Паника-upgrade. Брат Бога - читать онлайн книгу. Автор: Александр Мазин cтр.№ 21

Тенгиз изо всех сил напрягал слух, пытаясь сообразить, что происходит. Женщина отпустила его, но что дальше?

Два звука один за другим ударили его в грудь, всосались внутрь и разлились по жилам, распространяя онемение. Как будто ему сделали инъекцию. Руки его бессильно повисли.

Вечерняя Луна в третий раз вздохнула и взяла строптивое Дитя Дыма на руки. Мякоть Жемчужницы не стала ей мешать.

– До свиданья! – пропела она вслед.

Тенгиз не мог двигаться и говорить тоже не мог. Но мог слышать и чувствовать. И не так трудно было сообразить, что его несут на руках. И несет женщина. Вот только куда она его несет и зачем? Тенгиз был не на шутку заинтригован. Настолько, что даже не испытывал беспокойства.

Длинные волосы, мягкие, пушистые, приятно пахнущие, щекотали лицо Тенгиза. Одна рука женщины держала его под колени, вторая – за плечи, так что голова Тенгиза запрокинулась. Руки у женщины были напряжены. Неудивительно: в молодом человеке несмотря на все мытарства оставалось никак не меньше восьмидесяти пяти килограммов, а несла она его уже минуты две. И, судя по ровному дыханию, могла нести еще долго.

Звук шагов изменился: стал глуше и как-то иначе отражался от стен. Но вокруг по-прежнему было темно. Ту, что его несла, темнота не смущала. Тенгиз попытался представить, как выглядит со стороны. Это было нелегко. Его лет двадцать не носили на руках.

«Какой у нее удивительный запах!» – подумал он.

И тут, совершенно неожиданно, в памяти Тенгиза всплыла картина: длинноволосая молочнокожая девушка с черным телом на руках. Лесная фея, несущая Таррарафе.

Он вспомнил! И все-таки не испугался. Было нечто… что-то, пока прячущееся в глубине памяти, что-то отгоняющее страх. Хотя он прекрасно помнил всю сцену на берегу. А Тенгиз еще пытался сопротивляться! Еще одна картина: Данила, неуловимо быстрым движением метнувший нож, – и девушка, небрежно отбрасывающая оружие еще более быстрым жестом. Небрежно, как резиновый мячик. Только это был не мячик, а тяжелый, острый как бритва нож.

И еще – голос. Да уж! Там, где спасовал Данила, ему, Тенгизу, следует вести себя скромно. Голос! Нет, не зря Лора вбивала ему в голову: голос – это все!

«Бедная моя малышка Лора! – сокрушенно подумал Тенгиз. – Так мне и не удалось тебя вытащить!»

И все-таки куда эта нимфа его несет? И где Данила, где Таррарафе?

Тенгиз уловил новый запах. Запах земли. Почвы. Раньше его не было.

Голова Тенгиза раскачивалась. Начала болеть шея. Казалось, его несут уже больше часа. Конечно, это было не так. Но терпение его давно иссякло. Только кому до этого дело?

Когда впереди забрезжил свет, Тенгиз решил, что его обманывают глаза. Но нет. Свет был настоящий. Он стал ярче, и та, что несла Тенгиза, остановилась.

– Положи, – сказал по-русски мужской голос.

И Тенгиз тотчас узнал голос и вспомнил, откуда у него чувство безопасности. Оно было в слове, которое произнес этот голос там, в прошлом, за миг до того, как Тенгиза окутал зеленый туман. Это было слово «брат».

– Ты свободен, – произнес невидимый мужчина, и возможность управлять своими мускулами вернулась к Тенгизу. Его пальцы зарылись в песок, на который его положила нимфа.

– Сядь, – произнес голос.

Это были просто слова. Обычные слова, сказанные по-русски без малейшего акцента. Тенгиз мог и не подчиниться, если бы хотел этого. И он остался лежать, только повернул голову, чтобы взглянуть на говорившего.

Зрелище было поразительное. В нескольких шагах от него, скрестив ноги, на песке сидел человек. Да, Тенгиз мог считать его человеком. Сидящий выглядел как человек. У него были вполне человеческие руки и ноги. И вполне человеческие черты лица. Такое лицо могло быть у шестнадцатилетнего юноши. Очень красивого юноши. Нечеловеческим было только одно: салатного цвета сияние, распространяющееся вокруг его тела и озаряющее все вокруг. Не слишком яркое, но достаточное, чтобы Тенгиз мог разглядеть песчинки около своей руки.

Сидящий подложил под себя одну ногу, а другую вытянул вперед.

– Я подумал, – проговорил он ласковым, полным обертонов голосом, – тебе будет неуютно в темноте. Но если ты против…

– Нет, – сказал Тенгиз, садясь. – Я не против, я немного смущен… – Он неуверенно рассмеялся.

Излучающий сияние улыбнулся в ответ. У него было сложение Аполлона и нежное лицо юной девушки.

– Я хочу, чтобы ты чувствовал тебя легко, – произнес он. – Ты знаешь: я не причиню тебе зла. Но хочу, чтобы ты понял: теперь никто не причинит тебе зла.

– А мои друзья? – спросил Тенгиз.

Потом он с гордостью вспоминал об этом вопросе.

– Им будет хорошо! – пообещал юноша. И ему невозможно было не верить.

– Ты можешь идти, – вдруг произнес сидящий, поворачивая голову.

Тенгиз проследил его взгляд: нимфа, та, что принесла его, все еще была здесь. И смотрела на Тенгиза. Уходить она явно не хотела.

Сияющий юноша поднял руку и произнес несколько слов на неизвестном Тенгизу языке. Девушка с ногами газели повернулась. Так стремительно, что Тенгиз вздрогнул: только что он видел ее лицо – и сразу спина, по которой струятся светлые волосы. Миг – и ее не стало.

Словно растворилась в воздухе.

– Почему… – Тенгиз замялся.

– Почему я расположен к тебе? – угадал его вопрос сияющий юноша. – Потому что я тебя люблю!

Нельзя сказать, что это было ответом.

Улыбка юноши стала еще лучистее.

– Ты мой брат! – произнес он с нежностью. – Ты – моей крови, Тенгиз Саянов.

– Я? – Тенгиз едва не подпрыгнул на месте.

– Мой отец – Олег Саянов.

– О! – Тенгизу нечего было сказать.

Сияющий юноша терпеливо ждал, пока Тенгиз возьмет себя в руки.

«Чем-то он похож на принца Гаутаму, – возникла вдруг мысль в голове Тенгиза. – Только у него – светлые волосы. А отчего я решил, что у Гаутамы они были темными?»

Какой вздор, однако, лезет в голову!

– А где он сам? – спросил Тенгиз.

– Олег? Он – в мире Темной Луны. Умер.

– Отчего же он умер? – сказал Тенгиз без всякой задней мысли. Просто чтобы что-то сказать.

Сияющий юноша перестал улыбаться. Его лицо вдруг стало холодно – и бесстрастно.

– Мой отец оскорбил Госпожу. Госпожа не прощает. Никогда.

– Госпожу? – Тенгиз ощутил беспокойство. – Это кто?

– Это – Госпожа, – произнес юноша ледяным голосом. – У нее тысячи имен. Люди звали ее Маат, Истиной, Великой Матерью, Владычицей, Неотвратимостью… Не думаю, что эти имена тебе интересны. Я зову ее Госпожой, как Древние. Но и она обращается ко мне «Господин»!