ее по дому, демонстрируя размеры и неповторимую форму каждой комнаты, не обращая внимания на горы книг и пыльные ковры, до сих пор распиханные по разным углам. Миссис Холден ни за что не позволила бы кому-то осматривать ее дом в таком незаконченном, неприбранном состоянии. Но Аделина, похоже, этого даже не замечала. Когда Лотти несмело указала на отсутствие одной балясины на лестнице, Аделина слегка удивилась и со своим неопределимым акцентом пояснила, что они скажут Марни и та обо всем позаботится. «А как же ваш муж?» – хотелось спросить Лотти, но Аделина уже уплыла в другую комнату.

А еще очень странными казались отношения Аделины с Френсис: женщины походили не столько на сестер (во всяком случае, они не спорили как сестры), сколько на пожилых супругов: договаривали фразы друг друга, смеялись только им известным шуткам, вспоминали забавные случаи о тех местах, где бывали вместе, никогда не рассказывая историю до конца. Аделина говорила много и обо всем, но при этом не рассказывала ничего. Когда Лотти вспоминала свои посещения, а она это делала, поскольку каждое из них было наполнено яркими красками и впечатлениями, требовавшими последующего неторопливого осмысления, она понимала, что знает об актрисе не больше, чем в день их знакомства. Ее муж, имя которого она так до сих пор и не назвала, «работал за границей». «Дорогой Джордж» – «такой блестящий ум» – имел отношение к экономике. («Бьюсь об заклад, такой блестящий поклонник», – сказала Селия, все больше влюблявшаяся в предпочитавшего льняные костюмы молодого человека.) На каких правах Френсис жила в доме, так и не было объяснено, хотя девушки заметили, что, в отличие от Аделины, она не носила обручального кольца. Но Аделина не только не рассказывала сама, но и не расспрашивала Лотти. Узнав лишь мелкие частности, которые ее занимали: рисовали ли портрет Лотти, интересуется ли она теми или иными вещами, Аделина не удосужилась спросить, кто ее родители, какое место она занимает в мире, какова ее история.

Все это казалось Лотти невероятно странным. Она выросла в двух домах, где, несмотря на их огромную разницу, жизненная история человека предопределяла то, что случится с ним в дальнейшем. В Мерхеме ее жизнь в доме Холденов означала, что ей предоставлялись все блага, которые Селия получала по праву: образование, воспитание, одежда и еда. Хотя в глубине души обе стороны сознавали, что эти дары не совсем безусловны, особенно теперь, когда Лотти приближалась к своему совершеннолетию. Миссис Ансти, Чилтоны, Колкухоуны и другие обитатели Мерхема моментально оценивали человека по его происхождению и своим воспоминаниям, давая ему характеристики, просто основываясь на известных им фактах: «Он один из Томпсонов. Они все склонны к лени» или «Конечно, она ушла, иного и быть не могло. Ее тетка сбежала из дома спустя два дня после родов». Их не интересовало, что любит человек, во что он верит. Селию они всегда готовы были прижать к своей общей груди только за то, что она докторская дочка и принадлежит к одному из лучших семейств Мерхема. И ничего страшного, что официально ее признавали «сущим наказанием». Но стоило бы Лотти обратиться к миссис Чилтон с вопросом, который однажды задала Аделина Арманд: «Если бы вам довелось на один день оказаться в чужом теле, кто бы это был?», – миссис Чилтон сразу предложила бы поместить Лотти в хорошее заведение в Брейнтри, где есть доктора, которые умеют обращаться с такими людьми… Вот, например, бедная миссис Макграт проживает там с тех пор, как она спятила, когда у нее появились месячные. Обитательницы «Аркадии» определенно принадлежат к богеме, решила Лотти, недавно открывшая для себя это слово. Богема по-другому себя и не ведет.

– Мне все равно, кто они, – заявила Селия. – Зато они гораздо интереснее, чем старые зануды, что живут здесь.

* * *

Не часто Джо Бернард оказывался в центре внимания не одной, а сразу двух самых привлекательных местных девушек. Чем дольше Аделина Арманд жила в Мерхеме, тем больше беспокойства вызывал ее странный образ жизни, поэтому Лотти и Селии приходилось проявлять чудеса изобретательности, чтобы скрыть свои визиты, а в субботу, в день приема на свежем воздухе, им ничего не оставалось, кроме как обратиться к Джо. Присутствие матерей почти всех подруг в их доме означало, что они не могли сослаться на визит к ним. К тому же Сильвия, очень недовольная тем, что Селия не выполнила обещания и близко не подпустила ее к своему новому проигрывателю, пригрозила выследить девушек и донести, если они на шаг свернут в сторону от дозволенного маршрута. В общем, Джо, взяв выходной в гараже, согласился приехать за ними на машине и сделать вид, что повезет их на пикник в Барднесс-Пойнт. Особого энтузиазма он не проявил (Джо не любил лгать – он тогда краснел больше обычного), но Лотти применила то, что Селия теперь саркастически называла «тлеющий взгляд», и это решило дело.